Фредерик Форсайт - Список убийств

Душевно признателен всем, кто помогал мне с информацией, содержащейся в этой книге. Как оно зачастую бывает, примерно половина этих людей предпочитают оставаться неназванными. Однако тем из вас, кто живет при свете, а трудится в тени, досконально известно, кто вы, и благодарность моя пребудет с вами.

Проповедник — террорист

Ловец — охотник

«Серый Лис» Грэй Фокс — директор СОТП

Роджер Кендрик (он же «Ариэль») — компьютерный гений

Ибрагим Самир (он же «Тролль») — компьютерный гений

Джавад — «крот» ЦРУ в Пакистанской межведомственной разведке

Бенни — начальник подразделения «Моссад» (Тель-Авив) по Африканскому Рогу

Опал — агент «Моссад», действующий в Кисмайо

Мустафа Дардари — владелец «Масала пиклз»

Адриан Герберт — СРС, Секретная разведывательная служба Великобритании

Лоренс Фирт — разведслужба МИ-5

Харри Андерссон — шведский магнат-судовладелец

Стиг Эклунд — капитан контейнеровоза «Мальмё»

Уве Карлссон — курсант контейнеровоза «Мальмё»

Аль-Африт — глава сомалийского клана, предводитель пиратов

Гарет Эванс — посредник на переговорах

Али Абди — переговорщик

Эмили Балстроуд — чайная леди

Джамма — личный секретарь Проповедника

Дэвид, Пит, Бэрри, Дей, Кудряш и Тим — Следопыты

В темных и тайных недрах Вашингтона существует список, короткий и засекреченный. Он содержит имена террористов, представляющих для граждан и интересов США такую опасность, что эти люди подлежат безусловной ликвидации без каких-либо попыток ареста, суда или следствия. Этот перечень именуется не иначе как «Список убийств».

Еженедельно по вторникам в Овальном кабинете этот список рассматривается на предмет возможных изменений коллегией из шести человек во главе с президентом. Должностной состав все время один и тот же — ни одним человеком больше, ни одним меньше. В коллегии неизменно присутствует действующий директор ЦРУ, а также четырехзвездный генерал, командующий самым крупным и самым грозным в мире частным воинским контингентом. Речь идет об ОКСО — Объединенном командовании спецопераций, структуре настолько засекреченной, что само ее существование до сих пор толком не подтверждено.

Холодным весенним утром 2014-го «Список убийств» пополнился новым именем. Этот человек был настолько неуловим, что как его зовут на самом деле, никто и не знал, а громадная машина антитеррора США не обладала его портретным описанием. Чем-то этот фигурант напоминал Анвара аль-Авлаки — йеменского фанатика американского происхождения, злопыхавшего своими проповедями по Интернету вплоть до момента, когда его в 2011 году сразила ракета, пущенная в небе Йемена американским беспилотником; так же, как и он, этот новый фигурант «Списка» проповедовал в Сети. И такова была сила его слов, что молодые мусульмане различных диаспор начали перетекать в ультрарадикальный ислам и совершать убийства от имени своего нового вероучителя.

Как и аль-Авлаки, свои проповеди новый фигурант излагал на безупречном английском. Имени у него не было, а потому в «Списке» он значился просто как Проповедник.

По итогам вторничной встречи была выпущена директива, которую командующий ОКСО перенаправил СОТП — службе, законспирированной настолько, что девяносто восемь процентов командного армейского состава о ней представления не имеют. СОТП — это, по сути, довольно компактное подразделение, базирующееся в Северной Вирджинии, в задачи которого входит охота на террористов, что скрываются от карающего правосудия США.

В тот день под вечер директор СОТП, известный по официальным каналам как Серый Лис, зашел в кабинет своего старшего охотника и выложил перед ним на стол лист, где значилось единственное:

«Проповедник. Выявить. Обнаружить. Уничтожить».

Внизу стояла подпись главнокомандующего, то есть президента. Что делало эту бесхитростную бумагу президентским распоряжением. Директивой.

Человек, который пристально изучил указ, являлся засекреченным подполковником морской пехоты, который в свои сорок пять был известен как этому зданию, так и внешнему миру единственно своим кодом: «ЛОВЕЦ».

Спроси его кто-нибудь, Джерри Дермотт, положа руку на сердце, готов был поклясться, что за всю свою жизнь никому не сделал зла и смертной участи никак не заслуживал. Но это его не спасло.

