— Домой-домой, — бормотал он.
Хало мало понимал, про какой дом говорит друг, но желание уйти как можно дальше от тюрьмы и больницы и у него было превыше всего. И, когда они увидели в противоположном конце коридора все густеющую толпу людей в до дрожи знакомой форме, то понял, что все кончено. Но, уже мало понимая, что делает, Хало рванул Сему влево, открыл первую попавшуюся дверь и ввалился в палату. Это была женская палата, травматология. Сейчас здесь было только три пациентки, и они, проснувшись от яркого света, жмурили заспанные глаза.
— Что такое?
— Что случилось? — начали спрашивать они.
Но Хало не дал им сообразить в чем дело. Рывком, подняв с кровати одну из больных, он приставил к горлу девушки свой нож и начал ждать. Так что, когда первая фигура в форме сизого цвета показалась в дверях, он закричал этим своим невероятно высоким голосом: — Стоять! Стоять! Я ее зарежу! Стоять! Уйти всем!
Милиционеры отшатнулись назад, потом сквозь них протиснулась невысокая фигура Колодникова.
— Хало, не дури, — спокойным тоном попросил он. — Отпусти ее.
— Я сказал, всем уйти! Быстро!
— Уйдут они, уйдут, — пообещал Андрей. — Я только останусь.
Он прошел в палату, свернул в сторону, и уселся на свободную кровать. Потом он обратился к двум другим женщинам, сидевшим на своих кроватях.
— Ну, а вы что ждете? Хотите, чтобы и вас взяли в заложники? Бегите, пока можно.
Хоть на ногах у обеих женщин был гипс, но через несколько секунд ни одной ни второй уже не было в палате. Между тем Колодников обратил внимание на Семина. Тот, с побелевшим лицом, сидел на кровати за спиной Жука.
— Хало, а брательнику твоему, Семе, хреново что-то. Ему бы к врачу надо.
Хало дернулся назад, посмотрел на Семина.
— Сем, что с тобой? — спросил он.
— Хреново, — пробормотал тот, — сдохну я скоро.
— Ну, что, вызвать врача? — предложил Колодников. Хало уже дернулся, чтобы крикнуть про врача, но Сема его опередил.
— Не надо, Жук, — тихо отозвался сам Сема. — Это он все понтует. Вдвоем они тебя мигом скрутят.
Тогда Жук решил, что у него есть другой выход из этой ситуации.
— Машину мне! Машину и миллион долларов!
Между тем Колодников, словно не слыша этого, спокойно закурил сигарету, сунул пачку в карман. Голос его был спокойным, ровным.
— Чудак ты, Женя. Кто же сейчас тебе у нас в городе найдет миллион долларов? У нас тут не Америка.
— Все равно, я выйду отсюда! Я не пойду в тюрьму. Я не хочу туда.
— Придется, Женя, придется.
— Нет!
За спиной Колодникова полыхнула яркая вспышка. Андрей понял, что кто-то фотографирует палату и все, что тут происходит, но не понял почему. Между тем Семе стало совсем плохо, и он со стоном свалился на пол. Хало тут же забыл про свою заложницу.
— Сема! — закричал он, и, бросив женщину, кинулся к нему. Колодников, в свою очередь кинулся к пребывавшей в ступоре девушке, и, схватив за руку, потянул ее к выходу. Это было не так просто, на ноге девушки оказался аппарат Илизарова. Фотовспышки продолжали следовать одна за другой, и кадры фиксировали как в палату вбегали милиционеры, а потом как взвившийся вверх Жук в два прыжка достиг окна, и, пробив своей сорокилограммовой массой огромное оконное стекло исчез в темноте ночи. Ошалевшие милиционеры рассматривали разбитое окно, потом тот самый усатый прапорщик с натугой взобрался на подоконник, перегнулся вниз, и крикнул: — Климов, что он там?
— Всмятку, что еще тут может быть! — донеслось снизу. — Хрен отскоблишь теперь!
— Да, однако, — пробормотал Колодников. Он оглянулся, и, наконец, увидел того, кто так надоедал ему своими вспышками. Это был Антон Рябцев.
— Антоша, а ты то как тут очутился?
— Да, ехал мимо со дня рождения, а тут три ваших машины несутся с сиренами в одну сторону. У меня рефлекс и сработал. Зато какие классные получились кадры!
— У тебя что, цифровик? — спросил Андрей.
— Да. Так что, завтра уже эти кадры будут на первых страницах областных газет. "Захват заложника малолетним преступником"! Круто?! Я редакторам еще аукцион устрою! Кто больше даст, тот и получит эти кадры.
Между тем дежурный хирург и медсестра подняли с пола стонущего Сему.
— Куды ж ты пошел, а? — участливо спрашивала Анна Леонтьевна. — Тебе еще лежать и лежать. Вон, крови то сколько.
