Библиотекарша рассмеялась. И уже не задавая вопросов, попросила:
— Налей тогда красного мартини. От него сердце лучше работает.
— Вот это по-нашенски! Сограждане наши чудовищно зажаты, боятся жизни, себя, постоянно выталкивают в подкорку свои «запретные» желания, а потому всю жизнь мучаются комплексами. А мне по душе откровенный стеб!
Подруги налили в красивые высокие бокалы рубинового вина и стали не спеша наслаждаться изысканным напитком. Остаток выходного дня они провели в удивительном единодушии. Больше споров и разногласий между ними не возникало.
…Очень неприятные минуты пережил Джевеликян после ухода следователя. Его, крутого авторитета криминального мира, крупного бизнесмена-предпринимателя и вообще сильного волевого человека с властным, жестким характером, заставил дать показания какой-то мальчишка-следователь. Конечно, этому «мальчишке» было уже за тридцать и работал он не первый год следователем по особо важным делам Генеральной прокуратуры страны, имел большой опыт задержания опасных преступников, но от этого Мягди легче не становилось.
— Я стал помощником легавых! — без устали повторял Джевеликян, чем еще больше усугублял и без того паршивое настроение.
И никакие доводы о том, что его приперли к стенке, что он был в безвыходном положении, что выбрал из двух зол меньшее, не помогали.
«Нет, здесь может помочь только сон!» — подумал он и проглотил таблетку снотворного.
И тотчас на него стало наваливаться тяжелое забытье, которое перемежало сон с явью.
Он еще, пожалуй, не уснул, как ему стало мерещиться невероятное. Как могла в переполненной камере появиться убитая им корреспондентка, Мягди не понял. Но он явственно увидел, что она стала позади его распластанной на подушке головы и скрестила на груди руки.
Ему пришлось так закатить назад глаза, чтобы увидеть пришелицу, что они чуть не вылезли из орбит.
Но убитая вдруг легко переместилась в пространстве и теперь нависла над ним. Он явственно видел ее лицо — спокойное, отрешенное, умиротворенное.
Он попытался вскочить, крикнуть, позвать сокамерников, но не смог. Казалось, какая-то неведомая сила упорно удерживает его в лежачем положении, не дав шелохнуться.
Но вот убитая женщина протянула к нему руки и с силой придавила запястья. Она продолжала так держать их, пока он в ужасе не закрыл глаза.
Прошло еще какое-то время, и Джевеликян очнулся от кошмарного сна-видения. Он поднял руки, посмотрел на них и пришел в ужас: на запястьях у него были синяки от чужих рук.
Он быстро спрятал запястья в рукава рубашки: боялся, что кто-нибудь увидит синяки и подтвердит, что расстрелянная им из пистолета-пулемета Алла Слонимцева действительно была сегодня здесь.
Что и говорить, сегодня Усков собрал богатый урожай. На такой не мог даже и рассчитывать. С записью показаний Титовко и Джевеликяна он пришел в кабинет начальника.
Виктор Васильевич внимательно прослушал показания обоих подследственных.
— Похоже, нам есть с чем идти к Генеральному! — заключил он. — Ты как считаешь?
— Так же.
— Тогда будем просить аудиенции.
И Виктор Васильевич поднял трубку прямой связи с Генеральным прокурором.
— Вы можете принять нас с Усковым? Прямо сейчас. Спасибо. — Он повернулся к следователю: — Пойдем. Приглашают.
Они чинно сели на стулья вдали от служебного стола начальника.
Александр Михайлович заметил такую подчеркнутую субординацию и улыбнулся:
— Ну, заговорщики, докладывайте.
— Сначала, пожалуйста, прослушайте это.
Виктор Васильевич включил диктофон с записью допросов Титовко и Джевеликяна.
— Так, — медленно констатировал Генеральный прокурор, прослушав обе записи. — Дело, похоже, выходит на новый уровень.
— Скандальный уровень, — согласился начальник Следственного управления, — в котором замешан глава правительства.
— А в чем конкретно вы обвиняете Николая Николаевича?
— В том же, в чем и его подчиненного мэра Петракова: в злоупотреблении служебным положением, нарушении Закона Российской Федерации «О государственной службе».
— Конкретнее! — потребовал Генеральный прокурор.
Виктор Васильевич взглянул на Ускова:
— Давай! Твоя очередь.
