Светлана Петровна Воронова вышла из здания, остановилась рядом с цыганкой и с тревогой посмотрела на тяжелое, затянутое серыми тучами небо. Дождь был бы очень некстати из-за двух причин: сделанной только вчера укладки и забытого дома зонтика. Можно было бы попросить дежурного, чтобы дал машину, но с полчаса назад водитель куда-то умотал, и неизвестно было, когда вернется.
Отказавшись от предложения узнать судьбу, следователь направилась в сторону перекрестка, надеясь поймать маршрутку, но тут ее окликнули:
— Светлана Петровна!..
Повернувшись, она увидела командира СОБРа Кленова — импозантный мужчина, настоящий мачо российского масштаба, призывно махал ей из окна легковушки, тормознувшей на противоположной стороне улицы. Вот и не верь после этого в существование ангела-телохранителя…
Кивнув в ответ, Воронова переждала поток транспорта и перебежала дорогу.
Иван Николаевич вышел навстречу и галантно распахнул перед дамой переднюю пассажирскую дверцу.
— Хорошо, что перехватить вас успел, — сказал он, усаживаясь рядом на место водителя. — Разговор у меня. Серьезный. По поводу Елагина.
— Дело уже не у меня.
— Знаю. Но больше ни к кому с этим обратиться не могу. К Краснову идти бесполезно. Против него лично ничего не имею, но… Не хочу. — Он чуть помолчал. — В общем… не так все тогда было. Надо было сразу правду рассказать. Короче, это я заставил Серегу соврать. Помочь хотел, а обернулось совсем по-другому.
— Интересно.
— Давайте для начала немного покатаемся. Я вам все объясню, а после и подумаем, что делать…
Примерно через пару часов та же легковушка, тяжело переваливаясь через ухабы разбитой дороги, остановилась возле паровозного кладбища — на той самой площадке, где несколько дней назад были задержаны Седой с Джамалом.
— Вот здесь они и стояли, — Кленов вышел из машины, галантно подав руку Вороновой, и показал на еще сохранившиеся следы протекторов. — Тут — «семерка», на которой ингуши приехали, тут — «мазда» Седого. Паленов пошел туда, в сторону сортировки. Докуда он дошел — не знаю, и почему кричать начал — тоже не знаю. Когда эти врассыпную кинулись, пришлось дать команду на задержание. А труп Паленова нашли во-о-он там, аж около забора.
— Я помню, Иван Николаевич, — кивнула Воронова, выбираясь из салона. — Откуда на самом деле стрелял Елагин? Вы помните место?
— Нет, я же в тот момент еще здесь был. Но Сергей сказал, что находился между путями, возле старого вагона. И электричка шла…
— Значит, будем искать там… Пойдемте!
Последнее слово было адресовано сидевшим на заднем сиденье эксперту Потехину и двум молодым людям, прихваченным в качестве понятых. Все трое нехотя выбрались из теплого салона на улицу, где уже начинал накрапывать дождь, и двинулись следом за Кленовым и Вороновой.
— Я ведь ему постоянно говорил: гни свою линию, — вполголоса продолжал Кленов. — Дескать, задерживаемый не подчинился приказу, попытался оказать активное сопротивление, и вас двое было, никто ничего не докажет! А Сергей, видишь, как повернул… Какого дьявола, спрашивается? Нет, я все понимаю: чувства там, и так далее. Но разум-то где?
— Здесь, Иван Николаевич, дело не только в Марине.
— А в чем еще? — Кленов посмотрел на следователя удивленно.
— Старая история. Сереже тогда только четырнадцать было. Влюбился в одну девочку, в летнем лагере. Первая любовь… Сами знаете, наверное, как это бывает.
— А кто ж не знает? Правда, у меня это чуть раньше случилось, в четвертом классе. Мне тогда за нее во дворе так нос расквасили, что кровь только в больнице смогли остановить. Через это и в секцию самбо пришел, а потом уже и в профессию… — Кленов подал Светлане руку, помогая перешагнуть через рельсы. — Так что та любовь мне, можно сказать, жизненный путь определила.
— Нет, Сережу не били. Там другое. Избили младшего брата той девочки, у него на глазах. Старшие парни. Избили капитально — так, что мальчишка память потерял. А Сергею пригрозили: если пикнешь кому, тебе еще хуже будет. И он в милиции сказал, что ничего не видел… — Воронова остановилась и огляделась. — Здесь, у этого семафора?
— Скорее всего, — кивнул Иван Николаевич. — Тут другого нет.
— Тогда давайте искать… Вы пока спрячьтесь куда-нибудь, — обернулась Светлана понятым. — Вон, в вагон залезайте хотя бы. Только, пожалуйста, наблюдайте за нашими действиями. Если что обнаружим — позовем.
