Ордуньо домой. Марина ждала их в подъезде. Оба отметили ее красоту, синие глаза и перепуганное лицо.
— Позаботитесь об Ордуньо? — Сарате не стал рассказывать, откуда забрал коллегу ранним утром. Пусть сам ей признается, когда сочтет нужным.
— Пожалуйста, называйте его Родриго. Он же человек, а не только полицейский, — ответила она. — Да, я о нем позабочусь.
Сбыв с рук Ордуньо, Ческа и Сарате вернулись на виллу в Эль-Плантио. В доме нашли труп, и расследование сразу передали ОКА. Не подчиняющиеся отделу полицейские из Монклоа-Аравака, которые первыми прибыли на вызов, не заставили себя упрашивать и быстро уехали. Теперь Ческа и Сарате могли, если понадобится, стереть любые следы. Шагнуть еще дальше за пределы закона.
Сарате рассказал Ческе о странном разговоре с Эленой, но о догадке инспектора, что ее сын принадлежит к «Пурпурной Сети», решил умолчать.
— Нужно ехать за ней.
— Она запретила.
— Тогда ты оставайся, а я поеду, — предложила Ческа.
Сарате на секунду задумался, но он не мог допустить, чтобы опасности подверглась еще и Ческа.
— Нет-нет. Поеду я, а ты пока оставайся здесь. Я обязательно позвоню.
Отдел провел утреннее совещание прямо на вилле в Эль-Плантио. Прекрасно зная, как умер Андони, они тем не менее собирались выполнить все необходимые формальности. Буэндиа должен был забрать труп и произвести вскрытие, Марьяхо полагалось конфисковать все компьютеры и изучить их содержимое, Ческе предстояло вызвать экспертов для снятия отпечатков пальцев и опросить возможных свидетелей. Соблюдение формальностей позволит в том числе легализовать данные с камер наблюдения, которые Марьяхо получила еще утром.
— Приехал брат покойного.
— Я с ним поговорю, — предложила Ческа.
Хосеба Аристеги был очень похож на Кортабарриа, хотя весил килограммов на двадцать меньше и выглядел лет на десять моложе.
— Приношу вам свои соболезнования.
— Что случилось?
— Инфаркт.
— Этого следовало ожидать. — Он на секунду помрачнел.
А затем торопливо обвел глазами помещение. В нем сотрудники уголовной полиции снимали отпечатки пальцев и отбирали вещи на экспертизу; несколько человек осматривали здание снаружи.
— И это все по поводу инфаркта?
Ческа пожала плечами.
— Я задам вам несколько вопросов.
— Мне только что сообщили, что мой брат скончался. Если кто-то и должен задавать вопросы, так это я. Что здесь делают эти люди? Где разрешение на конфискацию компьютера?
— У нас есть подозрения, что прошлой ночью здесь проходила нелегальная игра в покер.
— Так что же тут все-таки произошло? Нелегальная игра или инфаркт?
— И то и другое.
— Или вы показываете мне ордер, или немедленно уходите отсюда.
— Мы не можем оставить труп. Пока не будет произведено вскрытие, нельзя утверждать, что причина смерти была естественной.
— Труп — это единственное, что вы можете увезти. И немедленно верните все остальное, или я позвоню адвокату…
В отсутствие Элены Ческа проконсультировалась с Марьяхо и Буэндиа.
— Он прав, нам придется уйти. Сворачиваемся. Конфисковать компьютер еще успеем.
Глава 40
Элена ждала, прислонившись к машине. Курить она бросила много лет назад, когда забеременела, и после рождения Лукаса не вернулась к этой вредной привычке, но сейчас чувствовала острую потребность в никотине.
Мимо шастали какие-то типы. Почти все — голые по пояс, в коротких, едва доходивших до середины голени джинсах, покрытые неряшливыми татуировками. Они спешили кто куда, не задерживаясь на ней взглядом и не говоря ни слова. Вскоре к Элене не спеша подошла тощая женщина в ядовито-желтых спортивных штанах. Элене невольно вспомнилась Мар, ее гнилые зубы и следы от уколов на коже — следы дьявола, который привел несчастную на больничную койку, погрузил в кому, почти не оставив шансов вернуться к жизни.
— Тебя прислал Кортабарриа?
— Да.
Но эта женщина, пожалуй, не была наркоманкой: волосы собраны в хвост, взгляд не блуждает, тонкая кожа выглядит ухоженной. На левой руке поблескивает кольцо, которое любая наркоманка уже давно продала бы ради вожделенной дозы. Несколько секунд женщина молча смотрела Элене в глаза. Наконец инспектор опомнилась, достала из кармана записку, найденную в пиджаке Кортабарриа, протянула женщине, и та, глянув на листок, вернула его Элене.
— Пойдем со мной, дорогуша.
Больше она не сказала ничего: ни куда они идут, ни зачем. Сдерживая нервную дрожь, Элена последовала за ней.
Сарате гнал, насколько позволяло движение. Но при выезде на М-203, ведущую к Каньяда-Реаль, десятки машин стали в бесконечную пробку. Сарате слез с мотоцикла и заговорил с водителем, который явно запасся терпением и курил, прислонившись к капоту своего внедорожника.
— Впереди грузовик врезался в нарковоз. Даже странно, что это происходит так редко. Набьются бухие в машину и едут ширяться в Каньяду…
Не желая упускать драгоценное время, Сарате попытался объехать пробку по обочине, но озлобленные водители подняли крик, а какая-то краснолицая тетка выскочила ему наперерез:
— Куда прешь? А ну жди, как все нормальные люди!
— Сеньора, я полицейский. — Сарате показал ей удостоверение.
Тише едешь — дальше будешь, повторял он про себя, как мантру: так говорила Анхелю мама всякий раз, когда им овладевало беспокойное нетерпение.
Вслед за женщиной в желтых штанах Элена дошла до одной из лачуг на задворках строения номер двадцать. Помещение было практически без мебели, не считая пластикового стола и
