Райан усмехнулся.
— Чего Гэлбрайт не знал, это того, где все началось. Когда след привел тебя из Венгрии в «Рицманн Приватбанкирс», ты догадывался, куда он приведет тебя дальше?
— Нет. Я не знал, что происходит внутри. Я больше занимался оперативной работой. Получал указания и выполнял их. Или хотя бы пытался выполнить. Твой отец явно знал больше.
Джек был не уверен, что правильно понял последние слова.
— Мой отец?
Крупный сивобородый англичанин повернулся к молодому американцу:
— Твой отец. Он был там. Ты ведь знаешь.
Джек покачал головой:
— В Швейцарии?
— И в Берлине.
— В Берлине?
Оксли недоуменно покачал головой.
— Он что, никогда не говорил тебе?
— Окс, папа был сотрудником ЦРУ. Я узнал многое спустя годы, и, в основном, от других людей. Он не мог рассказать о многом. Ты уверен? — добавил Джек. — Ты уверен, что он был там, когда все это случилось?
— Да уж, черт его подери. Не сомневаюсь.
— Почему ты так уверен?
— Потому, что я его никогда не забуду. — Оксли сделал паузу. — Его лицо было последним, которое я видел перед тем, как вся моя жизнь полетела ко всем чертям.
* * *
В Белом доме был полдень. Президент Райан провел первую половину дня на различных совещаниях по ситуации на Украине, и опоздал на ланч. Он сидел за столом, работая с немногочисленными документами, когда из телефона раздался голос секретаря.
— Господин президент?
Райан, не поднимая головы, ответил:
— Скажи Арни попридержать коней. Я буду через пару минут.
— Извините, сэр. Звонит ваш сын.
Райан положил ручку.
— Замечательно. Переключай.
Джек резко схватил трубку. Как обычно, он постарается говорить как можно более легко, чтобы скрыть свою обеспокоенность. Даже сейчас, когда не было никаких оснований полагать, что Джеку-младшему что-либо угрожало, что случалось нечасто, его воображение сразу рисовало худшее из того, что могло случиться.
— Привет, разбойник. Как у тебя?
— Привет, папа… Я включу громкую связь.
Джек-старший расстроился, что не сможет просто поговорить с сыном. С тем был кто-то еще, хотя он был бы не против просто расспросить сына о том, как у него дела.
— Послушай, я мог бы перезвонить позже. Мне нужно ехать в Вашингтон-Хилтон на выступление по международному положению. Ты же понимаешь, мы и так выбиваемся из всех сроков.
Мгновение никакого ответа не было.
— Кто там с тобой, сынок?
— Виктор Оксли.
Прежде, чем Джек-старший смог что-либо ответить, Джек-младший добавил:
— Это «Бедрок», папа. Он рассказал мне чертовски много всего. И про тебя тоже.
— Про меня?
В телефоне раздался низкий голос с густым британским акцентом.
— Водичка-то холодная была, а, Райан?
— Прошу прощения?
— Наверное, даже слишком. Я был там. В Берлине. Поздней ночью вы решили искупаться. Я как раз собирался присоединиться к вам, но подошли несколько джентльменов, которые меня переубедили, и мне пришлось пойти с ними.
Президент Джек Райан не ответил.
— Память отшибло, да?
Джек мягко ответил:
— Да.
В Овальный кабинет целенаправленно вошел Арни ван Дамм, намереваясь поторопить Джека. Тот указал ему на дверь, и Арни, уловив настоятельный жест в сочетании с остекленевшим взглядом своего начальника и друга, вымелся прочь. Несколькими секундами спустя он подошел к телефону и сказал, что президент несколько опоздает на полуденное совещание.
Тридцать лет назад
Человек в кожаной куртке стоял под холодным дождем, наблюдая за разворачивающейся сценой. За спиной была темная улица Ам Нордхафен. Впереди был канал, вдоль которого шла аллея. Он смотрел на сотрудника ЦРУ, к которому подошли двое, в которых он немедленно опознал головорезов из Штази.
Все явно было нехорошо. Сначала он подумал, что они просто собираются выбить всю имеющуюся дурь из этого янки, но когда они начали осматриваться, убеждаясь, что вокруг было тихо, «Бедрок» понял, что они собираются забрать его, возможно, «зашанхаить» через границу.
Сохранение жизни этому ЦРУ-шнику с квадратной челюстью в костюме не было его задачей, поэтому он просто наблюдал, раздумывая, что потом сообщил Кастору, своему куратору.
