Ознакомительная версия.
Коридор освещался — видно, так распорядился Голицын. Или Салим так решил — чтобы увереннее чувствовать себя на посту. Но Салима в проходе не было. Коридор казался пустым, однако кричали где-то здесь. Крик оборвался, его сменило сдавленное всхлипывание. Он захлопнул дверь, припустил по коридору. Распахнулась каюта перед носом — на шум высунулась Герда. Он отбросил от себя дверь, чтобы не мешалась, она испуганно ойкнула, он побежал дальше — не было времени извиняться. Он перепрыгнул в соседний отсек, оттолкнул заспанного Феликса, кого-то еще — кажется, Лаврушина или Робера — испуганные люди потихоньку выбирались на шум. Он пробежал почти в конец коридора, влетел в открытую дверь.
Это была крохотная каюта Салима — имеющая отдельный выход в коридор и еще две двери — к Ирине Сергеевне и Голицыну. Он застыл, растерянный не на шутку. Ирина Сергеевна больше не орала — у нее не было сил орать. Она сидела на полу, сжавшись в комок, диковато смотрела на Турецкого, тяжело дышала. Посреди каюты валялся мертвый Салим. Холеное лицо охранника свела судорога (больно было перед смертью), руки вытянуты по швам. Пиджак пропитан кровью — его ударили ножом в живот. Кровь уже загустела, свернулась. Наметанному глазу хватило несколько мгновений, чтобы оценить ситуацию. Орудия убийства не видно. От ног мертвеца к дверям тянется полоска высохшей крови. Убили в коридоре, когда он выполнял там свои скучные служебные обязанности. Турецкий метнулся наружу, пока не успели собраться люди, бухнулся на корточки. Так и есть, под дверью бурое пятно, практически сливается с ковровой дорожкой, со стороны незаметно. Пырнули снаружи, затащили в каюту. Он вновь бросился к телу. Покойник конкретный, пульса нет. Убили не сказать, что недавно, тело уже остывало. Полчаса, как минимум, прошло. И, как водится, никаких улик…
— Это вы его, Ирина Сергеевна? — задал он глупый вопрос. — Убили, втащили в каюту?
Она заревела в полный голос. Он ударил ее по лицу — не грубо, чтобы пришла в себя. Голова ее дернулась, словно держалась на эластичной пружинке, в глазах появилось что-то разумное.
— Что случилось, Ирина Сергеевна? Быстро отвечайте.
— Я не знаю… — она проглатывала слова и целые предложения. — Мне не спалось… я думала… хотелось поговорить с Игорем… постучала в ту дверь, — она показала подбородком на узкий проем к себе в каюту, — но Салим не ответил… я решила, что он в коридоре… Вышла туда, но и в коридоре его не было… а дверь к нему была открыта… Я вошла… — она захлебнулась словами, стала кашлять.
У каюты уже толпились люди. Никто не осмеливался войти внутрь. Бледный, как полотно, Лаврушин, Феликс с трясущейся губой, прямой, как штык, Манцевич — с такой физиономией, словно его вели на казнь, и он из последних сил держал фасон. Внезапно екнуло сердце, Турецкий бросился ощупывать покойника. Кобура — пустая. В карманах тоже нет пистолета. Весело, нечего сказать.
— Господи, неужели убили Игоря Максимовича? — пролепетала Герда, проталкиваясь в первые ряды «зрительного зала».
— Сейчас проверим, — проворчал Турецкий, поднимаясь с корточек. Он подергал дверь — заперто. Вышел в коридор, зашел с «парадного» входа. И здесь было заперто. Он выудил из брюк покойного связку ключей, нашел нужный, толкнул дверь в каюту Голицына. Стал осматриваться. Его оттолкнул Манцевич, вбежал в помещение, завертелся, кинулся в санузел, вылетел оттуда быстрее пули, заглянул под кровать, стал распахивать дверцы шкафов, выдергивать ящики, что было, в сущности, смешно — вздумай Игорь Максимович там спрятаться, его бы пришлось свернуть вчетверо. Бросился к сейфу, стыдливо упрятанному за занавеской, подергал ручку — все в порядке, «сокровищница» заперта. Подозрительно уставился на початую бутылку посреди стола, осторожно взял ее, понюхал, неуверенно, как бы не зная, что с ней делать, поставил на место. Вопросительно уставился на Турецкого.
«Унести подальше и судорожно выпить», — подумал Турецкий.
— И что вы думаете по этому поводу? — у Манцевича дрогнул голос.
— Думаю, что вечеринка удалась на славу, — проворчал Турецкий.
— Черт возьми, что вы собираетесь делать?
— Могу копать, могу не копать. — Турецкий пожал плечами. — А что вы хотели, Манцевич? Думаем одно, говорим другое, подразумеваем третье, делаем четвертое и страшно удивляемся, когда выходит пятое. Нечего было темнить изначально. Надеюсь, вы уже усвоили, что преступник забрал личное стрелковое оружие Салима? Иными словами, по яхте разгуливает вооруженный преступник.
Ахнула любопытная Герда, заглядывающая в каюту. Картинно приложила руку к сердцу.
— К черту! — взревел Манцевич. — Я спрашиваю вас, где Игорь Максимович?!
