— Так откуда ты вернулся к нам? — спрашивает Толстяк, откупоривая бутылку Сен-Вермей.
— Из Мексики…
Он умственно напрягается:
— Это рядом с Австралией, если мне не изменяет память?
— Изменяет, Толстяк!
Берта усмехается:
— Бенуа-Александр никогда ни черта не смыслил в географии.
И дает урок неучу-мужу:
— Это в Южной Африке, дуралей! Правда ведь, комиссар?
Так как я всегда галантен с дамами, то очень мягко возражаю:
— Почти что, дорогая. Я привез тебе оттуда подарок, Берю!
— Без булды?!
— Да, но он остался в машине. Пойдем со мной, я вручу его тебе на месте.
Мы опрокидываем по стаканчику красного и отчаливаем.
— Не задерживайся! — предупреждает его Кашалотиха, — я поставила греться рагу!
— Одна нога там, другая — здесь! — заверяет ее Мамонт.
* * *
Берю без ума от сомбреро. Особенно ему нравится помпоны и колокольчики. Он напяливает на себя эту огромную шляпу и решает:
— Я, пожалуй, угощу тебя аперитивом в соседней забегаловке. Они обалдеют, когда увидят меня в сомбреро!
Хозяином кабачка, в котором нет даже стойки, является тип в кепаре, из-под которого выглядывает тщательно зачесанные баки.
Беспардонный вызывающе нарисовывается в бистро. Несколько завсегдатаев дуются за столом в 421. При появлении Берю все сохраняют полное спокойствие.
— Что пожелает месье Берюрье? — флегматично спрашивает овернец, не проявляя никакого удивления.
— Маленький стаканчик красного для большого человека, — произносит мой знаменитый коллега. Затем добавляет:
— Вы ничего не замечаете?
Трактирщик поднимает свои густые брови, чтобы получше рассмотреть моего доблестного соратника.
— Вы имеете в виду прыщик над губой?
— Вот растяпа! — ворчит Берю, уязвленный в своих лучших чувствах — Я имею в виду шляпу! Разве вы когда-нибудь видели такие сомы бреро? Эта штуковина прямо из Гвалта-муллы или Гондонраса, я уж точно не знаю, а привез мне ее оттуда мой геройдический шеф, который перед вами собственной персоной!
Трактирщик пожимает плечами усталого грузчика:
— А! Шляпа! Да, она очень забавная!
Едва успевает он произнести эти слова тоном шведской парочки в постели, как на улице раздаются два выстрела. Клянусь вас четырьмястами убийствами против одного, что это не выхлопная труба, а натуральная волына. Могу даже добавить: на слух я определяю, что это калибр 9 мм.
Мы с Толстяком мигом оказываемся на улице и провожаем взглядом красные огни американской тачки. На краю тротуара вырисовывается какая-то темная груда. Мы подходим ближе и видим, что это труп молодой азиатки. То, что это азиатка, сразу видно по цвету кожи и разрезу глаз, подтянутых, как гайки на новом моторе; а то, что она мертва — по двум пулевым отверстиям: на виске и на шее.
Берю кивает в направлении, куда умчалась машина. Конец мирной улицы перекрыт тяжелым крытым грузовиком, совершающим хитрые маневры для того, чтобы попасть в складской двор. Тем самым он мешает продолжить свой путь американской лайбе.
За промежуток времени, более короткий, чем тот, который понадобился бы компьютеру, чтобы определить степень тупости обслуживающего персонала, мы запрыгиваем в мою телегу. При этом Берю пришлось испытать некоторые трудности из-за своего пуза и сомбреро, но он с честью выходит из них, и я газую.
Грузовик совершает очередной маневр, предоставив американской тачке достаточно места для проезда. Она на бешеной скорости делает рывок и мчится в манящие дали таких улиц.
Эта гадина намного мощнее моей малышки, но зато моя более маневренна. Я думаю, что вскоре смогу стать хозяином положения.
Мы видим, что в преследуемой нами машине кроме водителя никого нет.
— Ты можешь разглядеть цифры на номере? — спрашиваю я Берю.
— Чтобы увидеть на таком расстоянии, нужно обладать орлиным глазом, Сан-А! — отвечает он. — Тем более, номер заляпан грязью. Попробуй-ка сократить расстояние!
Я пытаюсь сделать это, но водила удирающего шарабана так же уверенно обращается с баранкой, как и с волыной. Расстояние между нами почти не сокращается. В зависимости от капризов дорожного движения, то я отвоевываю у него метров пятьдесят, то он у меня сотню ярдов.
Продолжая играть в кошки-мышки, мы достигаем Итальянских ворот. Убийца сворачивает на южную автостраду. Я повторяю его маневр. В какой-то момент небольшой затор на дороге дает мне шанс настичь его, но дудки! Он срывается с места в тот самый миг, когда надежда в полный рост зарождается в наших душах.
