— Мне уже известна личность убитого, — сказал Гуров. — Это Артур Хамицкий.
— Совершенно верно, — подтвердил Самуил Маркович. — Но это я так, к слову. На случай, если вы вдруг не знали, Лев Иванович. Однако говорить я с вами хотел совсем за другое. Мы ведь самым тщательным образом исследовали тот «Опель». И знаете, что обнаружили?
— Что же?
Гуров запасся терпением. Самуил Маркович любил поговорить. Все знали, что дома он был лишен такого удовольствия. Там в основном говорила его жена, а Самуил Маркович вынужден был больше слушать. Сара Яковлевна практически не давала мужу вставить ни единого слова. Зато на коллегах старик отрывался по полной программе.
— Женщину, Лев Иванович. Женщину.
— Не понял, — Гуров действительно был слегка озадачен ответом эксперта. — В каком это смысле, Самуил Маркович?
— В самом что ни на есть прямом. — Собеседник расплылся в широкой улыбке, демонстрируя сыщику свои белые фарфоровые зубы. — Все беды в нашей жизни от женщин, уважаемый Лев Иванович. Уж поверьте мне и моему многолетнему опыту… Еще французы говаривали: шерше ля фам. Что в переводе означает: ищите-таки женщину, и вы ее обязательно найдете…
— И какую же женщину вы нашли, Самуил Маркович? Я имею в виду в «Опеле»…
Но эксперт не торопился с ответом, то ли испытывая терпение полковника, то ли намеренно интригуя его. Расстегнув свой двубортный пиджак, Самуил Маркович достал пластиковый контейнер с таблетками, дважды энергично встряхнул его, а затем, свинтив крышку, сбросил на ладонь одну желтую продолговатую капсулу.
— Я дико извиняюсь, Лев Иванович, — пояснил свои действия эксперт. — Но Сарочка непременно настаивает на том, чтобы я принимал лекарства строго по часам. У меня нет времени следить за своим здоровьем. Вместо меня это делает она. Ведь следить все-таки нужно…
Самуил Маркович положил таблетку на язык, затем вынул из бокового кармана пиджака небольшую бутылочку с водой и запил лекарство. Поморщился.
— Возраст дает-таки о себе знать, Лев Иванович, — философски изрек эксперт. — С этим уже ничего не поделаешь…
— Понимаю.
— К счастью, пока еще не понимаете. Вот, дай бог, доживете до моих лет, тогда…
— Так что насчет женщины, Самуил Маркович? — напомнил Гуров.
— Да-да, конечно. Женщины или девушки… Это пока неизвестно. Но доподлинно можно сказать только одно: в ночь убийства Хамицкий был в машине не один. — Самуил Маркович многозначительно прищелкнул языком. — С ним была дама. Мы провели тщательный анализ и обнаружили на переднем сиденье несколько волокон одежды и микроскопические остатки блеска для губ.
— Это не могли быть старые волокна и старые остатки блеска?
— Исключено. — Эксперт категорично покачал головой. — Анализ явственно свидетельствует о том, что дама находилась в машине минувшей ночью… Но и это еще не все, Лев Иванович…
Старик хитро прищурился, продолжая время от времени поглаживать свою бородку клинышком. Глаза его азартно вспыхнули, как это было всегда, когда Самуил Маркович откровенно гордился проделанной работой.
— Пару часов назад вы отправили с оперативниками в лабораторию шприц и медицинский жгут. Припоминаете, Лев Иванович?
— Конечно, припоминаю. И что?
— Ну, о том, что в шприце был героин, я полагаю, вам говорить не стоит. Наверняка вы догадались об этом без всяких экспертиз… А вот жгут…
— Что с ним?
— Микроскопические частицы блеска для губ, — победоносно изрек Самуил Маркович. — Точно такие же, как и в машине убитого. Просматривается определенная связь, Лев Иванович. Вы не находите?
— Да, — согласился Гуров. — Это действительно очень ценная информация, Самуил Маркович. Не исключено, что она поможет докопаться нам до сути этого дела гораздо быстрее. Я благодарен вам за проделанную работу…
В дверях кухни нарисовалась широкоплечая фигура полковника Крячко. Заметив эксперта, он остановился на пороге. Хотел было по-быстрому ретироваться, но Гуров жестом остановил напарника.
— Стало быть, я был прав, Лев Иванович. И правы были французы, советовавшие искать женщину. Без ее участия никогда ничего не обходится…
— Да, вы правы. — Гуров поднялся на ноги и протянул эксперту руку. — Еще раз огромное вам спасибо, Самуил Маркович, но нам пора. Есть еще одна поговорка. Только на этот раз чисто русская. Под лежачий камень вода не течет.
