Ознакомительная версия.
— Почему завтра, а не сегодня?
— Не рассчитывали на такую милость.
— Кончайте валять дурака. В чем вопрос?
Турецкий снова взглянул на Грязнова, словно в ожидании поддержки, потом поморщился и, наконец, сказал:
— Есть у нас такое подозрение… что Митяй, о котором мы тебе докладывали, но концов которого так и не сыскали, на самом деле некто удачливый бизнесмен Саломатин Дмитрий Сергеевич, проживающий вовсе не в Архангельске, где находится его дело, а рядом, под Москвой, в Уборах, практически под боком у господина Фрадкина, который был, как тебе известно, похищен, но опять же, по нашим предположениям, проживал в это время у своего приятеля и партнера, то есть в тех же Уборах. И вся эта комбинация стоила всего лишь десять миллионов долларов, полученных у министерства финансов концерном «Стройэкспортлес» на карманные расходы.
Турецкий говорил голосом скучным, даже занудным. А у Меркулова слегка отвисала челюсть.
— А еще получилось так, что днями похитили Ирку…
— Ирину?! — с гневом уже воскликнул Меркулов. — И что?! Нашли? Где она? Почему не докладывали?!
— Потому что нашли, — спокойно ответил Турецкий. — Костя, сбавь градус, нашли той же ночью. Вернее, ее доставили под утро сами похитители. И продиктовали мне, через нее естественно, некоторые условия. Но это позже, подробности, как говорится, письмом. Так вот, для краткости, похитили ее по указанию Саломатина. Ирина помогла составить фоторобот, который потом опознала… опознал один человек, близко с ним знакомый. Так что ошибки быть не может. Тех милиционеров, что увозили Ирину, Славка тоже задержал. А теперь для чистоты, так сказать, эксперимента, нам нужно получить официальный доступ на ту дачу в Уборах. С целью обыска и… возможного задержания ее хозяина. Если подозрения подтвердятся. Только в этом случае, и никак иначе.
— М-да, ребятки… — Меркулов сел на первый попавшийся стул и пятерней взъерошил седые волосы. — Ох и не соскучишься с вами…
— Надо еще иметь в виду, — добавил Вячеслав Иванович, — что Фрадкин, дело которого прекращено по указанию свыше, как тебе известно, Костя, чего-то там очень серьезное сейчас спонсирует — в Питере, я имею в виду. Так что и этот факт нам тоже придется иметь… в виду.
— А при чем здесь Фрадкин? — поднял голову Меркулов.
— Своя шайка, — пожал плечами Грязнов. — Пойдут звонки с самого верху, не исключаю. Хотя этот Саломатин — вовсе не бывший член правительства, как его подельник — господин Фрадкин, а, скорее всего, и есть таганский авторитет по кличке Митяй, что нуждается в оперативной проверке.
— Ну так мы ж не будем пока поднимать дело о похищении Фрадкина? Верно? У нас ведь и подозрений таких нет… Митяй, значит? Ну-ну… Адрес-то хоть его известен?
— Пока нет, — ответил Турецкий.
— А надо, чтоб было «пока да», — сказал Меркулов, поднимаясь и словно загребая рукой. — Вячеслав и ты — пошли ко мне. Тут тяп-ляп никак нельзя…
— А это? — Грязнов с явным разочарованием показал на сейф.
— А ребятки, думаю, и без вас прекрасно справятся, — парировал Меркулов. — Справитесь ведь? — спросил он у Дениса.
— Еще как! — за всю команду сыщиков ответил Филипп Агеев.
Глава пятнадцатая Прощание
1
И все-таки эта «девушка из лодочного сарая» была по-своему сумасшедшей. А уж что трудно управляемой — и говорить нечего. Александр так до конца и не смог понять, какие чувства ею двигали постоянно, а какие возникали словно бы спонтанно. Логики, во всяком случае, он не видел.
Ну, казалось бы, такая мелочь — посмотреть семейные фотографии, которых в доме наверняка не так много, найти ту, на которой, как она сама утверждала, были сняты двое друзей и партнеров, увеличенная копия которой висела, по ее же словам, на стене в гостиной, и привезти ее. Либо сунуть в конверт, написать адрес и бросить в почтовый ящик. Неужели трудно?
Нет, она извела полпленки в фотоаппарате, чтоб, по ее словам, получилось наверняка, сняла «картину в рамке» и так и этак и привезла Турецкому фотоаппарат вместе с пленкой.
— Сам проявляй, — сказала, — и печатай что и сколько тебе надо.
И приехала-то не куда-нибудь, а к проходной Генеральной прокуратуры, откуда и позвонила ему по внутренней связи. Мол, жду, выходи, Леопольд, подлый трус.
