Он уже собирал вещи, чтобы возвращаться домой, когда позвонил Грязнов и попросил заехать к нему на Петровку, 38. Рассказ гаишного капитана Гусельникова, его описание «Жигулей», на которых ехали в Москву Нортон и Гжижа, нервное поведение обоих выдавали их с головой. Только где они расправились с Клюквиным? Ясно, что не доезжая аэропорта, где-то в лесу, где есть удобный съезд с правой стороны.
Они тут же с муровским полковником наметили отрезок, на котором могли свернуть террористы. Вячеслав, не любивший откладывать дела в долгий ящик, схватил машину, посадил Питера, и они помчались на трассу.
Грязнов, как хорошая русская борзая, тотчас взял след, определив самый удобный съезд с шоссе, и медленно двинулся вдоль березовой рощицы, поглядывая назад.
— Надо было отъехать так, чтобы трасса практически была не видна, — размышлял он вслух, — а вон там рощица уже кончается… Так они ехали, теперь с шоссе их никто не видит, и до конца рощи им доезжать смысла не было… Значит, где-то здесь! Выходим!
Они вышли из машины, двинулись в глубь рощи.
Трава уже зеленела, и березки шумели буйной листвой.
— Ищи, где верхний слой был срезан! — бросил полковник Грязнов Реддвею.
Питер уже был недоволен его действиями. Чего проще взять человек десять и прошерстить рощицу. А они помчались вдвоем, словно им указали заданный квадрат. Реддвей вдруг увидел прореженные полоски травы, словно земля недавно была вскопана. Он кликнул Грязнова. Тот примчался, нагнувшись, походил вокруг, принюхиваясь, увидел старые следы и остановился.
— Стой и не двигайся! — приказал он. — Это здесь!
Он бросился к машине, вызвал экспертов-криминалистов и оперативников.
— Может быть, нам еще стоит расширить поиск? — предложил Питер.
— Все уже нашли! — уверенно сказал Грязнов. — Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!
— Кто танцевал? — не понял Реддвей.
— Учись, Питер, пока мы с Борисычем живы! — возбужденно отозвался он, даже не расслышав его вопрос. — Это у вас там всякие Мегрэ, а у нас любой русский человек, понюхав землю, тебе сразу скажет: копали неделю назад. И точка. А дальше уже дело техники, которая сейчас и подскочит.
Приехали оперативники и эксперты-криминалисты из криминалистического управления ГУВД, осторожно вскопали землю и, к удивлению Питера, извлекли труп. Эксперты сняли отпечатки хорошо сохранившихся следов ног, а один из экспертов нашел даже пуговицу иностранного производства и еще шерстяные ворсинки, скорее всего от свитера. То ли Гжижа, то ли Нортон оставили эти «визитки», когда возились с телом. Неподалеку были обнаружены следы шин с рисунком протектора «Жигулей». Как известно, рисунок протектора автомобильной шины состоит из рельефных деталей различной формы, расположенных в определенном порядке. Шины дорожной проходимости имеют мелкий и неглубокий рисунок. При осмотре измерили величину элементов рисунка протектора и сфотографировали их. Участки объемных следов были изъяты, а также скопированы при помощи гипса и полимерных материалов.
Грязнов, порывшись в соседних кустах, нашел небольшую саперную лопатку. Видимо, ребята торопились и не удосужились как следует замести следы. Лопатка как вещественное доказательство была немедля приобщена к делу.
Счастье сыщика похоже на любовную охоту. Оно улыбается лишь тем, кто верит, что рано или поздно своего добьется. Через день гаишники нашли и «Жигули» физика. Чеченцы, получив машину на запчасти, пожадничали и, перекрасив, толкнули ее заезжему «братку» из Твери, которого и прихватили шустрые постовые из Солнечногорска. Эксперты нашли на стекле пальчики, как выяснилось позднее, они принадлежали Нортону. Через пару дней, поняв, что ему шьют чужую мокруху, раскололся и «браток», вывел на чеченцев, которые опознали по фотографиям Нортона и Гжижу, заявив, что получили машину от них. Но того, кто их свел, они не знали. Сказали, что незнакомец позвонил от Толика, сказал, какой товар и сколько он хочет получить, назвал место, где им передадут «жигуленок». Толя же, почуяв недоброе, подался, видимо, в бега, потому что нигде отловить его муровцы пока не могли.
Эта раскрутка убийства заставила Питера притормозить с отъездом. Он лишь отправил Надю обратно в Гармиш. Провожая ее в аэропорт, Реддвей выглядел грустным. Надя понимала его состояние и на прощание сказала, что ему не нужно ничего менять, да и она не хочет строить свое счастье на несчастье его жены и сына.
— Берите пример с Турецкого, — усмехнулась она. — Он, по-моему, влюбляется во всех женщин, которых встречает на своем пути, и не мучается, когда с ними расстается.
— Но я же не Турецкий, — с обидой сказал Питер.
— Нормальный мужчина всегда чем-то похож на Турецкого, — рассмеялась Надя.
