Ознакомительная версия.
– Вы можете себе представить кого-то, способного на такие хлопоты ради мести?
«Боже милостивый, конечно, я не настолько наивен», – подумал он.
– Для определенных типов людей месть – святое дело. Они подобны религиозным фанатикам. У них есть цель, и для достижения ее они готовы на все.
– Ну если он таков, каким вы его описываете, то наш друг настоящий псих, Питер! – сказала она, все еще с трудом принимая его версию. – Но я вас прервала, продолжайте.
– Но тут встает вопрос: как законным образом возможно стать другим человеком?
– И у Форсайта есть ответ? – прыснула она.
– Я вам уже говорил, что Форсайт соотносил свои идеи с реальностью. Можете мне поверить, что любой имеющий воображение персонаж смог бы найти четкий ответ на этот вопрос, а Верхая вряд ли можно упрекнуть в отсутствии творческого начала.
– Умница, я верю вам.
– Надеюсь, что это так.
Ван-Ин закурил вторую сигарету, сказывалось напряжение нескольких последних часов.
– Продолжайте, я слушаю.
Ван-Ин почувствовал, что она смеется над ним, в конце концов, шансы на то, что он снова промахнулся, все еще велики.
– Пожалуйста, не думайте, что я хочу задеть вас, для меня вы самый умный детектив из всех, кого я знаю.
– Ну если вы так говорите… Представьте себе, что наш Верхай в Шаарбеке подружился с одиноким стариком примерно своего возраста. В крупных городах таких более чем достаточно. Через пару месяцев он становится его опорой и поддержкой. Он ходит в магазин, готовит еду, составляет ему компанию – в общем, становится его близким другом. И вот однажды он сообщает в полицию, что старый человек потерял свое удостоверение. Крупные города наводнены такими людьми. Если все правильно происходит, то человек, который потерял удостоверение, не должен заботиться о формальностях. Все знают, что есть исключения для пожилых людей. Полиция дает справку, и он берет этот документ в соответствующем отделе. Но вместо фотографии этого несчастного он дает свой портрет. Через пару недель Верхай собирает полную корзину удостоверений личности на это имя, но со своей фотографией. Некоторое время спустя он повторяет процедуру, но на этот раз по-другому. С тех пор Верхай занимает место его доброго друга. После этого он убеждает свою жертву приехать и жить с ним в Арденнах. Может быть, он даже пригрозил, что оставит его, поэтому тот соглашается переехать во Флерюс. С этого момента все, что нужно, – это ждать, пока его приятель умрет. Это даже неудивительно, если Верхай перевел все свое имущество на имя старика перед тем, как устроил свой фокус по обмену личностями. Таким образом, он будет наследовать все обратно после того, как мужчина умрет.
– И вы думаете, что такое возможно в Бельгии? – недоверчиво спросила она.
– В Бельгии все возможно, – ответил он.
– Но что-то не так, – нерешительно сказала она.
– Не все укладывается?
Ханнелоре прикусила губу, немного разочаровавшись в его выводах.
– Даже если Верхаю удалось изменить свою личность, как вы говорите, есть еще проблема. Я могу поверить, что он использовал фотографию, но он никогда не сможет изменить другие детали, ведь документы хранятся в архивном управлении.
– К сожалению, я не знаю всего, – сказал Ван-Ин.
Она сделала глубокий вдох и положила руку на его бедро.
– Если у него в распоряжении удостоверение личности другого человека, значит, есть и детальная информация об этом человеке, – сказала она с грустной улыбкой.
– Дата рождения на могиле Аквилина Верхая именно 17 мая 1914 года.
– И все же он ставит дату 15 октября 1914 года, – сказал Ван-Ин.
– Если так…
Ханнелоре схватила руль обеими руками. Она сияла.
– Значит, Аквилин Верхай сделал ошибку, – торжественно сказала она. – Каждый делает ошибку рано или поздно. Это общеизвестно…
– Ханнелоре, вы испытываете мое терпение, – простонал Ван-Ин.
– Хорошо, – сказала она, лукаво подмигнув, – предположим, что ваша теория верна.
Ван-Ин нетерпеливо кивнул.
– Старик умирает. У него нет семьи. Кто позаботится о похоронах?
– Верхай, конечно.
– Правильно. А кто заботится о надгробии?
– Верхай… Боже! Этот идиот поставил дату рождения своей жертвы!
– Ага, – засмеялась она.
– Значит, я был прав в конце концов, – пробормотал Ван-Ин недоверчиво.
– Будем надеяться, – тихо сказала она.
