СНП: Назовите ваше имя, сэр.
ГОЛОС: Она коло мусора, знаете? Такой большой ящик.
СНП: Мне нужно ваше имя, сэр.
ГОЛОС: Лучше приезжать, чтобы смотреть.
Раздался щелчок, говоривший повесил трубку. На этом пленка закончилась. Старки выключила магнитофон.
Марзик хмурилась.
— Если все по-честному, почему он не назвал своего имени?
Сантос пожал плечами.
— Ты знаешь людей. Может, он нелегальный эмигрант. Возможно, живет где-нибудь поблизости и постоянно там вертится.
Старки принялась искать листок бумаги, чтобы сделать записи. Ей удалось найти только «Голубую линию», газету полицейского департамента Лос-Анджелеса. Она нарисовала примерную карту улицы, изобразив на ней торговый центр и расположение телефонов-автоматов.
— Он сказал, что заглянул в мешок. Хорошо. Значит, он находился рядом с торговым центром. Его напугал вид трубок. В таком случае почему он не воспользовался телефоном около кубинского ресторана или тем, что на другой стороне улицы? Почему прошел целый квартал на восток?
Марзик снова скрестила на груди руки. Она так делала всякий раз, когда ей что-то не нравилось. Старки читала ее, как открытую книгу.
— Может быть, он не был уверен, что это действительно бомба и что следует позвонить. Иногда людям приходится уговаривать себя что-то сделать. Господи, пару раз я уговаривала себя посрать.
Сантос нахмурился, ему не нравилось, как Марзик выражается, затем постучал пальцем по телефону, что рядом с прачечной.
— Если бы я обнаружил что-то и решил, что это бомба, я бы постарался убраться от нее как можно дальше. Я бы не стал стоять рядом с ней. Возможно, он боялся, что она взорвется.
Старки задумалась над его словами, а потом кивнула. Звучит разумно. Она швырнула газету в мусорную корзину.
— Ладно. У нас есть время звонка. Может, кто-нибудь там что-то видел и нам удастся получить новые сведения.
— Сама это сделаешь, пока мы займемся жильцами?
— Пусть один из вас проедет мимо, ладно, Хук? Мне нужно встретиться с Ченом в Глендейле.
Старки дала им адреса и отправилась к Келсо. Она вошла в кабинет без стука.
— Хукер сказал, что вы хотели меня видеть.
Келсо оторвался от своего компьютера и развернулся к ней в кресле. Он уже где-то с год перестал говорить Старки, чтобы она стучалась.
— Будь добра, закрой дверь, Кэрол. Входи и садись.
Старки закрыла дверь, промаршировала через весь кабинет и остановилась около стола. Значит, она не ошиблась насчет этой коровы Марзик. Старки не стала садиться.
Келсо смущенно елозил в кресле, не зная, как сказать то, что собирался.
— Просто я хочу убедиться, что у тебя все хорошо.
— Хорошо с чем, Барри?
— Вчера вечером мне показалось, что ты немного э-э-э… напряжена. И… я хочу быть уверен, что с расследованием будет все в порядке.
— Вы собираетесь меня заменить?
Он начал раскачиваться, и она поняла, что именно такие мысли приходили ему в голову.
— Нет, Кэрол. Нет. Но это дело может оказаться для тебя слишком личным. А в недавнее время у нас были разные эпизоды.
Он больше ничего не сказал, как будто не знал, как продолжить разговор.
Старки почувствовала, что начинает дрожать, но заставила себя успокоиться. Она разозлилась на Марзик и испугалась, что Келсо может принять решение отправить ее в «Берег».
— Марзик сказала, что я пила?
Келсо выставил вперед обе руки ладонями вверх.
— Оставь Марзик в покое.
— Вы видели меня на месте преступления, Барри. Я вела себя как человек выпивший и сделала что-то непрофессионально?
— Я спрашиваю тебя совсем про другое. Ты была слишком напряжена, Кэрол. Мы оба знаем, что это так, потому что обсуждали этот вопрос. Вчера вечером тебе пришлось столкнуться с ситуацией, очень похожей на ту, в которой ты сама чудом осталась в живых. Возможно, тебе было трудно сдержаться.
— Вы хотите сказать, что решили меня заменить?
— Я прекратил наш вчерашний разговор, потому что почувствовал, что уловил запах джина. Это правда?
Старки посмотрела ему в глаза.
— Нет, сэр. Вы уловили запах «Бинака». Я обедала в кубинском ресторане, и от меня за версту несло чесноком. Вы и Марзик почувствовали именно этот запах.
Он снова выставил вперед руки.
— Давай не будем трогать Марзик. Она мне ничего не говорила.