— И почему я не захватил с собой приборчик для приготовления холодного мяса?! — сетует Берю. — А ты не взял свою эврику, Сан-А?
— Нет, я же только вернулся из путешествия.
— И ты путешествуешь без своего петрика? Это большое упущение с твоей стороны…
Мы выскакиваем на автостраду. Думаю, вам не стоит объяснять в чью пользу расклад на игральной доске. С таким преимуществом в лошадиных силах месье убийца может смело послать мне на прощание воздушный поцелуй. Так оно и есть: за какие-нибудь десять секунд красные глазки его американского дракона почти исчезают из виду.
— Он оставил нас с носом, — вздыхает Толстяк — Кажется, у него под задницей был кадиллак?
— Да.
— Надо предупредить полицию, чтобы перекрыли дорогу!
Хорошая мысль! Так как уже нет никакого смысла поворачивать назад, я жму на полную катушку до самого Орли, тем более, что дорога прямая. Как ракета, влетаю на стоянку и предлагаю Берю подождать меня в машине, учитывая то, что он в домашних тапочках, с болтающимися подтяжками, рубашенции без воротника и штанцах с записанным на них рецептом экзотического кушанья весьма непрезентабелен.
Дыша, как паровоз, я врываюсь в телефонную кабину. Набираю номер дорожной полиции и даю распоряжение установить заслоны на, автостраде за Орли и проверять все черные кадиллаки.
Отдав указания, я замечаю за стеклом кабины огромного мексиканца. Я узнаю его по подтяжкам и тапочкам: это Берю. Он отчаянно жестикулирует…
— Наш кадр здесь, Сан-А! — трепещет от возбуждения Толстяк.
— Ты не шутишь?
— Пока ты болтал по телефону, мне пришла мысль осмотреть стоянку, и я сразу наткнулся на черный кадиллак с заляпанным грязью номером и с еще горячим движком. Я спросил у сторожа, кто хозяин этого локомотива, и он ответил мне что это китаец или кто-то в этом роде с черным чемоданом.
Я сломя голову мчусь в зал отправления. И там обнаруживаю китайца с черным чемоданом, который вылетает в Токио.
— Чудесно, Толстяк, с тобой не пропадешь и не соскучишься!
Мы добегаем до секции, где идет посадка на Токио, и нас останавливают служащие «Эр Франс». Я показываю им удостоверение и объясняю, что должен задержать одного типа, который только что впорхнул в самолет, но мне отвечают, что я опоздал. Самолет принадлежит японской авиакомпании и является территорией Японии, поэтому я не имею права задерживать его без специального ордера на арест.
— Когда вылетает самолет?
— Через десять минут.
Я снова бегу в телефонную кабину и звоню Старикану.
— А, мой дорогой, — говорит он мне, — я Вас повсюду ищу. Только что случилось чрезвычайное происшествие: кто-то поджег посольство Японии!
Я на три с половиной секунды лишаюсь дара речи. Придя в себя, я рассказываю ему о том, что случилось с нами: убийство молодой азиатки, бешеная погоня и т. д.
— Так как арестовать убийцу уже нельзя, нужно, чтобы я следил за ним. Со мной Берюрье, но у нас нет ни паспортов, ни денег, ни оружия, ничего… Да, ничего!
— Ждите у входа в зал, я займусь вами…
— Ну как? — спрашивает Берюрье из-под своего огромного сомбреро.
Да, это парень — ништяк в натуре! Люди останавливаются, чтобы поглазеть на него. Далеко не каждый день можно встретить такой экземпляр на свободе. Обычно подобные ребята живут в психиатрических больницах.
— Нужно подождать, шеф занимается нами.
— Чтобы мы доставили ему этого мандарина? — ухмыляется Грубиян.
— Нет. Он должен устроить нам билет на самолет. Надеюсь, что в этой кукушке найдется свободное местечко!
— Везет же тебе, — вздыхает его Величество. — Ты еще разок совершишь шикарное путешествие за счет фирмы.
Проходит еще пять минут, но ничего не изменяется. По громкоговорителю объявляют, что посадка на рейс, вылетающий в Токио, заканчивается. Клянусь, что несмотря на все старания Старикана, на этот раз мы останемся с носом: его посыльным не успеть!
Я не отрываю взгляда от секундной стрелки часов. Еще два с половиной круга, и самолет захлопнет свой люк и освободится от трапа. Прощайте, дамы-господа!
— Комиссар Сан-Антонио?
Передо мной возникает элегантный блондин в темном костюме.
— Да.
— Я из воздушной полиции. Вот два билета до Токио. Поспешите! Остальное получите во время путешествия.
