class="p1">Общий смех помог снять напряжение. Петелину осенило:
– Чемодан вскрывать не будем. Мы его заменим! Миша, можешь найти аналогичный?
– Фото и размеры имеются, сейчас поищу.
Петелина завела «тойоту». Эксперт уткнулся в телефон и вскоре радостно сообщил:
– Есть! Тот же бренд. В приложении частных объявлений.
Петелина скосила взгляд на описание чемодана:
– Не новый – даже лучше. Маша, надо срочно его купить.
– Сделаю. А потом?
– Привезешь чемодан ко мне домой.
Взбудораженную Луганцеву высадили у ближайшего метро. Успокоившийся Устинов понял замысел Петелиной, порылся в интернете и предложил:
– РПГ можно заменить копией. Есть объявления о продаже.
– Точно такой же?
– Внешне неразличим. Но если специалист возьмет в руки, сразу почувствует.
– Не пойдет. Нужно застукать диверсанта с поличным.
– Это опасно!
– Опасно, если гранатомет выстрелит. Нам нужен настоящий в небоевом состоянии.
– Такие есть только у военных.
– Мы тоже люди в погонах, – задумчиво промолвила следователь.
Через несколько минут она позвонила Астаховской:
– Людмила Владимировна, помнишь, твое самое крупное дело о вооруженной банде?
– Такое не забудешь. Шестьдесят пять томов!
– У бандитов тогда изъяли много оружия
– Целый арсенал!
– А РПГ-7 у братвы были?
– Чего там только не было. И автоматы, и гранатометы.
– Поймали не всех преступников, значит, улики еще хранятся на складе вещьдоков?
– Должны. Оружие, конечно, привели в нерабочее состояние.
– То что мне надо! Я подготовлю запрос, чтобы забрать гранатомет для следственного эксперимента.
– А тебе подпишут?
– Юрия Григорьевича я уговорю, – уверенно сказала Петелина. Она не выдвинула обвинения против матери Харченко и рассчитывала от начальника на взаимность.
Астаховская почувствовала, что подруга втягивается в опасную авантюру.
– Лена, что ты задумала? Это как-то связано с Валеевым?
– Не только. На результат СВО может повлиять.
– Побыстрее бы там всё закончилось.
– Над этим и работаю, – горько усмехнулась Елена.
– Готова поучаствовать! – решительно заявила Людмила Владимировна.
Устинов лишь покачал головой, выслушав разговор двух внешне слабых женщин.
Вечером на квартире Петелиной помимо хозяйки собрались Людмила Астаховская, Маша Луганцева и Михаил Устинов.
Елена развернула на полу тяжелый брезентовый сверток:
– РПГ-7 с двумя охолощенными выстрелами. Выдали под мою ответственность из хранилища.
– Солидная штука! – возбудилась Маша и сделала несколько снимков зеркальной камерой. – Для будущего репортажа.
Петелина не возражала. Если журналистке фотографии нужны для сенсационного репортажа, то следователю они понадобятся для оправдания своих рискованных действий.
Устинов раскрыл пакет из хозяйственного магазина, достал две емкости с распылителем.
– По форме флаконов на сканере я распознал жидкости в чемодане. Это не зажигательная смесь, а моющие средства. Купил такие же.
– «Средство для стекол», – прочла Астаховская.
– Еще можно разглядеть непонятную щетку на палке.
– Покажи. – Петелина рассмотрела снимок со сканера и усмехнулась. – Хорошо быть мужиком. Для мойки окон! У меня есть такая.
Женщины напихали в чемодан старую одежду и тряпки. Меж них уложили гранатомет с двумя выстрелами и моющие средства со щеткой. Маша фиксировала каждый этап на фотокамеру.
Затянуть подставной чемодан пленкой и скотчем поручили Головастику. Дотошный эксперт-криминалист проделал работу, сверяясь с фотографиями подлинного чемодана с боевым гранатометом.
– Похож! – оценила кропотливую работу Петелина. – Полдела сделано. Теперь главное – как незаметно подменить чемодан?