— Вот уж чего не могу знать, — развел руками Турецкий. — Приказа усилить своим телом пост мне, кажется, никто не давал. Салим проворонил убийцу — то есть не справился со своими служебными обязанностями. Давайте не провоцировать конфликт. Наши перспективы и без того далеки от блестящих…
— Черт возьми! — гаркнул из коридора Феликс. — Почему бы нам не подсчитать, через сколько дней эта яхта превратится в «Летучий голландец»?
— Дня два-три, — пожал плечами Турецкий, — или того меньше, если события начнут развиваться по нарастающей.
Он вышел в коридор. Люди жались к стеночкам, смотрели на него со страхом.
— Только не говорите, что Игорь Максимович пропал, — промямлила Герда.
— Вам же лучше, — пожал плечами Турецкий, — меньше готовить на завтрак. Игорь Максимович пока не пропал — его просто нет в каюте.
«А с другой стороны, теперь ничто не помешает повернуть яхту к берегу», — подумал он.
Никто не слышал, как отворилась дверь у пассажиров за спиной — в каюте, на которую не нашлось пассажиров. Вышел бледный, как покойник, Игорь Максимович Голицын. Вполне живой, но весьма непрезентабельный. Складывалось впечатление, что полчаса назад он перенес обширный инфаркт. Плечи опущены, глаза безжизненны. Он шел, с трудом переставляя ноги. Первой его заметила Ольга Андреевна, когда он коснулся ее плеча, проходя мимо. Она съежилась, дыхание перехватило, она вцепилась в рукав Ивану Максимовичу, который, обнаружив занятное «инородное» тело, сначала криво улыбнулся, затем побледнел, затем залился краской, собрался что-то вымолвить, но не стал.
Немая сцена состоялась по высшему разряду. Настала оглушительная тишина. Супруги Буи вытаращили глаза, Феликс театрально всплеснул руками, Герда залилась румянцем поверх глупой улыбки. Мнущиеся в носовой части матросы недоуменно переглянулись и дружно почесали затылки.
— Игорь Максимович! — бросился к боссу Манцевич. Но тот отстранил его слабым движением руки, подошел к каюте с покойником, заглянул туда, безучастно посмотрел на мертвеца, на жену, которая сидела в углу, изображая разрушительное душевное потрясение.
— Игорь, господи, боже мой, с тобой все в порядке?.. — она выдохнула и закрыла глаза.
— Поздравляю, Игорь Максимович, вы по-прежнему с нами, — бодро вымолвил Турецкий. Люди зашевелились, стали выбираться из оцепенения, глубоко вздыхать. Кто-то неуверенно хихикнул.
Голицын мрачно уставился на Турецкого, но подобные взгляды на того уже не действовали.
— Рассказывайте, Игорь Максимович. Склоняю шляпу — все, что вы сказали мне несколько часов назад, похоже на правду. Итак?
— Это вы у меня спрашиваете, что здесь случилось? — процедил Голицын, отрываясь от Турецкого и обводя глазами людей. — Интуицию не обманешь, господа хорошие. На этом судне пустует несколько кают. Вы и сами уже догадались. Я решил сменить место ночевки. Салим закрыл пустую каюту, остался в коридоре, делая вид, что охраняет наши с Ириной апартаменты, а я ушел подальше — разумеется, при этом никто меня не видел. Что здесь непонятного, господа? А теперь ваша версия, господин сыщик?
— Еще проще, Игорь Максимович. Поздравляю вашу интуицию — вас хотели убить. Некто появился в коридоре примерно сорок минут назад. Основная масса пассажиров уже спала. А другие и не собирались выходить, зная о вашем строгом распоряжении не покидать каюты. Так что убийца практически не рисковал быть замеченным. Салим допустил роковую беспечность, позволив человеку к нему приблизиться. Получил удар ножом — что сразу вывело его из строя и лишило возможности кричать. Возможно, убийца сам затащил его в каюту, обладая достаточной силой, или подбежал сообщник, и справились вдвоем. Шума при этом не было. Обе двери, ведущие к вашему телу, Игорь Максимович, были заперты, убийца воспользовался ключами охранника. Его ждало жестокое разочарование. Можно представить, какие эмоции он испытал, не найдя вас, спящего, в каюте. Но панике не поддался, запер дверь, сунул ключи обратно в карман покойника. Возможно, догадался, что вы обосновались в одной из пустующих кают, даже прогулялся по ним, подергав двери. Но все было заперто, а где он возьмет ключи? Он предпочел не рисковать свыше разумного, удалился к себе, решив дождаться более подходящего момента. Ваш охранник погиб совершенно напрасно, Игорь Максимович. А другой момент настанет очень скоро, можете не сомневаться. Убийца вооружен пистолетом, его возможности расширились. Вы и дальше собираетесь упорствовать? Ставите под удар свою жизнь, жизни окружающих, а все ради химерического удовольствия узнать имя убийцы? Прикажите матросам включать двигатели, хватит уже этих мерзостей. Два часа ходу до Сочи, всех людей изолируем в кают-компании, оставим только рулевого, злодей не станет стрелять при всем стечении народа, и больше никто не пострадает…
Ознакомительная версия.
