Джейми съехал на край стула:
— Что вы хотите этим сказать? Вы же видели меня на пленке. Все было так, как я рассказывал. Я закрыл паб и два часа убирался в туалете, менял лампочки, подметал битое стекло.
— Нелегко тебе пришлось. Твоей помощницы в субботу здесь не было, — напомнил Бэнкс.
— Да, Джилл сказала, что простудилась.
— И ты ей поверил?
— А как я мог проверить?
— Она часто звонит и отпрашивается?
— Не в первый раз.
Офисные служащие за соседним столом вдруг громко засмеялись.
— Не закончить ли нам разговор в подсобке? — спросил Бэнкс.
Джейми занервничал:
— А зачем?
— Успокойтесь, все в порядке, — заверила его Уинсом. — Мы не сделаем вам ничего плохого. — Она обвела глазами заполненный людьми зал. — Там потише, только и всего. Для чего всем, кто здесь присутствует, слышать, о чем мы говорим?
Джейми с явной неохотой попросил одного из помощников заменить его и повел полицейских наверх, в комнату с телевизором и диваном, где он обычно отдыхал. Бэнкс прислушался к доносившейся снизу мелодии группы «Флитвуд Мэк».
— Дело в том, Джейми, — начал Бэнкс, — что мы навели о тебе справки и выяснили, что ты заставляешь своих друзей и работников привозить из Франции контрабандой выпивку и сигареты.
— Теперь это уже не противозаконно, — ответил Джейми. — Вези сколько хочешь: мы же теперь единая Европа.
— Противозаконно продавать эти товары в заведении, не имеющем соответствующей лицензии, — поправил его Бэнкс. — А ты как раз этим и занимаешься. Это как-нибудь связано с убийством Хейли Дэниэлс?
Джейми вытаращил глаза:
— Да что вы такое…
— Хейли знала об этом? Джилл знала. Ты сам просил ее о подобной услуге. Вот поэтому-то ей и не нравится работать здесь; правда, имеются и другие причины.
— Ну продали мы несколько бутылок пива и несколько пачек сигарет… Только зачем из-за этого убивать кого-то? Тем более так, как ее…
— Ты имеешь в виду изнасилование?
— Да.
— Вероятно, контрабанда и являлась истинным мотивом, а изнасилование было совершено, чтобы обмануть полицию. А с другой стороны, немало найдется мужчин, пожелавших попробовать товар на вкус, прежде чем избавиться от него, согласен?
— Мерзость какая, — едва шевеля губами, произнес Джейми. — Слушать противно. — Он посмотрел на Уинсом таким взглядом, словно упрекал ее в предательстве. — Вас обоих.
— Давай, Джейми, смелее, — подзадорил его Бэнкс. — Мы догадываемся, что к чему. Хейли собиралась тебя заложить, и ты должен был от нее избавиться. Вот ты и подумал: а почему бы сначала ее не попробовать?
— То, что вы говорите, и мерзко, и глупо, — поморщился Джейми.
— Так где они?
— Кто?
— Что! Выпивка и сигареты.
— Да нет у меня ничего, кроме законно приобретенных товаров, которые вы уже видели!
— А где ты прячешь контрабанду?
— Я говорю вам правду. У меня ничего нет.
Вполне логично, думал Бэнкс. Мёрдок сообразил, что полиция идет по следам убийцы Хейли, и, беспокоясь, как бы Джилл не проболталась, решил избавиться от имевшихся у него контрабандных товаров. Ясно как божий день. К тому же убивать из-за упаковки пива и блока сигарет? Ерунда. Бэнкс просто хотел спровоцировать парня и посмотреть, что из этого выйдет. А ничего и не вышло. Он подал знак Уинсом, и они встали, готовясь уйти. Дойдя до лестницы, Бэнкс остановился и, обернувшись к Джейми, спросил:
— Ты слышал какую-нибудь музыку сразу после того, как в субботу закрыл паб?
— Музыку? Что-то не припомню. А какую музыку?
— Точно не знаю.
— Я слышал, как мимо проехала машина, но вообще-то я почти все время находился в дальней части паба, прочищал унитазы.
— А радио и музыкальный автомат ты выключил, когда закрыл паб?
— Да. Выключил все, когда закрылся. По привычке.
— Понятно, — кивнул головой Бэнкс, хотя на самом деле ему было непонятно: он-то с удовольствием послушал бы какую-нибудь музыку, доведись ему в течение двух часов вытаскивать из унитазов забитые в них рулоны туалетной бумаги.
Спускаясь по лестнице, он снова обернулся к Джейми:
— Приятно было пообщаться. Если что-нибудь вспомнишь, милости прошу, мы находимся на другой стороне площади.
Скорость движения по трассе А1 сделалась в буквальном смысле слова черепашьей на подъезде к Ньюкаслу, после того как Энни миновала возвышающуюся на вершине холма скульптуру «Ангел Севера» Энтони Гормли, похожую на ржавый, стоящий на хвосте «Спитфайер». Настроение у Энни было паршивое: только законченная идиотка поперлась бы в Ньюкасл под вечер в пятницу, когда все нормальные люди, выскочив с работы как ошпаренные, спешат по магазинам или в поисках развлечений.
