— Да.
— Ничего себе! — восхитился Грязнов. — Сможете продержать их до нашего приезда?
— Постараюсь.
— Мы будем на месте самое большее через час.
— Жду!
Грязнов отключился. Теперь оставалось ждать. Ну что ж. Шансы хорошие. У нее в заложниках главарь, и она никого в эту комнату не пустит в течение часа. Вот только надо накрепко закрыть дверь.
Таня протянула руку к двери и в это время получила два сильнейших удара нунчаками: один по руке с пистолетом и второй — по плечу. Когда Цой ворвался внутрь, она уже валялась без сознания.
1
На Аничкина было тяжело смотреть. Он уже знал, что Таня пропала, и был готов предполагать самое худшее.
— Ты пойми! — старался он обратить меня в свою веру. — Если бы я сейчас по-прежнему находился там, в Лефортове, она была бы дома. Из-за меня все это!
— Давай-ка прикинем, — предложил я ему. — Похожа Таня на человека, который может вдруг ни с того ни с сего взять и потеряться?
Он как-то странно на меня посмотрел, но вынужден был признать:
— Нет. Вроде не похожа.
— Если бы с ней случился несчастный случай, мы бы уже знали об этом, — сказал я. — Давай предположим самое вероятное: ее похитили. После того как мы исчезли. Сразу повинюсь, что виноват: о своей жене вспомнил, а о твоей — нет. Но подумай: что они хотят? Чтобы ты выполз из подполья. Значит, близка развязка. Очень скоро мы начнем действовать. И я сделаю все, чтобы с Таней ничего не случилось.
Он тяжело дышал: видимо, волнение достигло предела.
— Пойми, у них — агония, — убеждал я его. — Они чувствуют, что проиграли, и их арест — вопрос нескольких часов, даже не дней. Они проиграли партию с тобой и сейчас стараются использовать последнюю возможность, чтобы добраться до тебя.
— Это ты пойми! — заорал он, хватая меня за лацканы пиджака. — Мы здесь с тобой восхищаемся: ах, какие мы великие профессионалы! А не сделали самого главного — не могли позаботиться о Татьяне, когда именно об этом, о ней то есть, нужно было подумать в первую очередь!
На крылечке запищал сотовый телефон, выданный нам Меркуловым, — уж и не знаю, где он его раздобыл.
— Саша! — я узнал голос Грязнова. — Она в Абрамове. Только что звонила. У какого-то Безрукова!
— Что?! — воскликнул я. — Тут ехать пятнадцать минут!
— Не вздумай! — предупредил он. — Мы уже выезжаем. Сейчас самое главное — Аничкин! А за нее не беспокойся. Она вооружена и держит ситуацию под контролем.
— То есть как вооружена? — переспросил я. — Откуда у нее оружие?
— Сиди и не высовывайся! — еще раз предупредил меня Грязнов и отключился.
— Черт! — выругался я, тупо уставясь на трубку.
И, встретившись взглядом с Аничкиным, еще раз выругался — теперь уже про себя. Он обо всем догадался.
— Это про кого вы сейчас говорили? — тихо спросил он у меня. — Это кто — вооружен?
— Володя… — попытался я его остановить.
Тщетно.
— Это вы про Таню говорили, да? — спокойно улыбаясь, спрашивал он меня. — До нее здесь пятнадцать минут езды? Да, Саша?
Я сдался. Врать ему было выше моих сил, да я бы и не смог. Он бы мне просто не поверил.
— Да, — сказал я.
— И где же она? — продолжал свой тихий допрос Аничкин.
Внутренне я махнул рукой. Что я ему — сторож?
— В Абрамове. — Больше тянуть время я не мог.
— Абрамово, — повторил Аничкин. — Действительно — пятнадцать минут. Даже меньше, если постараться. Турецкий!
— Что?
— А что мы тут делаем? — все еще тихо спросил он меня и вдруг заорал: — В машину! Быстро! Заводи!!!
И бросился в дом — за оружием.
Я тоже кинулся — в машину. Не пускать его нельзя, отпускать одного — тем более.
Придется совершать различные подвиги. Кто бы знал, как они мне надоели…
2
Они привязали Таню к стулу. Та все еще пребывала без сознания, и Эдик вдруг забеспокоился. Его предупредили, что с головы этой женщины не должен упасть ни один волосок. Что она нужна для конкретных целей. Правда, суть этих целей ему не раскрыли. Да ему и наплевать — лишь бы платили. А если он и позволил себе побаловаться немного с этой бабенкой, то ничего страшного, по его понятиям, не произошло. Стоять у ручья и не напиться — это все лохи придумали. А он никогда не был лохом.
К тому же эта баба убила хозяина. Вот уж никогда не сказал бы, что у нее могло хватить сил на такое. Ни одна его женщина на подобное не была способна. Просто молодец эта баба. Просто черт знает что такое.