В Бойсе, штат Айдахо, стояла середина марта. Зима сдавала свои позиции, но делала это неохотно: горные вершины вокруг столицы штата все еще дремали под снежными шапками, а задувающий оттуда ветер был по-прежнему льдистым и пронизывающим, отчего пешеходы на улицах зябко кутались в теплые пальто. Именно такой была погода, когда из здания легислатуры штата на Вест Джефферсон-стрит 700 вышел конгрессмен.

Из главного входа в желтоватый Капитолий лестница вела вниз на улицу, где госчиновника уже ждал припаркованный лимузин. Степенно кивнув полицейскому, дежурящему на ступенях у портика, конгрессмен увидел, как Джо — шофер, долгие годы служащий ему верой и правдой, — уже обходит автомобиль, собираясь открыть заднюю дверцу. Не заметил он лишь закутанной фигуры, поднявшейся с тротуарной скамейки и неторопливо пришедшей в движение.

Перёд длинного пальто на ней был расстегнут, но полы изнутри удерживались руками. Макушку идущего обтягивала поношенная шапочка, однако в глаза (если бы кто-то посмотрел, а смотреть было некому) бросалось скорее не это, а то, что вместо джинсов или брюк из-под пальто выглядывает что-то вроде сероватого платья. Как позднее установится, арабский дишдаш.

Джерри Дермотт уже почти поравнялся с дверцей, когда его окликнули.

— Конгрессмен, — произнес мужской голос.

Джерри обернулся. Последнее, что он увидел в жизни, это смуглое лицо, смотрящее как будто сквозь него и куда-то вдаль задумчиво-маслянистым взором. Затем пальто опало, обнажив уставленные в конгрессмена стволы короткоствольного дробовика, что висел внизу под одеждой.

Позднее полиция установит, что оба ствола одновременно пальнули крупной картечью, а не дробью, которой охотятся на мелкую дичь. Расстояние составляло примерно три метра, и из-за близости разброс из укороченных стволов оказался достаточно велик. Стальные шарики угодили не только в Джерри, но разлетелись по обе стороны, попав в том числе и в шофера, который в растерянности отпрянул. Под пиджаком у него был пистолет, но руки он поднес к раненому лицу и воспользоваться оружием не успел.

Все происшедшее видел полицейский на лестнице, который выхватил табельный «кольт» и бросился вниз по ступеням. Нападавший вскинул обе руки вверх и, потрясая дробовиком, что-то пронзительно прокричал. Офицер, не зная, был ли произведен выстрел из второго ствола, сам выстрелил три раза. С семи метров, да еще и с усердной практикой в тире, промахнуться он не мог.

В грудь нападавшему ударили три пули, откинув его назад; стукнувшись спиной о лимузин, он отлетел и замертво упал лицом вниз, прямо в желоб водостока. Глазам нечаянных очевидцев, появившихся из-под портика, предстали два поверженных тела, оторопело уставившийся на свои окровавленные руки шофер, а также полицейский в боевой стойке с уставленным вниз пистолетом. Очевидцы метнулись обратно в здание за подмогой.

Оба тела доставили в городской морг, а шофера — в больницу, где врачи извлекли ему из лица три увесистых металлических горошины. Конгрессмен был мертв (свыше двух десятков шариков в сердце и легких). Мертв был и его убийца.

Последний, распростертый нагишом на каменном столе, опознанию не подлежал: каких-либо документов или бумаг, удостоверяющих личность, при нем не оказалось; если не считать бороды, то на теле, что примечательно, не было даже волос. Однако уже к вечеру его портрет, помещенный в газетах, обернулся двумя звонками. Информаторами оказались декан периферийного колледжа, где обучался этот, как выяснилось, студент родом из Иордании, а также хозяйка дешевого пансиона, узнавшая в нем одного из своих жильцов.

Прибывшие с обыском детективы вывезли из его комнаты кипу книг на арабском языке, а также ноутбук. Содержимым последнего занялись в полицейской лаборатории. И вот здесь полиции открылось нечто, с чем она прежде не была знакома. Жесткий диск ноутбука содержал целый ряд каких-то не то лекций, не то проповедей, вещала которые — причем на хорошем английском — некая фигура в маске, пламенно взирающая с экрана.