Утро этого дня выдалось солнечное, лишь вдали над горизонтом, в самой северной части «Шотландского угла», где пересекаются автомагистрали А1 и А86, виднелись тучи, но внезапно со стороны долины Уирдейл на небо наползла зловещая серая мгла и пошел дождь, который то затихал, то начинался снова. Существует пословица: если вам не нравится погода на севере, подождите десять минут; можно, правда, поступить по-другому — проехать десять миль в любом направлении.
Всю первую половину дня у Энни и ее коллег отняло бесконечное совещание — они обсуждали опросы родственников замученных девушек. Пользы следствию эти опросы, увы, не принесли; никто не выразил ни капли сочувствия Люси, а некоторые, не стесняясь, радовались ее гибели, однако ни одного из опрошенных нельзя было счесть возможным подозреваемым. Для очистки совести следовало кое у кого проверить алиби, общий же результат работы вызывал уныние. Суперинтендант Браф, появившийся в конце совещания, произнес несколько ободряющих слов, но и они не смогли поднять настроение команды. Рыжая была вне себя: ей так и не удалось найти в издательстве никого, кто мог бы хоть что-то сообщить о Мэгги Форрест; сейчас она ждала звонка от бывшего редактора Мэгги и молила Бога в надежде получить какую-либо информацию.
Но прежде Рыжая попыталась выйти на след Сары Бингем, а также прежних друзей Кирстен Фарроу, с которыми Сара продолжала общаться после окончания юридического колледжа. Тут ей повезло: Сара вторую половину дня намеревалась работать дома и в телефонном разговоре обещала уделить Энни не меньше получаса. Сара жила в шикарной новой квартире в районе Тайнсайд, расположенном недалеко от реки. Он возник на месте промышленной зоны, которую Энни еще застала во время своей давней поездки на север. Сейчас здесь высились новые сверкающие дома современной архитектуры из стекла и бетона, опоясанные прямоугольными стальными конструкциями. Бросались в глаза дорогие рестораны и модные отели.
Пока Энни искала гостевую парковку, засигналил ее мобильник. Звонил Лес Феррис, явно чем-то взволнованный. Перестроившись в крайний ряд, Энни остановилась.
— Энни, я нашел эти локоны.
— Отлично! — воскликнула Энни. — Когда Лайэм может начать идентификацию?
— Понимаете, есть небольшая проблема, — замялся Лес. — Сам он готов приступить немедленно, но волосы находятся в Главном управлении полиции Западного Йоркшира, там же и все остальные вещественные доказательства по серийным убийствам восемьдесят восьмого года. Но это ладно, дело в другом: сейчас пятница, конец рабочего дня, в управлении нет никого, кто мог бы зафиксировать сверхурочную работу. На месте только охранники, нужен кто-нибудь из начальства. А суперинтендант Браф…
— …наверняка играет в гольф, — подхватила Энни. — В чем конкретно дело, Лес? Простите, но я сейчас очень тороплюсь.
— Понятно. Тогда занимайтесь своим делом, я обо всем позабочусь. Дело в том, что мы сможем доставить их в лабораторию только в понедельник, а там Лайэм и его эксперты сделают сравнительный анализ, и уже утром мы получим данные.
— Хорошо, — обрадовалась Энни. — Уж если мы столько ждали, то подождем до понедельника. А если возникнет необходимость и моих должностных полномочий окажется достаточно, без колебаний звоните мне. Ну, Лес, всех благ. Очень вам благодарна.
— Рад был помочь. — И Феррис закончил разговор.
Подумав, Энни решила, что будет продолжать делать то, что наметила. Если анализ волос покажет, что Кирстен Фарроу не причастна к убийству Люси Пэйн, эту версию они попросту отбросят. Немало времени потрачено на ловлю журавлей в небе, но иногда такая охота приносит результат. Потом ей надо будет заняться Мэгги Форрест. Брат Джанет Тейлор также считался потенциальным подозреваемым, но Томми Нейлор обнаружил его в центре лечения от алкоголизма в Кенте, где он находился уже несколько месяцев, так что еще одного подозреваемого можно вычеркнуть из списка.
Отыскав гостевую парковку, Энни поставила машину и подошла к подъезду четырехэтажного дома. В конце коридора, застланного толстым ковром, распахнулась дверь, и Сара Бингем провела Энни в гостиную. Комната была небольшая, но распахнутое панорамное окно зрительно увеличивало пространство гостиной. Вид из окна открывался совсем не идиллический: множество портальных кранов, за которыми не было видно не только реки, но и доков. И все же квартира была явно недешевой. Обычно Энни, глядя сверху на воду, испытывала головокружение и легкую тошноту и теперь радовалась, что здесь воды она не увидит.