Старки знала, что лейтенант врет. Если бы Келсо уловил запах джина, он бы там же ей об этом сказал. Он проверял заявление Марзик.
Старки старалась держаться так, чтобы он по ее позе не понял, что она пытается оправдаться.
Наконец он откинулся на спинку кресла, почувствовав облегчение от того, что выполнил свой долг командира.
— Хорошо, Кэрол, дело твое. Но я хочу, чтобы ты знала, я всегда готов тебе помочь.
— Мне нужно побывать в Глендейле, лейтенант. Чем быстрее я получу какие-нибудь определенные сведения про бомбу, тем быстрее мы поймаем этого урода.
Келсо снова откинулся на спинку кресла, показывая, что она может идти.
— Ладно. Если тебе что-нибудь понадобится, я на месте. Это очень важное дело, Кэрол. Человек погиб. Более того, полицейский, а значит, это уже личное.
— Оно очень личное для меня и ребят из отдела по борьбе с терроризмом, уж можете мне поверить.
— Я знал, что так и будет. Просто успокойся, Кэрол, и мы справимся. Все будет хорошо.
Старки вернулась в общую комнату в поисках Марзик, но оказалось, что они с Сантосом уже ушли. Она взяла свои вещи и выехала с парковки, поменявшись местами с Марли, толстым детективом из отдела служебных расследований. Ей потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы выбраться из здания, но, выехав, она все же остановилась у тротуара, потому что у нее дрожали руки — так сильно она разозлилась на Марзик.
Фляжка с джином лежала под сиденьем, но Старки не стала к ней прикасаться. Хотела было, но сдержалась.
Старки закурила очередную сигарету и на бешеной скорости сорвалась с места, выдыхая дым, как паровоз.
Времени было только половина девятого, когда Старки въехала на парковку полицейского управления Глендейла. Чен сказал, что результаты анализа будут готовы к девяти, но Старки решила, что он добавил время на бумажную работу.
Пять минут она курила в машине, прежде чем позвонила ему по мобильному телефону.
— Джон, это Старки. Я на парковке. У тебя готовы результаты?
— Ты уже приехала?
— Да. Я хочу повидать Лейтона.
Чен не стал придумывать причины для отсрочки или ругаться.
— Дай мне пару минут, и я спущусь, — сказал он. — Тебе это понравится.
Отдел по борьбе с терроризмом полицейского департамента Лос-Анджелеса находится в невысоком современном здании, рядом с подстанцией Глендейла и дивизионом научных исследований. Здание построено из красного кирпича и окружено эвкалиптами. На вид оно ужасно похоже на стоматологическую клинику, если забыть на время про забор высотой в десять футов с проволочными спиралями наверху. На парковке тут и там на глаза попадаются синие фургоны отдела по борьбе с терроризмом.
Старки вошла в вестибюль и спросила лейтенанта Лейтона. Он оставался вместе со всеми на месте взрыва и, как простой рядовой, искал осколки бомбы. Вокруг его глаз пролегли темные круги, лейтенант выглядел старше, чем его помнила Старки, даже старше, чем после смерти Рафинада Будро.
Старки протянула ему пакет с находками.
— Я сегодня снова была на месте происшествия и нашла вот это. Кто-нибудь уже занимается реконструкцией?
Лейтон поднял пакет, пытаясь рассмотреть его содержимое. Все три осколка будут внесены в реестр улик, а затем исследованы на предмет того, действительно ли они являются фрагментами бомбы.
— Расс Дейгл. Он пришел раньше, чтобы рассортировать то, что мы собрали вчера.
— Чен сейчас принесет результаты анализа. Я надеялась получить сведения о производителях, если такие у вас имеются, чтобы дело не стояло на месте.
— Конечно, давай посмотрим, что он нам принесет.
Она прошла за Лейтоном по длинному коридору мимо помещения для дежурных бригад и кабинетов сержантов. Выглядело здесь все не так, как в остальных помещениях департамента. Обстановка скорее напоминала школьную учебную лабораторию с небольшими, заваленными самыми разными предметами столами и отдельными столиками с верхом из черного жаростойкого пластика.
Повсюду лежали взрывные устройства или их копии — от самодельных до бомб военного образца. С потолка свисала ракета класса «воздух — воздух». Столы пестрели специализированными журналами и учебниками. Стены украшали плакаты с заголовками: «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ ФБР».
Расс Дейгл сидел на краешке табурета у одного из столов и сортировал кусочки металла. Дейгл был одним из трех старших сержантов отдела и прослужил здесь дольше других. Он был невысоким, атлетического сложения мужчиной с густыми седыми усами и короткими пальцами. На руках у него были перчатки из латекса.
