– Юлек? Не беспокойся! У него никогда даже волос с головы не упадет! Свои идеи он проверяет на таких простофилях, как ты!
– Не говори так. Это была наша общая идея, – твердо заявил я.
– Так я и поверю! Два сапога пара!.. Прямо близнецы сиамские!
Я пожал плечами: «Ворчи, ворчи, мне это не мешает».
В больнице меня держали буквально под стеклянным колпаком. Я совершенно не знал, что же случилось на самом деле в ту злополучную ночь. Все, что произошло с того момента, когда огромный кот неожиданно прыгнул мне на голову, было для меня покрыто мраком.
– Вы, капитан, должны запастись терпением и соблюдать дисциплину, – укоризненно говорил доктор Кригер.
В этой больнице он не работал, но по дружбе и, уж конечно, по просьбе НД наблюдал за ходом моего лечения.
– Скоро вы обо всем узнаете. Трагедии не было и нет! Эти слова я услышал на следующий день, после того как пришел в сознание. Голова болела, все было как в тумане. Говорил я с трудом. Но со вчерашнего дня чувствовал себя уже лучше и мог свободно разговаривать.
– Мы сняли запрет на связь с городом, – заявил мне утром доктор Кригер. – И вам, капитан, можно даже позвонить по телефону.
Я немедленно воспользовался этим и позвонил полковнику. Увы, мой бесценный шеф рявкнул, что у него совещание, но он обо мне помнит.
– …И вообще, капитан, я сейчас занят, – раздраженно ответил полковник, когда я попытался узнать об участи НД. – Прошу не морочить мне голову!
Ну что ж, это в его стиле. У него такие настроения бывали!
Я положил трубку, стараясь не замечать насмешливого взгляда доктора Кригера. Слушая мой разговор с полковником, он ухмылялся с видом заговорщика:
– Терпение, еще немножечко терпения, капитан!..
«Прошу не морочить мне голову!» Я мог бы обидеться, начать строить всевозможные догадки, если бы впервые столкнулся с моим драгоценным шефом. Я если бы не был убежден в том, что доктор Кригер по-настоящему заботится о моем здоровье.
Моя дорогая мама, снабдив меня рядом ценных, с ее точки зрения, советов, собиралась уходить.
– Раз ты уже встаешь и, как сам говоришь, у тебя нет ничего серьезного, то банки с компотом я поставлю на окно. Следи, чтобы их не сбросило ветром. Пирожки с черешней – в коробке, творожный пудинг – в пергаментной бумаге, клубника – в коробке из-под монпансье. Если ты их не съешь – испортятся. – Она взглянула в окно. – О, я исчезаю. Приехал твой старый нудный шеф и привез с собой Юлека. Будь здоров!.. И пожалуйста, не позволяй себя втянуть в новую авантюру… – добавила она с порога.
Вскоре дверь палаты приоткрылась и заглянула медсестра:
– Доктор Кригер сказал, что вопрос о приеме посетителей вы будете решать сами… Прибыли двое. Если они вас будут раздражать или наскучат вам, нажмите три раза кнопку звонка.
– Будьте уверены, если мне станет с ними скучно, то звонком воспользуюсь.
В ту же минуту в комнату вкатилась кругленькая фигура полковника в штатском. Мой бесценный шеф, зажав в руке букет гвоздики, переступал с ноги на ногу и не знал, как себя вести.
– Кхм, кхм!.. – откашлялся он. – Как дела, Глеб? Мой дорогой… Ну и стукнули тебя по головке!.. Вот тебе каталоги, а вот гвоздика. Я решил дать тебе внеочередной отпуск… – Он был явно смущен и даже заикался.
– Разрешите доложить, постепенно поправляюсь, полковник! – ответил я сухо.
– Фу ты! – вылез вперед НД. – А в городе уже говорят, что нужно заказывать венки. Да он совсем здоров! Я-то знаю об этом от доктора Кригера. Симулирует. Хочет всю вину свалить на нас!
– Успокойся ты… всезнайка, – резко оборвал я его. – Ты еще станешь утверждать, что полковник был автором идиотской идеи о засаде в вилле?!
– Вы только послушайте, полковник, выходит, он залез туда по моему настоянию. Подумаешь! Оказывается, я еще виноват в том, что ваши офицеры такие неженки?
– Прошу вас не забывать, что оценка качеств моих офицеров находится в моей компетенции, – официальным тоном изрек полковник.
– Совершенно верно, но…
Они могли, не смотря друг другу в глаза, препираться до бесконечности, если бы. я. опершись спиной о стенку, не начал разговор по существу.
– Разрешите вам сказать, что, когда я выглянул из-под стола там, в комнате, на меня неожиданно прыгнул какой-то кот… Я охотно выслушал бы, что произошло потом.
