Грязнов подтолкнул Хозяина к дивану и силой усадил его.
— Вы за это ответите! — прошипел Геннадий Генрихович.
— Отвечу, — кивнул следователь. — Но сначала вам придется дать кое-какие объяснения.
— Я буду отвечать только в присутствии моего адвоката! — отрезал Хозяин и замолчал.
— И что дальше? — не поняла Элла.
— Сейчас прибудет следственная группа, начнут обыск, — пояснил Александр Борисович. — Вашего бывшего мужа подвергнут аресту, пока на тридцать суток…
— Я должен позвонить! — Станкевич резко поднялся.
Грязнов растерянно посмотрел на Турецкого.
— В интересах следствия я не разрешаю вам звонить.
— Я пока не арестован! Я у себя дома и буду делать что хочу! — закричал он, ринулся к телефону, но Грязнов снова отбросил его на диван.
— Надень на него наручники! — приказал Турецкий.
— Вы не имеете права! Покажите мне ордер на арест! У вас его нет! Вы действуете, как бандиты! — закричал Станкевич. — На помощь!
Грязнов замялся, не очень понимая, нужно ли принимать столь радикальные меры.
— Я сказал: надень на него наручники! — зарычал Турецкий.
— Спокойнее, — обиделся Грязнов. — Я не оглох пока.
Но наручники он на Станкевича надел.
— Вы за это ответите! Я вас с дерьмом смешаю! — продолжал бесноваться хозяин дома.
— А у вас ордер действительно есть? — заинтересовалась Элла.
— Будет, — сказал Турецкий. — Чуть позже.
— Ничего у них нет! — истерично засмеялся Станкевич. — Они действуют, как бандиты!
— Позвони, узнай, выехала бригада или нет? — попросил Александр Борисович Грязнова.
Тот достал рацию, позвонил. Меркулов попросил передать трубку Турецкому.
— Ну что?! — не понял следователь.
— Бригада выехала, ордер на арест и обыск я подписал, не поставив в известность генерального, — сообщил Костя. — Ты мне скажи, Басов действительно там и удерживался насильно Станкевичем?
— Да! — ответил Александр Борисович. — Я что, когда-нибудь тебя подводил?
— Может быть, мне доложить генеральному?
— Пока не нужно. Я сам приду к нему с заявлением и все объясню. Сейчас важно осуществить первый этап без помех. Что-нибудь есть от Питера?
— Пока ничего. Даже телефон Питера не отвечает.
— Хорошо, я через пару часов буду! — Турецкий отключил рацию. Грязнов растерянно смотрел на него. — Все в порядке. Бригада с минуты на минуту будет. Санкции на проведение обыска и ареста обитателей дачи получены, — добавил следователь, взглянув на Эллу. Александр Борисович почувствовал неожиданно слабость в ногах и сел в кресло.
— Может, кофейку? — спросила Элла Максимовна.
— Было бы неплохо, — кивнул Грязнов.
Она поднялась.
— Геник, а тебе? — уже ласково поинтересовалась она.
— Пошла вон, сука! — прошипел Станкевич.
— Фи, как неинтеллигентно! — усмехнулась вдова, с торжеством глядя на бывшего супруга. — Александр Борисович, вы мне не поможете? — удаляясь на кухню, проворковала она.
— Сейчас…
Посидев еще несколько минут, Турецкий поднялся. Он чувствовал себя разбитым.
— Присмотри за ним, — кивнув на мрачного Станкевича, проговорил Турецкий Грязнову и прошел на кухню. — Что нужно?
Элла подошла к нему, прижалась всем телом.
— Здесь наверху есть одна роскошная спальня, — прошептала она. — Меня страшно возбуждают такие ситуации!
Александр Борисович с удивлением посмотрел на нее.
— Это замечательно! — сказал он. — Только у меня, к сожалению, все происходит наоборот.
Обыск прибавил к общей картине кое-что существенное. В комнате Кузьмы эксперты нашли схему дачи Шелиша, его участка и подъездных путей к нему. На чердаке был обнаружен небольшой арсенал: два автомата «узи» с запасными обоймами, несколько пистолетов, винтовка с инфракрасным прицелом, приборы ночного видения, десяток подслушивающих устройств: от миниатюрных «клопов» до сверхчувствительных «пушек»-звукоуловителей. В сейфе Станкевича помимо денег и драгоценностей на сумму около сорока миллионов долларов была найдена и «пуля-ловушка», аналогичная той, которую внедрили в тело Реддвея.
Басов собственноручно написал подробное объяснение случившегося. Этого было достаточно, чтобы возбудить уголовное дело против Станкевича и Кузнецова по двум статьям — 126-й и 222-й — УК РФ: за похищение человека и незаконное хранение оружия. Один из сотрудников МУРа тотчас выехал в Клин, чтобы допросить Ивлюшкина.