У Даниела распухла нога, пока он наблюдал за тем, как полтора часа наполнялась площадь. Явка превзошла все ожидания. Воздушные наблюдатели предполагали, что собралось около пятидесяти тысяч человек. Старый Брюгге вдруг стал городом в осаде.
Даниел наблюдал за этим зрелищем с бокалом шампанского в руке, наслаждаясь триумфом. Он взял дистанционное управление и включил телевизор. Почти все европейские каналы скоро будут демонстрировать разгорающиеся страсти миру. Десятки телевизионных камер показывали картины, выставленные на длинном самодельном мольберте.
Эксперты «Сотбис» обсуждали ценность полотна и затем, как обычно, расходились. Оценки колебались от шестидесяти до ста миллионов бельгийских франков.
Четыре сотни местных и федеральных полицейских обеспечивали сохранение порядка. В их присутствии, казалось, не было необходимости, настолько спокойно и достойно вела себя толпа. Однако на Занд-сквер было шумно. На дороге, окружавшей площадь, по такому случаю закрытой для автомобильного движения, продавали хот-доги, картофель фри и шашлыки, причем торговые точки возникли мгновенно, словно одуванчики, взошедшие на свежеполитом газоне. Местные владельцы магазинов на тротуарах развернули торговлю пивом и газированной водой.
Толпу одолевало жадное любопытство, и чем ближе стрелки придвигались к 9 часам, тем больше она шумела.
У каждого было свое мнение по поводу того, что должно было произойти.
Патрик Делайе с отсутствующим выражением лица сидел в местном полицейском автомобиле. Шарлотта осталась дома, она смотрела телевизор и считала минуты. Все ее мысли были только о сыне. Она молилась, неумело, но искренне, прося Бога услышать ее просьбу.
Ван-Ин связался с капитаном Д’Онтом в 8.50, за пять минут до этого Эврард сообщил ему, что офицеры полиции Шаарбека, напрягая все силы, шерстят горы документов, проверяя сообщения о потере или краже удостоверений личности. Они вынуждены были делать это вручную из-за неполадок в компьютерной системе.
Сейчас все зависело от них. Надо было найти, когда Верхай подал заявление о пропаже удостоверения. Кроме того, они проверяли адреса тех, кто получил право на замену документа.
– Здравствуйте, это Ван-Ин, у меня сообщение для капитана Д’Онта, это срочно.
– Боюсь, с капитаном Д’Онтом сейчас невозможно связаться, – ответил дежурный сержант.
Его объяснение было предельно ясным: капитан Д’Онт дает интервью корреспонденту Би-би-си. Д’Онт был англофилом, появиться перед камерой Британского телевидения для него было самой большой честью, о которой он мог мечтать. Некоторые его сослуживцы позеленеют от зависти, увидев его на экране, и наконец убедятся, что он единственный из них, кто говорит по-английски.
Ван-Ин побелел от ярости, понимая, что высокомерный младший по званию офицер посмел просто отмахнуться от него. Рука, в которой он держал телефон, ходила ходуном. Ханнелоре видела, что он вот-вот взорвется.
– Позвольте, я повторю еще раз, – прорычал он. – Со мной рядом министр внутренних дел, если Д’Онт в течение минуты не доберется до телефона, то я предоставлю вам возможность поговорить с министром лично.
На другом конце линии установилась гробовая тишина, на мгновение Ван-Ин даже решил, что сержант положил трубку. На глазах Ханнелоре выступили слезы, она прижала ко рту платок, чтобы не расхохотаться в голос.
– Здравствуйте, Д’Онт!
Сердце капитана стучало так громко, что его было слышно даже по телефону, он задыхался от быстрого бега.
– Мне нужно, чтобы представление было задержано на час! – рявкнул Ван-Ин.
Капитан зафиксировал текст, но смысл слов до него не доходил.
– Что вы сказали? – прохрипел он.
– Я хочу, чтобы вы задержали страсти на час. Придумайте историю для прессы, что угодно… Но дайте мне еще час.
– Вы, должно быть, шутите? Придумать историю… какую историю?
– Сошлитесь на министра, – прошептала Ханнелоре, хихикнув.
– Один момент, Д’Онт.
Ван-Ин лихорадочно искал выход. Похитители, разумеется, все видели по телевизору, и Лонглегз наверняка где-то здесь, на площади. Он понял, что они еще не убили мальчика, но ведь их намерения неизвестны.
– Скажите Делайе, что он должен симулировать обморок сразу же, как только объявят первый лот. Пусть его унесут на носилках, и вы должны убедиться, что камеры все это сняли.
– Я надеюсь, вы знаете, что делаете, – ответил Д’Онт, который уже успел отдышаться и взять себя в руки.
Ознакомительная версия.
