– Откуда данные? – спросил Ван Вейтерен.
– Из разных источников, – ответила Беата Мёрк. – В основном от его девушки.
– Девушки?
– Да, она так себя назвала, – кивнул Баусен. – Она жила с ним в его квартире. Но его убила не она, хотя не похоже, чтобы она уж очень сильно оплакивала его.
– Его никто особо не оплакивал, – добавила Мёрк.
– У девушки, во всяком случае, алиби, – пояснил Баусен. – Стопроцентное.
– Как вы работали? – спросил Ван Вейтерен и повернул зубочистку другим концом.
Кропке вопросительно глянул на Баусена и получил в ответ одобрительный кивок.
– Мы опросили около пятидесяти человек. Большинство из них – люди того же сорта, что и сам Эггерс. Его друзья-приятели – воришки, наркоманы и прочий сброд. Он еще не успел обзавестись большим кругом знакомств, так как провел в городе всего несколько месяцев. Дюжина, не больше, и все имена нам достаточно хорошо известны. Публика, в общем-то, обычная – те, кто сидит в парках, распивает пиво. Собираются дома друг у друга, чтобы уколоться, и продают своих женщин на портовом бульваре и Рыночной площади. Ну, еще мы допросили случайных людей по анонимным заявлениям…
Ван Вейтерен кивнул.
– Сколько человек проживает в городе?
– Примерно сорок пять тысяч, – ответила Беата Мёрк. – Летом добавляется еще пара тысяч.
– Как у вас обстоят дела с преступностью?
– Плохо, – проговорил Баусен. – То и дело вызовы по поводу бытовых ссор, летом – четыре-пять угнанных яхт. Парочка драк и немного наркотиков. Тебя ведь, наверное, не интересуют экономические преступления?
– Нет, – ответил Ван Вейтерен. – Во всяком случае, пока. Ну что ж, какие у вас версии по поводу этого самого Эггерса? Пожалуй, сегодня нет необходимости излагать мне все в деталях. Я лучше прочту рапорты и задам вопросы, если они у меня возникнут.
Беата Мёрк решила взять слово.
– Версий никаких, – сказала она. – Пока ни черта ни ясно. Уже начали склоняться к тому – до того как появился Симмель, – что это какие-то внутренние разборки. Один наркоман, который по каким-то причинам убивает другого. То ли слишком обкурился, то ли Эггерс задолжал ему деньжат, то ли что-нибудь в этом духе…
– Того, кто задолжал, не убивают, – возразил Кропке. – Ведь тогда денег точно не получишь…
– Напротив, инспектор, – вздохнула Мёрк.
Кропке на мгновение наморщил лоб.
«Вот именно», – подумал Ван Вейтерен.
– Кофе? – задал риторический вопрос Баусен и стал пересылать по кругу чашки.
– Если предположение инспектора Мёрк соответствует действительности, – проговорил Ван Вейтерен, – то злоумышленник, скорее всего, уже побывал у вас на допросе. Если вы перешерстили всю местную шпану, так сказать.
– Вероятно, – кивнул Баусен. – Но теперь добавился Симмель. Мне кажется, это в корне меняет дело.
– Еще бы, – вставила Мёрк.
Кропке показал новый слайд. Судя по всему, это было место, где обнаружили тело Эггерса… между мусорными баками на заднем дворе здания, предназначенного под снос.
– Его убили там же? – спросил Ван Вейтерен.
– В принципе, да, – ответил Кропке. – Тело переместили на несколько метров.
– А что он там делал?
– Бог знает, – пожал плечами Баусен. – Скорее всего, покупал или продавал наркотики.
– В какое время это произошло?
– В час-два… ночи, стало быть.
– Сам он был под кайфом?
– Не особенно.
– Зачем во дворе сносимого дома стоят мусорные баки?
Баусен задумался.
– Не знаю… если честно, понятия не имею.
Ван Вейтерен кивнул. Кропке разлил кофе, а Беата Мёрк открыла коробку, доверху наполненную булочками.
– Восхитительно! – сказал Ван Вейтерен.
– Из кондитерской Сильвии, – пояснил Баусен. – Очень рекомендую посетить это место. Тебе гарантирована скидка двадцать процентов, если скажешь, что ты полицейский… здесь, за углом.
Ван Вейтерен сломал зубочистку и запустил зубы в булочку.
– Увы, что касается Эггерса, мы оказались в полном застое, так сказать.
– А как обстоят дела с орудием? – спросил Ван Вейтерен, жуя. – Что говорит врач?
– Минуточку.
Кропке поставил еще один слайд – схему того, как лезвие топора или иного орудия, войдя в затылок, прошло через позвонки жертвы, рассекло сонную артерию, пищевод… ну и так далее.
– Мощный удар? – спросил Ван Вейтерен.
– Не обязательно, – проговорила Беата Мёрк. – Все зависит от качества лезвия, а оно было, по всей видимости, очень хорошо наточенное… и тонкое.
