— Особо не спешите, и не нужно мне ничего привозить. Я не уеду до вашего возвращения.
Когда машина отъехала, Старки прицепила пояс с кобурой к правому бедру и перешла на другую сторону бульвара в поисках адреса, названного ей службой «скорой помощи». Она прихватила с собой фонарик, но не стала его включать. Уличные фонари ярко освещали окрестность.
Телефон-автомат висел прямо напротив торгового центра, на стенке гватемальской лавочки, но, когда Старки сравнила адреса, оказалось, что это не тот. Отсюда она отлично видела мусорный контейнер на противоположной стороне улицы. Она разобралась с нумерацией и вскоре обнаружила нужный телефон. Он находился в старой стеклянной будке, от которых «Пак-Белл» уже давно отказался, примерно в одном квартале к востоку, рядом с прачечной. На противоположной стороне улице она заметила цветочный магазин.
Старки записала название прачечной и цветочного магазина в свой блокнот, затем вернулась к первому телефону и проверила, работает ли он. Ей стало интересно, почему тот, кто позвонил, не сделал это отсюда. С этого места, в отличие от другого автомата, мусорный контейнер был отлично виден. Старки решила, что, возможно, позвонивший боялся, что его заметит тот, кто устанавливал бомбу, но решила сначала послушать запись.
Старки переходила Сансет, когда увидела кусок искореженного металла. Он был размером в дюйм и походил на перекрученную макаронину, причем на одной стороне она разглядела остатки серого порошка. Вчера она подобрала девять таких же осколков.
Она отнесла его в свою машину, убрала в запасной мешок для улик, которые всегда держала в багажнике, и вдоль здания направилась к мусорному контейнеру. Старки пришла к выводу, что бомбу заложили не затем, чтобы причинить вред зданию, но никак не могла понять, почему выбрали контейнер для мусора. Она знала, что удовлетворительные ответы на подобные вопросы находятся редко. Дважды за время своей работы с саперами она выезжала на вызовы, когда взрывное устройство было установлено у скоростного шоссе, но далеко от перекрестков, выездов с него или других мест, где можно причинить наибольший ущерб. Получалось, будто уроды, сделавшие бомбы, не могли решить, что с ними потом делать, и просто бросили около дороги.
Старки минут десять ходила по кругу и нашла еще один маленький металлический осколок. Она убирала его в мешок, когда вернулись патрульные и женщина выбралась наружу с двумя стаканчиками кофе.
— Вы сказали, что ничего не хотите, но мы привезли вам кофе на случай, если вы вдруг передумаете.
— Чудесно. Спасибо.
Женщине явно хотелось поболтать, но Старки закрыла багажник и сказала, что ей нужно возвращаться в офис. Когда та отошла подальше, Старки обогнула свою машину и вылила кофе на землю. Она уже собралась сесть за руль, когда подумала, что стоит осмотреть машины, стоящие на парковке.
Две из них пострадали от осколков, ближайшая из двух лишилась заднего стекла и была довольно сильно покалечена. Она стояла ближе всего к месту взрыва и принадлежала хозяину торгового центра. Когда полиция привела его на место происшествия, он посмотрел на свою машину, пнул ее ногой и, не говоря ни слова, отошел.
Третья машина, самая дальняя, «импала» 68-го года, находилась в плачевном состоянии — краска облезла, виниловое покрытие прохудилось, боковые окна были открыты, а заднее заделано мутным куском пластмассы, ставшим хрупким под лучами солнца. Старки заглянула под машину, ничего не нашла и уже собралась обойти с другой стороны, когда ее внимание привлекла трещина в форме звезды на ветровом стекле. Она посветила внутрь фонариком и увидела на приборной доске круглый кусок металла, похожий на диск, из которого торчала тоненькая проволочка. Старки посмотрела в сторону мусорного контейнера и решила, что осколок вполне мог залететь в открытое окно и оставить след на ветровом стекле. Она достала его и принялась рассматривать, не понимая, что это такое, затем положила в карман.
Не глядя на патрульных, она села в машину и направилась за записью разговора, прежде чем поехать в свой офис. На востоке поднималось солнце, точно огромный огненный шар, заполнявший собой серое небо.
Мистер Рыжий
Джон Майкл Фаулз откинулся на спинку скамейки, стоящей напротив школы, наслаждаясь теплом и задавая себе вопрос, вошел ли он в список десяти самых опасных преступников Америки, которых разыскивает ФБР. Не слишком простая задача, когда они не знают, кто ты такой, но он специально оставил для них улики. Он решил, что, возможно, позже заедет в «Кинко» или в библиотеку и, воспользовавшись компьютером, зайдет на фэбээровский сайт посмотреть, как обстоят дела.