Реддвей, проводив ее, долго размышлял над последней ее фразой. Что она хотела сказать?.. Что она и сама такая же, как Турецкий, и не хочет себя сковывать обещанием, данным одному мужчине? Но Питер никогда не думал, что Надя такая легкомысленная. Наоборот, ему казалось, что Надя при всей своей красоте очень надежный и верный человек. За ней многие ухаживали в центре, но она никогда ни с кем не вступала в близкие отношения. Эти ее качества и подкупали Питера. А когда произошла их близость, он считал, что не вправе относиться к этому как к легкой интрижке, поэтому так тяжело все и переживал, предаваясь мучительным раздумьям о своем и ее будущем. Она доверилась ему, и он должен решить, как им быть дальше. И вдруг такое заявление, которое повергло его в растерянность. Но нашлись «Жигули» Клюквина, начались допросы покупателя, и личные проблемы на время отступили на второй план.
Теперь в руках Питера и Турецкого были веские доказательства причастности двух женевских бойцов к убийству русского гражданина Анатолия Клюквина, и Генеральной прокуратуре можно было выписывать постановление об аресте убийц и о выдаче Швейцарией двух преступников. А когда они попадут в руки российского правосудия, то и у Турецкого возникнет надежда на хорошую сделку. В обмен на сохранение жизни — получить у террористов сведения о всей террористической группе. Вот тогда это была бы очень успешная акция, которая подняла бы престиж и Антитеррористического центра в Гармише. Питер сейчас нуждался в таком успехе, потому что американская власть в целом, и ЦРУ в частности, скептически относились к его затее с этим центром, и вопрос о дальнейшем финансировании этой организации, которой руководил Реддвей, висел на волоске. Для Турецкого это тоже было выигрышно, он мог бы стать одним из заместителей Питера от России, где преступные террористические группировки наращивали свои мускулы. А чем плохо еще некоторое время пожить в Гармише? На этот раз он мог бы взять с собой семью, и они с Питером ходили бы друг к другу в гости.
Об этом мечтал Питер, надеясь на успех, когда ехал сюда. Но потом пришли разочарования, а сейчас надежда снова расправляла свои крылышки.
Когда только раскручивалась история с найденными «Жигулями», Александра Борисовича вызвал к себе генеральный. Время, отпущенное им лично на расследование загадочной смерти Шелиша, истекало, но веских улик в руках у Турецкого до сих пор не было. Перед встречей с ним он мучился одной дилеммой: посвящать генерального в версию причастности Станкевича или нет. «Важняк» боялся преждевременной утечки информации. И не потому, что он не доверял генеральному прокурору, считая его ставленником мафиозных сил, нет, новый руководитель прокуратуры пытался в меру сил бороться со злом. Но в силу своих обязанностей не имел права скрывать полученные факты от сопредельных силовых ведомств, а это означало, что Станкевич сразу же будет об этом знать и предпримет срочные контрмеры.
— Мне нужна еще неделя, чтобы во всем разобраться, — вздохнув, объявил Турецкий, когда, поздоровавшись, генеральный спросил о результатах расследования.
— А что удалось выяснить? Удалось ли собрать улики в пользу вашей версии, о которой вы так широко объявили журналистам? — спросил генеральный.
— Пока ничего убедительного я сказать не могу. Словом, мне нужна еще неделя, чтобы аргументированно доказать свою версию.
Генеральный нахмурился.
— Это дело на контроле премьера и Президента, — решительно проговорил он. — И я не могу прийти к ним и сказать: у меня есть очень опытный следователь — Турецкий, который просит отсрочку в расследовании, он немного расслабился: коньячок попивает, с девушками болтает и за десять дней ничего толком не смог расследовать!
Замечание о коньячке и девушках покоробило Турецкого. Даже Меркулов помрачнел, не ожидая от генерального такого грубого выпада. «Интересно, кто же ему доносит всю эту чепуху? — усмехнулся про себя Александр Борисович. — Что за гнида?»
— И вообще, Константин Дмитриевич, я недоволен работой вашего следственного управления. Вы у нас шеф следствия? — Генеральный поморщился, вытащил таблетку, запил ее водой. У него была язва, она время от времени давала о себе знать, и весь аппарат об этом был осведомлен. — Прошло то время, когда результата нужно было добиваться любой ценой. Но когда результативность раскрытия преступлений на нуле, то это свидетельствует о плохой работе не только подчиненных, но и руководства. Я в данном случае говорю и о себе. Значит, мы не умеем руководить. И все прошлые заслуги, которые имеете вы, Константин Дмитриевич, и вы, Александр Борисович, не могут перекрыть данный позорный факт и волокиту по важному делу. Я тут еще прочитал справку Поздеева по делу об убийстве директора Красноярского алюминиевого завода Токмакова. Следствие проведено неплохо, но убийца опять-таки не найден. А утверждение Поздеева, что действовал профессионал, да еще из другой страны, этот вывод, извините, звучит неубедительно. Нам только не хватало сегодня все списывать на зарубежных террористов! Да газеты просто засмеют нас!