Еще через час Меркулов и Турецкий вошли в кабинет генерального, который, на их счастье, всю первую половину дня проторчал в Государственной Думе, где рассматривался вопрос об организованной преступности в стране, и был не в духе: депутаты снова вспомнили дело Шелиша, заявление Турецкого по телевидению и назвали прокурорский корпус болтунами.
Прочитав заявление Басова на свое имя, хозяин кабинета неожиданно посветлел лицом.
— Надо брать этих негодяев! — воскликнул он.
— Они уже арестованы и помещены в одиночные камеры Бутырской тюрьмы, — с бесстрастным лицом доложил Меркулов. — На даче Станкевича старшим следователем Турецким произведен обыск.
— Молодцы! — Генеральный от возбуждения даже поднялся и прошелся по кабинету. — Что-то нашли интересное?
Лишь после этого одобрения Турецкий выложил на стол протокол обыска. Генеральный читал его внимательно, возбужденно похмыкивая и удивленно покачивая головой.
— Сорок миллионов долларов! — не выдержав, воскликнул он. — Деньги так нужны для бюджета, Президент обрадуется! Вот и четвертушка пенсионерам!
— Я также думаю, что эксперты после проведения исследований тоже нас порадуют, — вставил свое слово Турецкий.
— Уже два состава преступления налицо, а если будет и третья статья, то это… — Генеральный радостно потер руками. — Молодцы, молодцы!
Турецкий вдруг понял, почему так обрадовался генеральный прокурор: теперь, когда Станкевич в Бутырке, то и запись его беседы с Саниным приобретала свое важное значение. У генерального возникала возможность себя показать и предостеречь премьера Белова от вице-премьера, вступившего в сговор с международными преступниками. А может быть, генеральный сам метит на место вице-премьера?
— Я бы хотел обратить ваше внимание, что в разработке и реализации всей этой операции самое активное участие принимал врио начальника МУРа полковник милиции Грязнов Вячеслав Иванович со своими оперативниками, — заговорил, пользуясь благоприятным моментом, Турецкий, — и я бы хотел, чтобы со стороны Генпрокуратуры ему была бы вынесена благодарность за действенную помощь. А еще лучше, если бы вы прямо сейчас позвонили министру внутренних дел и сказали об этом.
— А что за спешка? — не понял генеральный.
— Именно эта помощь ему и вменяется в вину некоторыми его благодетелями в кавычках, и я боюсь, как бы они Грязнову шею не сломали. Потом раскручивать ситуацию назад будет нелегко…
— Опять ведомственные амбиции, — усмехнулся генеральный. — Что ж, друга в обиду давать не надо, тут я вас поддерживаю…
Он тут же по «вертушке» соединился с министром МВД, рассказал вкратце о происшедшем и попросил выразить благодарность Грязнову, пообещав, что письмо с похвалой от Генпрокуратуры уйдет к ним сегодня же.
— Нормально! — рассмеялся генеральный. — Он уже хотел подписывать приказ о снятии его с должности. А что с Нортоном?
— Пока нет никаких вестей, но в Женеву его доставили без осложнений, — сообщил Меркулов.
Турецкий с удивлением посмотрел на Костю: он ничего ему не сообщал об этом.
— Я только что получил телеграмму от Скопина, — пояснил Меркулов. — Теперь надо бы подтолкнуть наш МИД, чтобы они проявили активность.
— Обязательно! Я сегодня же позвоню замминистра, — Генеральный что-то записал себе на календаре. — Ну что, братцы? — загадочно посмотрел он на Турецкого и Меркулова. — Хлопот вы доставляете много, но иногда и радуете. Я предлагаю по такому случаю по рюмке коньячку для снятия стресса. Я представляю, в какой нервный ступор вы попали сегодня, Александр Борисович! Небось ворвались на дачу без ордера на арест и обыск, лишь интуитивно подозревая, что Басов находится там! Я прав? — торжествующе спросил генеральный.
Он открыл сейф, достал полбутылки французского «Наполеона» и рюмки.
— Вы, как всегда, правы, — вздохнув, признался Костя.
— Закрой дверь!
Меркулов закрыл дверь на ключ.
— Победителей, говорят, не судят, — разливая коньяк по рюмкам, заметил генеральный. — Но вот с авантюризмом, Александр Борисович, надо кончать.
— Я из-за него чуть инсульт сегодня не заработал! — подходя к столу, вздохнул Костя.
— Вы не правы, — улыбнулся Турецкий, беря рюмку. — Я все знал заранее.
— Откуда? — не понял генеральный.