Они с Кленовым медленно двинулись параллельным курсом, держась по разные стороны пути и внимательно глядя под ноги. Правда, Иван Николаевич периодически отвлекался на стройную фигурку следачки. Красавица и умница, думал он, почти патология в наше время.
— А что дальше-то было, Светлана Петровна?
— Дальше?.. А-а-а… Дальше ничего не было. Девочка после этой истории с ним разговаривать перестала. Как отрезала. Вот Сергей с тех пор и простить себе не мог, что струсил тогда. Предателем себя чувствовал. И вот теперь — эта Марина…
— Так ведь все мы не без греха, — философски заметил Кленов. — И потом, осуждать-то легко. А вот когда сам в такой ситуации окажешься… Да еще если у пацана родителей нет, и заступиться за тебя некому.
— Я ему то же самое говорила. А он уперся… Ой, смотрите! Нашла, кажется.
Воронова присела и осторожно отодвинула кусок гравия. Между ним и боковиной деревянной шпалы тускло поблескивал маленький цилиндрик гильзы.
Светлана обернулась в сторону вагона, где укрылись от дождя эксперт с понятыми:
— Идите сюда… Иван Николаевич, — следователь посмотрела на командира СОБРа, — мы тут сами закончим. А вы, пожалуйста, поднимайте своих ребят и срочно найдите мне того машиниста электрички. Хоть из-под земли…
* * *
Краснов откинулся на спинку кресла и уставился на Светлану страдальческим взором:
— Ты же знаешь, что дело — на контроле в Следственном комитете!
— Ну и что? Кто узнает? Журов уже улетел.
— Да плевать мне на Журова, он мент, а не из комитета, — мрачно буркнул тот. — Свет, я серьезно. Всплывет, что ты с Елагиным в изоляторе встречалась, неприятностей не оберешься. И тебе достанется, и мне. Что за дело к нему?
— Надо кое-что уточнить.
— Так скажи мне, я уточню.
— Понимаешь… — Воронова замялась. — Тут — скорее личное.
— Час от часу не легче. Какое личное?! Ты что, первый день в следствии? Не успеешь за проходную выйти, как твое «личное» в общественное превратится. Со всеми вытекающими последствиями.
— Неужели ты не понимаешь, что ситуации разные могут быть?
— Понимаю. Но и ты пойми: дело — резонансное. Зачем нам лишние проколы?
Воронова тяжело вздохнула и уселась на стул напротив коллеги.
— У тебя сигареты есть?
Краснов достал из кармана пачку «убийц», пододвинул коллеге пепельницу и с готовностью щелкнул зажигалкой.
Некоторое время они молчали. Наконец Воронова не выдержала:
— Жень, ну я ведь тебя всегда выручала… Выручи и ты. Пожалуйста! Я очень редко о чем-то прошу, но сейчас — как раз такой случай. Кто-то, помнится, здоровьем собственным клялся, которое одно, и другого со склада не выдадут…
Краснов раздраженно глянул в окно, потом забарабанил пальцами по столу.
— Бог с тобой, встречайтесь. Но — только в моем присутствии. Я завтра Елагину обвинение должен предъявлять, вот и переговорите. Дам вам минут пять.
— Нет, Женя, — покачала головой Светлана, — не завтра. Сегодня. Прямо сейчас. Насчет дежурной машины я уже договорилась… И не надо на меня так смотреть! Это крайне важно, поверь слову.
— У тебя — как у того солдата, — укоризненно вздохнул Краснов, убирая в сейф разложенные на столе бумаги, — «Дай, бабка, водички испить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде»…
Войдя в камеру для допросов и пыток и увидев Воронову, Сергей удивленно приподнял бровь. «Тебя же отстранили!» — чуть было не ляпнул он, но вовремя заметил притаившегося в темном углу Краснова.
— Садитесь, Сергей Сергеевич…
Голос Светланы звучал подчеркнуто официально. Елагин послушно сел на металлическую скамью по другую сторону стола.
— В деле появились некоторые новые обстоятельства, требующие пояснений, — начала Воронова. — И мы с вашим следователем, Евгением Борисовичем Красновым, хотели бы кое-что у вас уточнить. Если помните, в ходе осмотра места происшествия не было обнаружено стреляной гильзы. Как вы это объясните?
— Я уже говорил — затоптать могли, — равнодушно пожал плечами Сергей. — А может, подобрал кто. Мало ли почему…
— Вы прекрасно знаете, что с момента выстрела и до момента начала осмотра на месте происшествия посторонних не было. И осмотр проводился весьма тщательно. Впрочем, это уже не столь важно… Скажите: как вы объясните то обстоятельство, что гильза нами все же была обнаружена? Только не возле трупа Паленова, где ей следовало бы находиться согласно вашим показаниям, а метрах в тридцати от него? Вот, ознакомьтесь с протоколом осмотра места происшествия…