А Александр Борисович в эту минуту как раз выходил из кабинета, чтобы срочно идти к Меркулову, с которым накануне обговаривали все аспекты по поводу возбуждения уголовного дела по факту похищения гражданки Турецкой Ирины Генриховны с применением угроз насилия и так далее. Обсуждали также не менее важный вопрос — кто возглавит расследование, и остановились на кандидатуре Олега Николаевича Меньшова, старшего следователя, недавно переведенного из Московской городской прокуратуры в Следственное управление Генеральной. Ему и собирался теперь поручить это дело Меркулов, сам подписавший постановление на проведение обыска, а при необходимости, вызванной оперативными соображениями, и задержания гражданина Саломатина Д. С., проживающего в поселке Уборы, по улице Советской, в доме № 14. Олег, вероятно, уже приехал с Благовещенского, где размещалось Следственное управление, и они с Меркуловым, надо понимать, ожидали Турецкого. Договорились также, что Турецкий с Грязновым будут у Олега как бы на подхвате. Вячеслав ни за что не соглашался оставаться посторонним в этой акции.
Пришлось теперь пулей лететь к проходной, где ожидала красотка Эмма, переполненная желанием немедленно схватить его и увезти на Фестивальную улицу. И сбивчивые объяснения Александра о том, что у него экстренные дела, что ему в данный момент просто дышать некогда, что шеф наверняка уже поднял крик, потому что ждет его на срочное совещание, она восприняла по-своему — как очередной его повод отделаться от нее. Ага, и в прошлый раз — то же самое! Причем и способ-то он избрал довольно мерзкий, невнятный, немужской. Вот и тогда, в Гурзуфе… Напоминание было более чем неуместным.
— Ты еще пожалеешь, — шутливо, но с затаенной какой-то тревогой или печалью погрозила она ему пальчиком в тонкой перчатке. И, даже не потянувшись к нему губами, убежала к своей машине…
«Ну вот, интересно, а с чего ей быть, печали-то этой? Чего „девушке“ в принципе не хватает в жизни? Просто еще немного изворотливости и вообще весь мир у твоих прелестных ног…» — так думал Турецкий, бегом поднимаясь по лестнице, потому что Костя уже наверняка рвал и метал.
А впрочем, откуда ему, научившемуся все четко и строго раскладывать по соответствующим полочкам, было понять женщину, главное преимущество которой в отсутствии всякой логики? Ведь железная логика, особенно присущая людям его профессии, обычно крайне эгоистична, поскольку самодостаточна, как вещь в себе. «Ничего, перебесится… перебьется», — к такому окончательному выводу пришел он с высоты своего понимания.
Но все эти мимолетные мысли немедленно заслонила куда более важная: пока тут суд да дело, надо срочно переправить отснятую Эммой кассету к Славке, чтоб ее быстренько проявили и отпечатали снимки. Интересно, чего она там наснимала?..
Костя в самом деле был сердит, ибо телефон в кабинете Турецкого не отвечал, а Клавдия Сергеевна в недоумении разводила руками: только что был — и вдруг исчез.
А речь шла о том, что положение Александра Борисовича в данном расследовании весьма проблематично. В том смысле, что он вообще не имел права в нем участвовать по закону. Но ведь и соединять в одном производстве дела, связанные с провокацией, устроенной Рустаму Гусарову и с похищением Ирины Генриховны, а уж тем более с прекращенным по указанию московского прокурора Прохорова делом о похищении Фрадкина и аферы с десятком миллионов, никто сейчас не собирался. Таким образом, господин Саломатин мог официально интересовать Александра Борисовича лишь как один из фигурантов, проходящих по делу Гусарова. Это в том случае, если его участие в организации нападения на следователя еще будет доказано. Вот чем и может быть оправдано присутствие Турецкого при обыске в Уборах — но не больше. Все остальное — заботы Меньшова и Грязнова.
Словом, начали обговаривать план уже конкретных мероприятий.
Чтобы не попасть впросак, в Уборы надо немедленно направить оперативников для выяснения местонахождения господина Саломатина. Задействовать в операции сыщиков Дениса Грязнова не получится. Во-первых, свою работу они уже сделали — джип отыскали, а во-вторых, сотрудники «Глории», уже больше из уважения к Александру Борисовичу и чтобы поставить на деле жирную точку, в настоящий момент ищут гараж Сафиева, где — не исключено — может находиться и машина Рустама. А почему нет? Папа подарил, пусть папа немного и раскошелится. А Хасан Гусаров — человек небедный. Вот поэтому в Уборы и должны отправиться именно Славкины сыщики, так как обыск необходимо проводить обязательно в присутствии самого Саломатина. И когда уже процесс пойдет, вот тут и подъедут Турецкий с Ириной Генриховной, которой будет предоставлена возможность назвать имя и отчество человека, продержавшего ее взаперти целую ночь. А пока у Александра Борисовича оставались две проблемы — одна личного порядка, другая — все по тому же делу Гусарова. Надо было сорвать в буквальном смысле Ирину с занятий, и не меньше чем на полдня. Что весьма чревато — с ее-то характером и обязательностью! И кроме того, истекал срок, отпущенный Турецким Николаю Сафиеву. И тут уже он не собирался проявлять к подследственному никакого снисхождения…
Ознакомительная версия.