— Конечно-конечно. Я вас очень хорошо понимаю, уважаемый. Если не я, то кто?..
— Что он там болтал насчет женщин? — спросил Крячко, когда они с напарником покинули конспиративную квартиру наркодилера и пешком двинулись к оставленной у ресторана машине.
— Сейчас расскажу, — пообещал Гуров. — Тебе удалось найти каких-нибудь свидетелей?
— Куда там, — хмыкнул Станислав. — Все как в рот воды набрали. Никто ничего не слышал, никто ничего не видел. О том, кто вообще бывает в этой квартире, не имеют ни малейшего представления, с Владимиром Симоненко незнакомы, и так далее и тому подобное… Может, просто боятся лишний раз рот раскрыть?
— Вполне возможно. Но тебе хотя бы понравилось общаться с населением?
— К чему ты клонишь? — насторожился Крячко.
После подобных вопросов напарника всегда следовал какой-нибудь подвох. К этому Станислав успел привыкнуть. Не ошибся он и на этот раз.
— У меня есть для тебя еще одна работенка, Стас. В том же ключе. Но тут уж расстарайся как следует. Информация нужна — кровь из носа. Похоже, что мы нащупали след.
— Какой след?
— Как минимум след очень ценного свидетеля. А вернее, свидетельницы…
— Это мне уже нравится, — приободрился Крячко.
— Я так и подумал. Так что бери такси, Стас, и дуй на квартиру Калашникова. Я сейчас объясню тебе, какую ниточку нам нужно потянуть и что для этого сделать.
— А ты не поедешь?
Гуров покачал головой.
— Нам придется разделиться. Я уже договорился о встрече с другим человеком.
— Тоже со свидетельницей?
— Нет. Не всем везет так, как тебе, Стас.
* * *
— Только я сразу предупреждаю тебя, Гуров… Это закрытая информация. Исключительно для внутреннего пользования. Мы не имеем права показывать ее посторонним, даже если этот посторонний — важняк из ГУ. Я иду тебе навстречу только в силу нашей с тобой давней и крепкой дружбы…
— Я понял, Дим. — Гуров не сводил глаз с красной кожаной папки в руках собеседника. — А теперь, после того как ты обо всем меня предупредил, может, все-таки покажешь, что там внутри.
— Ты просто наглец, Лева.
Полковник штаба ВДВ Дмитрий Кайлановский протянул папку через стол. Сыщик моментально вцепился в нее, как утопающий за спасительную соломинку. Раскрыл на первой странице.
Документы были посвящены работе 45-й отдельной гвардейской бригады специального назначения, проделанной на территории Абхазии во время вооруженного конфликта 2008 года. Гуров знал, что в то время, будучи еще в звании майора, Кайлановский сам входил в состав этой бригады. Должность при штабе с повышением в звании Дмитрий получил только лет пять назад.
Сыщик бегло просматривал информацию, перелистывая страницы в надежде отыскать интересующие лично его детали. Усердие полковника было вознаграждено. Где-то на двадцатой по счету странице он наткнулся на упоминание об экстремистской группировке, в состав которой входил и Джамал Гамсахурдия. Рядом располагалось еще одно имя — Таймураз Зарандиа. Оба значились как члены руководящей верхушки формирования.
— Нашел что-то? — заметив, что Гуров прекратил перелистывать страницы дела и погрузился в чтение, Кайлановский подался вперед. — Тебя эти ребята интересовали? Так?
— Да. — Сыщик не видел смысла темнить перед старым приятелем, оказавшим ему столь неоценимую услугу. — Один из них сегодня был обнаружен мертвым. Здесь, в Москве.
— Который?
— Джамал Гамсахурдия.
Кайлановский прищурился. Затем встал из-за стола, с хрустом потянулся и неспешно прошел к встроенному в стену сейфу. Отпер его ключом. Гуров, наблюдая за ним, полагал, что полковник ВДВ достанет из недр сейфа какие-нибудь важные документы, но ошибся. Кайлановский достал початую бутылку виски и два стакана. Вернулся к столу. Разлил виски по стаканам. Пододвинул один из них Гурову.
— Я на работе, — отказался сыщик.
— А я, по-твоему, где? — усмехнулся Кайлановский. — В сауне с девочками? Хотел бы я, чтобы это было так… Я не предлагаю тебе напиваться до потери пульса, Гуров. Просто пропустим по стаканчику. За встречу. Я же тебя уже черт знает сколько времени не видел. Да пей же. — Он сам подал Гурову стакан. — Ничто так не прочищает мозги, как старый добрый виски.
Кайлановский залпом осушил свой стакан, поставил его на стол и слегка ослабил узел галстука. Гуров лишь пригубил виски.
