Она наклонилась к нему, прикрыв глаза, и его охватила горячая страсть, вышвырнув из головы все прочие мысли и направив кровь в сладкое пульсирующее безумие. Их губы встретились. Ее были прохладными, мягкими, решительными, и она открылась ему.
Он запустил пальцы в нежные, упругие локоны у нее на затылке. Она застонала, провела пальцами по его руке, бицепсам, плечу, шее, притянула ближе к себе, ее теплые, голодные губы вдруг задвигались быстрее, язык вступил в борьбу с его языком.
Глава 14
Мэг утонула в поцелуе. Грубая щетина Блейка терлась о ее щеку, а она оказалась в прошлом, настоящем и будущем, и нигде одновременно, прижимая его все ближе, проникая в него все глубже. Его тело было крепким и теплым. Его аромат, его вкус наполнили ее чем-то знакомым, давно забытым. Чем-то сияющим и очень правильным. Его ладонь скользнула ей на спину, губы целовали все жаднее, язык искал ее язык. Что-то взорвалось у нее глубоко внутри, с треском выпустив сладостное, густое тепло – нарастающий в груди яростный голод, разжигающий кровь. Желание обладать им, обладать целиком. Без остатка. Она раскрывала рот все шире, дышала все быстрее, быстрее, ее затвердевшие соски болели от жажды его прикосновений, сознание проваливалось куда-то в темноту. Вниз, вниз, вниз…
Где-то в отдаленной части сознания послышался стук. Потом еще раз, громче. Губы Блейка остановились. Рука замерла на ее соске. Она почувствовала, как быстро бьется у него в груди сердце. Кто-то снова постучал в стекло водителя.
Она откинулась назад в полном шоке. Как такое могло случиться? Как она могла потерять контроль? Посмотрела на него тяжело, отрывисто дыша. Его глаза горели, темные и блестящие, и страсть превратила черты лица в твердую маску. Ее терзал ужас вперемешку со стыдом.
– Черт, – выругался Блейк, когда снова раздался стук. За тонированном стеклом маячила темная тень.
– Кто это?
– Это Джефф. Послушай, Мэг, я…
Он посмотрел ей в глаза. Слова покинули его. Как и ее. Потому что – что теперь? Что за черту она только что пересекла?
Блейк распахнул дверь пикапа и вышел. Внутрь хлынул влажный соленый воздух. Холодный. Мэг поплотнее закуталась в пальто и вышла из машины, внезапно почувствовав боль в ногах. Она ахнула, перенесла вес с левой ноги, которая болела сильнее, забрала сумку с переднего сиденья, повесила ее на плечо и полезла в багажник за пакетом с одеждой. Порыв ветра бросил волосы ей в лицо.
– Как вы? – прохладно спросил Блейк брата. – Ной в порядке?
– Нормально. Еще спит. Я увидел пикап. – Джефф обошел вокруг капота машины. – Привет, Мэг, давно не виделись.
Он крепко обнял ее и поцеловал в щеку. Сухощавый, пахнет алкоголем. Потом сделал шаг назад, переводя взгляд с Блейка на Мэг и обратно – выражение лица в темноте разглядеть не получалось. Бег времени шептал вокруг них в тумане. Он видел, как они целовались. Это останется теперь между ними тремя, отчего Мэг было не по себе.
Пришло чувство вины.
Она подумала о Джонахе, о том, зачем сюда приехала.
– Все в порядке? – спросил Джефф.
– Да, – буркнул Блейк. – Просто кто-то пытается ее напугать.
Джефф посмотрел на брата.
– Из-за книги?
– Возможно. Мэг нужно в дом, – сухо сказал Блейк и взял ее за руку.
– Подожди. Мои коробки. Сзади.
– Я заберу. – Джефф направился к задней двери.
– Нет, – отрезал Блейк таким тоном, что Джефф сразу остановился. Между двумя братьями почувствовалось напряжение. – Просто… Дай нам немного места, – тихо сказал Блейк, сам открыл дверь и забрал коробки. Поставил одну на другую, замешкался и спросил: – Где ты был всю ночь, пока не услышал про стрельбу?
– Я же говорил. Мне не спалось. Решил прокатиться по городу, устроить ностальгическую прогулку по местам детства.
– А в Форест-Энд ты ездил?
– Я побывал везде.
Снова повисло тяжелое напряжение. Наконец Блейк сказал – так тихо, что Мэг едва услышала:
– Не следует водить в пьяном виде.