Сразу после того как Малек вырубил Татьяну, Эдик, не затрудняя себя словами благодарности Цою, который, по существу, спас их обоих, бросился к телефону, который выпал из рук женщины. Вот и второй сотовый, мелькнуло у него в голове, если чего-то очень хочешь, это всегда к тебе придет неведомыми путями.
Он набрал номер, который его заставили выучить так, чтобы от зубов отскакивало, но которым пользоваться строго приказали лишь в самом крайнем, экстраординарном случае. Он не сомневался, что сейчас именно тот случай.
Откликнулись в трубке почти сразу. Ровный голос молодого мужчины произнес одно слово, но было понятно, что хозяин такого голоса привык повелевать.
— Говорите.
И Эдик заговорил — точнее, заорал:
— Это Эдик! Она замочила его! Она завалила хозяина! Мы сваливаем отсюда!
Голос в трубке спокойно проговорил:
— Женщина убила хозяина? Так?
— Я же говорю! — продолжал орать Эдик. — Она задушила его, как Дездемона задушила черномазого! Она вызвала ментов! Короче, мы сваливаем!
— Спокойно! — Голос повысился на самую малость, но и ее хватило, чтобы Эдик моментально заткнулся, — так убедительно прозвучал этот завораживающий голос.
— Что? — вымолвил Эдик, тупо глядя, как Малек перетаскивает тело Татьяны к стулу, сажает обмякшую женщину и достает из кармана бечевку. Эдик машинально подивился: откуда у корейца в кармане веревка? Чего только эти узкоглазые с собой не таскают!
— Как она сообщила ментам, где вы находитесь? — спрашивал тем временем его голос.
— По телефону! Она задушила его и завладела его сотовым телефоном. — Эдик непонятно почему вдруг почувствовал себя спокойным.
— Хорошо! — так же невозмутимо продолжал спокойный собеседник. — Вы нейтрализовали ее?
— Чего? — переспросил Эдик.
— Что вы с ней сделали?
— Что сделали? Да вырубили, конечно. Она до сих пор в отключке.
— Свяжите ее, — приказал мужчина. — И смотрите, чтоб ни один волос не упал с ее головы.
— Не понял, — сказал Эдик. — Я же сказал, что она звонила ментам! Сейчас сюда уже мчится целая свора легавых! Вы что, не понимаете?!
Он снова орал.
— Молчать! — гаркнул мужчина, и Эдик смолк. — Сообщение еще ничего не значит. Мы перехватим эту группу, не беспокойтесь.
— И что нам делать — сторожить ее? — попробовал съехидничать Эдик.
— Что делали до этого, то и делайте. Только следите за тем, чтобы она вас там сама не завалила.
— Ха! — неуверенно пробормотал Лапшин. — Хотел бы я посмотреть, как это у нее получится.
— Продолжайте делать свое дело, — сказал голос и отключил связь.
— Сука! — выругался Лапшин.
Он подошел к Цою и помог ему связать Татьяну. Малек с удивлением покосился на своего шефа: с чего это он вдруг решил помогать? Обычно он не делает того, что могут сделать его подручные.
Эдик нервничал. «Делайте свое дело!» А если те не сумеют перехватить по дороге ментов? Если не получится? Кому отдуваться за всех?
«Нет, перехватят, — неожиданно подумал вдруг он, — эти люди серьезные. Менты им в подметки не годятся». Эдику как-то предоставилась возможность увидеть их работу. «Серьезные люди, — снова подумал он, — перехватят».
И тут же возразил самому себе: именно потому, что люди серьезные, они могут и не перехватывать ментов, а просто сдать его, Эдика Лапшина, со всеми потрохами доблестным стражам порядка. Конечно, они всегда его подставят. И как раз потому, что являются самыми настоящими профессионалами, покруче любых деловых…
Может, он пешка в их игре, хоть и высокооплачиваемая? Но тогда что может остановить их, если Эдик Лапшин свое отыграл? Ничто их не остановит, они и не считают потери, тем более когда речь идет о таких личностях, как Лапшин. И было бы странно, если бы все было по-другому.
Но зачем им его подставлять? Зачем вообще было тогда разводить весь этот сыр-бор с женщиной? Хотя ему не стоило бы задумываться над смыслом того, что до этих пор поручали новые хозяева.
«Спокойно, Эдик, — сказал он сам себе. — Подумай и реши, что ты намерен делать. Могут тебя подставить? Могут. Но могут и не подставить. И теперь подумай о том, что станет с тобой, если они с тобой играют честно, а ты с ними — нет? Они найдут тебя везде, и тогда ты сам себе не позавидуешь. Они тебя в порошок сотрут. Так что сиди и не рыпайся, Эдуард Лапшин».