Он улыбнулся солнцу и подставил ему лицо, позволяя лучам напитать кожу, наградив ее румянцем загара. Фаулз восхищался взрывной мощью светила. Он именно так о нем думал: чудовищный взрыв, такой грандиозный и яркий, что его видно на расстоянии в девяносто три миллиона миль, такой могучий, что пройдут миллиарды лет, прежде чем иссякнет его энергия, такой потрясающий, что стал причиной зарождения жизни на этой планете и в конце концов приведет ее к гибели, когда солнце погаснет спустя миллиарды лет.
Джон считал, что было бы заманчиво создать такую классную бомбу, а после ее взорвать. Как замечательно было бы увидеть первые мгновения взрыва. Просто потрясающе.
Раздумывая над этим, Джон почувствовал мощное желание, какого не рождало в нем ни одно живое существо.
— Мистер Рыжий? — произнес чей-то голос.
Фаулз открыл глаза. Даже несмотря на солнечные очки, ему приходилось щуриться. Он ослепительно улыбнулся, демонстрируя свои крупные, идеально белые зубы.
— Я самый. А вы мистер Карпов?
Он говорил с акцентом флоридских уличных бедняков, хотя Джон родился не во Флориде и ни бродягой, ни тем более бедняком не был. Ему нравилось вводить всех в заблуждение.
— Да.
Карпов оказался толстым пятидесятилетним мужчиной с морщинистым лицом и редеющими волосами. Русский эмигрант, живущий здесь на сомнительных правах и владеющий несколькими заведениями. Он явно нервничал. Джон предполагал, что так будет, и ему это нравилось. Виктор Карпов был преступником.
Джон сдвинулся в сторону и похлопал рукой по скамейке.
— Садитесь. Поговорим.
Карпов плюхнулся, точно мешок с картошкой. Обеими руками он прижимал к себе нейлоновый мешок — так пожилые женщины вцепляются в свои сумочки. Перед собой, чтобы никто не выхватил.
— Спасибо, что согласились, сэр, — сказал Карпов. — У меня ужасные проблемы, которые нужно решить. Ужасные враги.
Джон положил на мешок руку, пытаясь его забрать.
— Я все знаю про ваши проблемы, мистер Карпов. Не думаю, что нам стоит их обсуждать.
— Да. Да, ну… спасибо, что согласились это сделать. Спасибо вам.
— Вам нет необходимости меня благодарить, мистер Карпов, вне всякого сомнения, никакой необходимости нет.
Джон никогда не стал бы даже разговаривать с этим типом и уж конечно не согласился бы сделать то, что собирался, тем более встречаться с Карповым лично, если бы сначала не изучил, что этот человек собой представляет. Джон работал только по рекомендациям и вел переговоры через посредников. Они попросили разрешения назвать Карпову его имя и дали исчерпывающую характеристику заказчика. Джон очень серьезно относился к характеристикам, секретности и старался делать все, чтобы прикрыть свою задницу. Вот почему эти люди не знали о нем практически ничего, даже настоящего имени, только род занятий. Через них Джон выяснил в подробностях, в чем состоят затруднения Карпова и что потребуется сделать, и решил, что возьмется за работу еще до встречи с клиентом.
Именно так можно оказаться в списке десяти самых опасных преступников и избежать при этом тюрьмы.
— Отпустите мешок, мистер Карпов.
Карпов выпустил мешок, словно тот был наполнен змеями. Джон рассмеялся и положил его на колени.
— Вам не о чем беспокоиться, мистер Карпов. Поверьте мне, я вам настоящий друг. Такой настоящий, что настоящее не бывает. Знаете, какой?
Карпов уставился на него, ничего не понимая.
— Я считаю нас такими друзьями, что даже не собираюсь сейчас заглядывать в этот мешок. Так всегда ведут себя истинные друзья. Мы с вами, вы и я, настолько близки, что я точно знаю — там лежит вся нужная сумма. Могу поставить на это вашу жизнь. Правда, я настоящий друг?
Глаза Карпова превратились в блюдца, он с трудом проглотил слюну.
— Там вся сумма. Все как вы сказали, по двадцать и пятьдесят долларов. Прошу вас, сосчитайте. Чтобы убедиться, что я вас не обманываю.
Джон покачал головой и положил мешок на скамейку напротив Карпова.
— Не буду. Мы предоставим нашему маленькому спектаклю идти, как ему вздумается. И будем надеяться, что вы не ошиблись, когда считали деньги.