– Сказал святой грешнику. – Джефф отступил на шаг назад, слегка споткнувшись. Посмотрел на Блейка, повернулся и исчез в тумане.
– Куда он? – спросила Мэг.
– В лодочный домик. Он ночует там. Пойдем. Тебе нужно в тепло.
– О чем вы говорили?
– Мне нужно осмотреть твои ноги, – сказал он. – Вижу, ты начинаешь чувствовать боль.
* * *
Они зашли через офис, и Блейк провел Мэг в заднюю часть пристани, где жили Саттоны. В камине гостиной с окнами на воду еще догорали дрова. Люси поднялась со своего коврика возле огня и сонно помахала хвостом. Блейк отнес коробки в свой кабинет, а потом направился прямо к тлеющим углям, подкинул дров и разжег огонь.
Мэг наклонилась, чтобы погладить Люси. Люси лизнула ей руку, и она обняла собаку, зарылась лицом в шерсть. Захваченная врасплох внезапным чувством дружелюбия, тепла, душевности и домашнего уюта, она вдруг поняла, как скучала по животным в доме. А еще – как она устала, как сильно хотела сдаться, все бросить, свернуться калачиком и заснуть в каком-нибудь безопасном месте. Ей казалось, что она не спит уже много дней, что не может расслабиться с тех пор, как дала интервью в «Вечернем шоу», а Джонах порвал с ней за бутылкой бургундского с берегов реки Соны. С тех пор, как к ней в руки попал перевернувший мир дневник и материалы матери. Сегодняшнее нападение чуть не стало последней каплей, и поэтому она была такой уязвимой перед Блейком. Вот и все. Нужно просто сосредоточиться на том, ради чего она сюда приехала, и довести дело до конца. А потом вернуться в Сиэтл.
Обнимая Люси, Мэг странным образом почувствовала, что за ней наблюдают. Подняла взгляд.
У огня стоял Блейк. Он замер, как статуя, и наблюдал за ней, не моргая, держа в руке кочергу. С непроницаемым взглядом.
– Блейк. То, что случилось в машине… Было ошибкой.
Он помолчал несколько секунд.
– Мэг, я так не думаю, – хрипло, жестко ответил он. – Мне это ошибкой не показалось.
Мэг сглотнула, не выдержав его взгляда.
– Иди, садись сюда, к огню. Схожу за аптечкой, принесу тебе чего-нибудь горячего.
Мэг позволила посадить себя в мягкое старое кресло перед огнем. Блейк накинул ей на плечи плед, а Люси ткнулась носом в руку. Мэг гладила собаку по голове, в камине потрескивали дрова. Холод словно проник в нее до самых костей. Но было и что-то другое, более глубокое, – личность, которой она была в Сиэтле, как будто дала трещину, и она пока не понимала, что все это значит и хочет ли с этим бороться.
Блейк вернулся с дымящейся стеклянной кружкой и набором для оказания первой помощи.
– Горячий пунш, – сказал он, протягивая ей кружку. – Бренди, горячая вода, лимон, мед. Должно помочь. – Он улыбнулся. На щеках появились ямочки, зеленые глаза засияли теплом. Взяв кружку, Мэг почувствовала, как екнуло сердце – от ужаса и наслаждения одновременно. Нужно снова попытаться дозвониться Джонаху, просто услышать его голос. Прийти в себя.
Ты хочешь этого?
Или не нужно.
Потому что если бы Джонах узнал, что сегодня ночью на нее напали, то прилетел бы на частном самолете в Шелтер-Бэй еще до утра, неважно, разорвали они помолвку или нет. И она доказала бы себе лишь то, что действительно без него не может.
Или она не могла позвонить ему из-за Блейка? Из-за того, что почувствовала, когда целовалась с ним? И чувствовала до сих пор?
Блейк поставил эмалированную миску с горячей водой на каменный выступ у камина и открыл аптечку, в которой лежали ватные диски, хирургический пинцет, дезинфицирующее средство, лейкопластырь и бинты. Снаружи поднялся ветер, и она слышала, как маленькие волны бьются о деревянный причал – в бухте начинался прилив. Звуки и ритмы ее молодости успокаивали Мэг, пока она пила пунш и бренди приятно согревал ее изнутри.
Блейк поставил перед огнем мягкую кушетку и постучал по ней:
– Ноги сюда.
Она улыбнулась. Подняла ноги, он снял с нее ботинки и носки. Они были все в крови. Она сделала большой глоток напитка и откинула голову, стараясь расслабиться. Он принес настольную лампу, повернул ее под нужным углом и надел очки.