— Премьер-министр стал у нас владельцем контрольного пакета акций крупнейшей нефтяной компании «Юникон». Причем за государственные средства.
— И у вас есть доказательства?
— Есть.
— Более того, как видно из показаний Титовко и Джевеликяна, а также из данных следствия, — вмешался Виктор Васильевич, — это те самые деньги, которые были похищены данной преступной группой путем фальшивых платежных поручений из Центрального банка.
Генеральный прокурор задумался. Потом спросил:
— Все-таки мне до конца не верится, что так легко можно взломать защитную систему компьютерных сетей главного банка страны и свободно похищать оттуда деньги. Как это технически возможно?
Усков тотчас вынул из кармана пиджака новую кассету и вставил в диктофон. Затем пояснил:
— Это показания так называемого «мозгового центра» преступной группы — компьютерщика-профессионала Изразцова.
«Все думают, что компьютерная защита банков неуязвима: кодирование, файлы, секретные пароли и прочая чепуха. На самом деле все гениальное, как и всегда, — просто. Я к этой идее подошел совершенно случайно, когда работал в системе Интернет. В этой мировой компьютерной сети, как и сообщает реклама, оказывается, есть все. В том числе и самые эффективные способы подделки кредитных карточек, валюты, проникновения в защищенные сети. Через компьютер я ознакомился с самыми быстрыми и эффективными способами взламывания секретных кодов и получения сумм денег. Остальное уже было делом техники. Конечно, для взлома защиты такого крупнейшего банка, как Центробанк, пришлось готовить специальную программу. И не одну. И не одну неделю. Но овчинка, как вы поняли, стоила выделки».
— Да, — с грустью констатировал Александр Михайлович, — техника нас и погубит.
— Так что будем делать, Александр Михайлович? — поинтересовался начальник Следственного управления.
— Что делать? Присваивать очередное звание советника юстиции следователю Ускову, который раскрыл преступление века.
— А с Петраковым? Он пока единственный из этой преступной группы не дал показания.
— Даст, не волнуйтесь. А пока я должен переговорить с премьер-министром. Вы же не сможете его допросить?
Усков переглянулся с Виктором Васильевичем. Он не был самонадеян и понимал, что сделать ему это будет трудно. Хотя и считал, что ничего невозможного нет. Он ведь однажды уже допросил главу правительства. Правда, для этого ему потребовалось проникнуть в комнату отдыха премьер-министра через лифт из кухни Дома правительства, когда тот обедал. Но, если потребуется, он готов изобрести еще не один способ повидаться с высшим должностным лицом государства.
Однако в данный момент таких геройских подвигов от него не требовали. Более того, их даже запрещали. И следователь это понял.
Как и его начальник. Они молча вышли из кабинета.
Петраков был на вершине блаженства.
«Какая женщина! — вспоминал он минуты близости с Джульеттой. — Как умеет себя подать. А как умна! Как это она сказала? „В русском языке нет слова „секс““. Только любовь! Преступная, грешная, но любовь!»
Пожалуй, давно не было в жизни Вячеслава Ивановича столько восклицаний и столько положительных эмоций. Похоже, фортуна наконец смилостивилась над ним и стала к нему великодушной.
Все, казалось, приходило вокруг него в норму. Глава правительства его оправдал и оставил на прежней должности. Даже никакого взыскания не применил. Настырный следователь Усков, так и не сумев ни к чему прицепиться, отстал от него и даже не вызвал ни на один официальный допрос. И даже Джульетта вновь возвратилась к нему, когда он уже ни на что не надеялся.
«А ведь жизнь действительно хороша, несмотря ни на что! — вновь подумал Петраков. — Несмотря на потери и приобретения. На невзгоды и временные проблемы».
И только одно обстоятельство немного огорчало мэра: а не поспешил ли он, так срочно начав припрятывать имущество и вклады? Вот и супруга, получив вчера дарственную на эту прекрасную виллу, вдруг стала строга и неуступчива.
«Этих баб только пригрей и приласкай, — подумал Вячеслав Иванович о своей благоверной. — Враз такими самостоятельными делаются! Нет, собственность должна быть оформлена только на меня!»
И он стал строить планы, как вновь перерегистрировать на себя и виллу, и роскошные иномарки.
«Именно бухгалтерская работа во всем мире дает наибольший эффект в борьбе с организованной преступностью», — подвел мысленно итог своим раскопкам в горах документации Усков.