Маша тут же предложила, не забывая щелкать камерой:
– Привезем наш чемодан в чехле. Я буду дежурить на лестнице, а вы переоденете чехол и…
– В квартире фоторамка с камерой направлена на чемодан.
Устинов свел брови:
– А если послать помехи на камеру? Я могу попробовать.
– Помехи ни с того ни с сего? Подозрительно, – усомнилась Елена.
– Придумала! – воскликнула неугомонная Маша. – Заменим в полной темноте! Обесточим весь дом, чтобы не было подозрительно.
Тут уж покачал головой Устинов:
– Полной темноты не получится. И конфиденциальности. Соседи выйдут с фонариками. И с улицы свет в окнах.
Астаховская обратилась к Петелиной:
– Лена, сколько у нас времени?
– Если бы знать. Диверсанты ждут, когда в главное здание минобороны прилетит наш министр, а мы ждем сигнала открытия двери.
Из соседней комнаты раздался другой сигнал – детский плач. Распахнулась дверь и ворвалась недовольная Настя:
– Мам, сама его укладывай!
Елена настолько погрузилась в борьбу с тайными врагами, что забыла о семье.
– А дедушка уже ушел? – спросила она
– У дедушки есть бабушка. А у Саши есть мама?
– По домам. Завтра что-нибудь придумаем, – объявила друзьям Петелина и поспешила к ребенку.
– Чуть не забыл! – остановил ее Головастик. – Вы просили найти дочь Электрика. Я нашел. Алина Голованова, работает в цветочном. Вот адрес.
Утром Петелина нашла Алину Голованову в цветочном магазине и рассказала про тяжелое состояние ее отца Ивана Митрохина.
– Увидеть вас – его последнее желание. Я отвезу к нему.
Алина ничего не ответила, и продолжила разбирать свежие цветы, доставленные в магазин. Когда Петелина подумала, что дочь Электрика откажется, Алина кивнула и с охапкой белых гвоздик вышла к машине. Всю дорогу она держалась за цветы, как ребенок за любимую игрушку, и смотрела вглубь себя в далекое прошлое.
Петелина подвезла Алину Голованову к противотуберкулезному диспансеру. Провела внутрь, подвела к палате Митрохина и указала:
– Дальше вы сами.
Женщина с цветами робко открыла дверь.
Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать. Если сначала до Петелиной доносились голоса, то сейчас за дверью стояла тишина. Следователь заглянула в палату. Дочь сидела у кровати отца и держала его за руку. Оба беззвучно плакали.
Вошла врач, решительно и по-хозяйски. Увидела красивый букет и тоном, не терпящим возражений, заявила:
– Ты, милочка, цветы из палаты забери, чтобы под ультрафиолетом не сгорели.
Алина прижала букет, словно хотела его прикрыть, и протянула врачу:
– Возьмите себе.
Женщины вышли. Петелина осталась с больным наедине. Следователь и подозреваемый посмотрели друг другу в глаза.
– Митрохин, я выполнила свою часть сделки.
– Ждете исповеди? Я тоже держу слово. – Электрик посмотрел в потолок. – До вашего суда я не дотяну. А ТАМ обо мне и так всё знают.
– Виктора Журихина задушили вы?
– Признаюсь. Беспалый – последний мой грех.
– Расскажите подробности.
Митрохин рассказывал без эмоций:
– Дал ему водки напиться, проводил в ангар – живи, никто не тронет. Ну а там, вы правильно догадались. Электрошокер в мошонку – Беспалый без чувств. Провод ему на шею накинул, и к автоподъемнику. Нажал кнопку и вздернул. Раньше бы руками задушил, сейчас силы не те. Беспалый ничего не почувствовал, он отработал легкую смерть.
– Отработал? Каким же образом?
– Могу и об этом рассказать. Не мой грех.
– А чей?
– Беспалый сдал нас ментам. Седому по максимуму отгрузили. Хотя Седой в другой колонии срок мотает, но подогрел блатных, чтобы адскую жизнь Беспалому устроили. И прикончили при удобном случае.
– Журихин