— В операционную его, похоже, швы разошлись, — велел хирург.
Через десять минут Семин уже лежал на операционном столе, но трудиться в тот вечер хирургам не пришлось. Когда все они вышли готовиться к операции, Сема дотянулся до стола с инструментами, нащупал там скальпель, и перерезал себе горло. Ему было легше убить себя, чем терпеть боль.
Следующим утром Колодников, Паша Зудов, и все тот же, прикрепленный к ним инспектор ГИБДД Роман Лужков выехали из города на служебном Уазике. За рулем сидел гаишник. Проехав развилку на Воздвиженку, они остановили машину, и, выбравшись наружу, начали внимательно осматриваться по сторонам.
— Ну, и куда они могли после этого рвануть? — спросил за всех Колодников.
— Только туда, — показал рукой влево Паша Зудов.
— Да, похоже что так.
В самом деле, по правую сторону от дороги шло открытое поле, и машина с убийцами никак не могла скрыться за горизонт в вычисленное комитетчиками время — минута сорок секунд.
— По дороге они тоже не могли уйти, — предположил Зудов, глядя вдаль.
— Откуда ты знаешь?
— Да тут дорога просматривается километра на три.
— О, смотри! О, как раз Джип чешет.
В самом деле, на горизонте показался стремительно мчавшийся внедорожник.
— Время! — воскликнул Колодников. Зудов и Лужков тут же уткнулись в свои ручные хронометры.
— Бесполезно, уже две минуты, — вскоре сказал Зудов. Джип, а это был довольно потрепанный черный «Гранд-Чероки», остановился около них спустя три минуты и десять секунд. Водитель, солидный мужчина лет сорока, не сильно удивился такой ранней остановке. Когда Лужков проверил документы и вернул их владельцу, Колодников спросил: — С рыбалки, Виктор Алексеевич?
— Да.
— Как клев был?
— Да, не особенно. Летом тут слишком много народу. Я больше тут люблю зимой рыбачить, вот тогда там настоящий клев.
— Значит, вы часто тут бываете? — настаивал Колодников.
— Ну, каждую неделю не получается, а где-то через неделю, на вторую, это точно.
Тут Колодников дошел до главного вопроса.
— А двадцать девятого июня вы тут случайно, не были?
— Нет, у жены как раз день рождения был, да юбилей еще, тридцать лет. В «Пекине» гуляли. Она у меня актриса драмтеатра. Ведущая актриса!
"А самому-то тебе далеко не тридцать, пятьдесят как минимум", — подумал Зудов.
Колодников почувствовал некоторое разочарование, уж слишком уверенным был тон рыбака. Но тут Зудов задал еще один вопрос: — А вы не знаете тут на рыбалку в этот район еще один такой же «Чероки» приезжал, такого же цвета как у вас?
Рыбак кивнул головой.
— Был такой, часто его видел. Всегда невольно обращаешь внимание на точно такую же машину. Только что-то в последнее время он пропал. Последние два раза я точно его не видел. Я после юбилея взял свое, две недели подряд все выходные тут провел. Я, почему еще на него обратил внимание, точно такая же тачка, как у меня, только хозяин двери зачем-то переделал.
— Как это переделал? — не понял Лужков.
— А у него задняя дверь открывалась как в «Газеле», на полозьях, — водитель даже рукой показал, словно отводит дверь в сторону.
Милиционеры переглянулись. Про подобное они слышали первый раз.
— И где вы такую машину видели?
— На Иртешке. Я, вообще, предпочитаю средний пруд, ну, иногда Светловские озера. А там ведь все равно проезжаешь мимо Иртешки. И вот эта тачка всегда торчала ко мне из камышей задницей, так что я и не видел, что она переделана. А в начале июня я еду на пруды, они видно, наоборот, уезжали, и водитель сдал машину, чуть мне в бочару не въехал. Вот тогда я и просек это дело с дверцей.
— А там обе такие дверцы? С обеих сторон?
— Не знаю, я видел ее только с одной стороны, по-моему, да — справа.
Между тем Павел отошел к Уазику, и лихорадочно пошарив среди поклажи, вытащил несколько фотографии.
— Иртешка, это вот здесь где-то? — спросил он, подавая снимки рыбаку. Тот внимательно рассмотрел виды природы и утвердительно ткнул пальцем в один из снимков.
— Вот, тут он всегда стоял. Вот это дерево приметное, кривое. Только я вот в прошлую среду приезжал, в то воскресение, в это, сегодня. Не было этого джипа.
— Ну, спасибо вам, Виктор Алексеевич.
— Да, ну не за что.
Когда Джип уехал милиционеры стали гадать, что им дальше делать.
— Подъехать, посмотреть. Может, там следы какие остались, — предложил Лужков.