– Вот видите, я же говорил, с ним все в порядке! И жалеть его нечего, – воскликнул НД. – Разрешите, полковник… Так вот… понимаешь… – продолжал он, усаживаясь на кровать, – после того как твои пятки мелькнули в окне и ты оказался в комнате, меня «поймали». Затем, согласно плану, облава была свернута. Во время прочесывания местности оперативники, конечно, никого и ничего не обнаружили. Я вернулся к вилле и стал наблюдать за оградой… Через полчаса выяснилось, что мы переборщили. Преступник или вообще лезть туда не думал и телефонные звонки в комнате были случайными, либо мы его спугнули и в эту ночь он уже не придет. А может быть, он только собирался. А это мне вовсе не улыбалось, так как я был страшно голоден и устал… Я размышлял, как связаться с тобой, но тут увидел, что ты выглянул из окна и, очевидно, собираешься вылезать оттуда…
– Вот как! Ты очень наблюдателен! Так, значит, это был я?
– Не перебивай… Я хотел подойти ближе, но в эту минуту от площади Коммуны подъехала автомашина. Свет ее фар скользнул по стене виллы, на миг осветив окно. Я предположил, что это соучастники преступника, которые могут испортить нам всю игру. Я побежал, чтобы зайти к ним с тыла. «Нужно повредить машину, например разбить камнем хотя бы переднее стекло. Если даже они и улизнут, то путь машины с разбитым стеклом легко будет проследить…» Но и это был холостой выстрел. Подозрительный «мерседес» оказался машиной известного профессора. Потом я это проверил. А фары осветили окно потому, что колеса машины подскочили на выбоине…
– Догадываюсь, что было дальше, – прервал я НД. – Пока ты бежал к машине, убийца, который ударил меня, выбрался не окна, спрыгнул с ограды и скрылся. Так?
– Да. Я понял, что именно он выглядывал в окно. У меня волосы встали дыбом. Я быстро полез на ограду, спеша тебе на помощь.
– Спасибо! Ты вовремя собрался помогать! Да ведь за это время он мог меня четвертовать!
– Лучше поздно, чем никогда, – примирительно заметил мой неоценимый шеф.
– Совершенно верно, – подхватил НД. – Итак, – продолжал он, – твой кот – это всего-навсего окантованный жестью старый альбом для фотографий. А тип, за которым мы охотились, в момент, когда ты влезал в комнату, уже торчал там за портьерой. Он ждал. И как только ты высунул голову из-за стола, элегантно ударил тебя лежавшим поблизости альбомом… Разумеется, до твоего прихода он вытащил из шкафов все, что ему было нужно.
– Как дважды два четыре он получит высшую меру наказания, – решительно вмешался полковник. – В данном случае, принимая во внимание совершенное им убийство, да еще покушение на Глеба, не может быть никаких смягчающих обстоятельств: он действовал хладнокровно и обдуманно.
– Все-таки любопытно, почему он меня не убил?
– Он не знал, кто ты. Когда ты полз по ограде, то выронил бумажник со служебным удостоверением. Я нашел бумажник во дворе, у ограды. Зато в кармане у тебя осталась справка о выписке из психиатрической больницы. Справку он прочитал и бросил возле тебя.
– Да, действительно, накануне в коридоре управления я нашел какую-то справку. Наверно, кто-то уронил. Я забыл отдать ее в канцелярию… А отпечатки пальцев обнаружили?
– Отпечатки… свиной кожи! Он работал чисто, в перчатках. А вот твой пинцет натолкнул его на чудесную идею запутать расследование. Ведь пинцет в твоем кармане означал, что ты пришел за марками. И во время внезапного припадка эпилепсии мог хлопнуться головой о стол… Очевидно, этот тип решил, что встретил собрата, что ты такой же паршивец, как он, что ты тоже хотел ограбить убитого коллекционера. И подумал, что мы будем считать виновным тебя… Между прочим, Глеб, в твоем бумажнике я нашел две продолговатые американские марки, которые тебе возвращаю. – НД положил на одеяло целлофановый конвертик…
– Это результат моего первого филателистического обмена, – ответил я. – И это не имеет никакого отношения к преступлению… А у тебя есть, кроме предположений, какие-то конкретные данные?
– Нет. Все по-прежнему. Нет никаких следов. Положение не изменилось. Олесь Кригер опять был со мной в вилле, – продолжал НД, – и определил, что в тот вечер из альбомов опять вынуты наиболее ценные образцы марок. Грабеж проводился хладнокровно, со знанием дела. Убийца терпеливо вырывал из альбомов закрепленные на наклейках марки.
– Значит, из этого следует, что если бы удалось найти марки с кусочками наклеек или сами наклепки, следы от которых остались в альбомах… – начал я.
– Конечно! Только где и как их искать? – спросил мой шеф. – Разве что приказать просмотреть все мусорные ящики в домах, где проживают филателисты? Сто тысяч мусорных ящиков! Столько, кажется, у нас граждан, собирающих марки? Нет. Делайте это без меня, – заявил он решительно. – Согласия на это я не дам.