– В этом случае приложения большой физической силы не требуется, – вставил Кропке.
– Кроме того, – продолжила Беата, – мы видим, что удар нанесен под углом, но это тоже ничего не значит. Преступник мог быть низеньким или, наоборот, высоким. Все зависит от того, как он держал орудие… и какое оно, разумеется.
– Достаточно вспомнить, сколько существует способов ударить по теннисном мячу, – пояснил Кропке.
Ван Вейтерен взял еще одну булочку.
– Вероятнее всего, убийца орудовал топором? – спросил он.
– Чем-то в этом роде, – кивнул Баусен. – Предлагаю перейти к Симмелю. Инспектор Мёрк?
Беата откашлялась и перелистала свой блокнот.
– Ну, здесь мы пока мало продвинулись… его нашли позавчера утром, около восьми. Тело обнаружил в городском парке человек, совершавший утреннюю пробежку. Сначала он увидел на дорожке кровь, а остановившись, заметил чуть в стороне труп. Похоже, убийца не особенно заботился о том, чтобы спрятать тело. Он… бегун, я имею в виду, немедленно позвонил в полицию, мы с комиссаром выехали на место и констатировали, что… в общем, почерк похожий.
– Удар топором сзади, – сказал Баусен. – Еще чуть-чуть – и голова отделилась бы от тела. Зрелище чудовищное.
– Орудие то же самое? – спросил Ван Вейтерен.
– С вероятностью на девяносто процентов, – ответил Кропке.
– Хорошо бы на сто.
– Судя по всему, – сказал Баусен, – это не обычный топор. Лезвие длинное и узкое. Ширина составляет сантиметров пятнадцать – двадцать. Это по словам судмедэкперта… кстати, у Симмеля была бычья шея.
– Может быть, мачете? – предположил Ван Вейтерен.
– У меня возникала такая мысль, – сказал Баусен, – но у мачете загнутое острие, а в данном случае ровное.
– Хорошо, – проговорил Ван Вейтерен. – Возможно, это сейчас не самое главное. Существует ли какая-нибудь связь между Эггерсом и Симмелем?
В комнате повисла тишина.
– Хороший вопрос, – пробормотал Баусен.
– Пока мы не обнаружили никакой связи, – сказал Кропке. – Хотя мы, само собой, ищем ее…
– Оба проходимцы, – добавил Баусен. – Хотя из разных родов войск, так сказать. Подозреваю, что в делах Симмеля тоже не все чисто, но это вопрос скорее для налоговой службы. Он не был замешан в преступной деятельности. Я имею в виду – в стиле Эггерса.
– Во всяком случае, ни разу не попался, – уточнила Мёрк.
– А наркотики? – спросил Ван Вейтерен. – Они нередко сводят людей из разных социальных слоев.
– На это ничто не указывает, – вздохнул Кропке.
«Неплохо было бы найти разгадку до того, как произойдет смена поколений», – подумал Ван Вейтерен.
– Что он делал в парке?
– Шел домой, – ответила Беата Мёрк.
– Откуда?
– Из ресторана «Голубой фрегат». Там он просидел примерно с половины девятого до одиннадцати… есть несколько свидетелей. Судя по всему, после этого решил прогуляться по городу. Последними его видели две женщины у Рыночной площади… примерно в двадцать минут двенадцатого, плюс-минус пара минут.
– Что сказано в заключении судмедэксперта о моменте наступления смерти?
– Окончательный отчет будет готов завтра, – сказал Баусен. – На сегодняшний день – в интервале от половины одиннадцатого до часу ночи.
Ван Вейтерен откинулся на стуле и устремил взгляд в потолок.
– Тогда есть два варианта… – сказал он и сделал паузу.
– Вот именно, – подхватила Беата Мёрк. – Либо убийца затаился у дорожки, готовый напасть на любого прохожего, либо следил за Симмелем от самого ресторана.
– Может, он столкнулся с ним по дороге, – сказал Кропке. – Случайно.
– И у него случайно оказался при себе топор? – спросила Беата Мёрк.
«Отлично, – подумал Ван Вейтерен. – Интересно, не задумывался ли Баусен о том, чтобы передать свой пост женщине? Хотя это, конечно, решает не он».
6В холле полицейского участка их поджидали четверо журналистов, но Баусен привычным жестом разогнал стервятников.
– Пресс-конференция завтра в одиннадцать. До того – ни слова!
Ван Вейтерен вежливо отказался от ужина и от предложения подвезти его до отеля:
– Мне нужно прогуляться. Кроме того, собирался купить газеты.
Баусен кивнул:
– Вот мой номер телефона, если передумаешь. Я весь вечер дома.
Он протянул свою визитку, и Ван Вейтерен спрятал ее в нагрудный карман. Полицмейстер залез в слегка потрепанную «тойоту» и уехал. Ван Вейтерен посмотрел ему вслед.