Он провел весь вечер, незаметно наблюдая за квартирой РАФ в надежде, что настоящая Марта Шёйринг вернется туда. Он не купился на историю о террористке, оставившей свои документы в ресторане перед тем, как взорвать его. И он знал, что эти документы не принадлежали погибшей, так как видел Марту живой. Если все это было правдой, он пришел к выводу, что она вернется в квартиру.
Но, ожидая появления Марты, «Бедрок» увидел сотрудника ЦРУ, который был в Цуге вместе с группой МИ-6, расследовавшей смерть Пенрайта. Он предположил, что американец прибыл в Берлин для спецоперации вчера вечером, но понятия не имел, зачем он пришел сюда один. Какое-то время «Бедрок» раздумывал, был ли у этого человека вообще какой-либо план — тот просто несколько минут бродил по окрестностям прежде, чем забраться в квартиру по пожарной лестнице.
Сперва «Бедрок» счел его просто каким-то идиотом. Он стоял и смотрел, ожидая зрелища прибытия местных копов и ареста американского горе-шпиона за проникновение в жилище со взломом.
Но потом появилась Марта. Он видел, как она прошла по улице, а затем исчезла между двумя зданиями где, как он знал, находился черный ход.
«Бедрок» задался вопросом, что будет, когда ЦРУ-шник и РАФ-овка схватятся в квартире. Потом, пока они пробыли там, казалось, целую вечность, он всерьез задумался, что они там делали, детей, что ли?
Наконец, они появились, выбравшись через примеченный «Бедроком» при осмотре здания лаз. Он пошел за ними, рассчитывая, что «Зенит» появится лично, чтобы лично подписать Марте пропуск на тот свет.
Задачей «Бедрока» было найти и убить русского, называвшего себя «Зенитом». Немецкая террористка, о которой он так беспокоился, была не более чем приманкой.
«Бедрок» знал о событиях в Цуге и действиях русского под псевдонимом «Зенит» больше, чем кто бы то ни было, так как занимался этим делом уже больше месяца. Он покорно сообщал обо всех своих действиях Хью Кастору, который, как «Бедрок» только предполагал, скрупулезно систематизировал поступившие сведения, не передавая ни одного чертового куска МИ-6.
Насчет этого он был прав.
Он некоторое время следил за этой странной парочкой, шедшей под дождем по бывшему французскому сектору Западного Берлина. Затем «Бедрок» заметил, как немка бросилась бежать, а американец потерял ее. Именно в этот момент он заметил двоих, слоняющихся по окрестностям. Американский валенок брел прямо на них.
Он опознал этих двоих как оперативников Штази, которые должны были блокировать расположенный неподалеку туннель. Это имело очевидный смысл с тех пор, как Марта Шёйринг растворилась в воздухе.
«Бедрок» стоял в деревьях менее чем в двадцати метрах, когда ЦРУ-шник сцепился с офицерами Штази. Англичанина удивило, что американец вырубил одного довольно правильно поставленным ударом с правой в бубен, но его развернуло спиной ко второму, который вытащил из кармана Walther РА-63. «Бедрок», которого никто не считал азартным человеком, неожиданно решил вмешаться.
Он нарушил правила и вмешался, рванувшись по аллее и думая, что у него один шанс из миллиона предотвратить похищение или убийство.
Он свалил второго немца, но чертов янки бросился в канал. «Бедрок» едва поднялся с тротуара, оглядывая окна окрестных домов, дабы убедиться, что никто не наблюдал за ними, когда из-за деревьев появились еще четверо.
Окрестности просто кишели ГДР-овцами. Они точно были из «Штази», что было плохой новостью для «Бедрока».
Он повернулся к каналу, чтобы прыгнуть в воду, которая была для него единственным путем к спасению.
— Стой! — раздался крик из-за спины. Он знал, что эти парни появились из туннеля и, вполне вероятно, имели при себе Walther PPK или РА-63, или какие-то другие пистолеты, так как им не нужно было проходить какой-либо досмотр на границе.
Грохот выстрела подтвердил предупреждение, и заставил его остановиться. «Бедрок» обернулся и увидел троих с пистолетами, направленными на него. Четвертый поднял руку с пистолетом вверх. Из ствола в дождливую ночь поднимался дымок.
«Бедрок» понял, что до канала он уже не доберется.
Ему натянули на голову капюшон. Один из немцев сказал ему идти вперед. Вскоре его втолкнули в дверь одного из домов на Бойенштрассе рядом со стеной.
Его провели вниз по узкой лестнице, а затем спустили глубже в чем-то, напоминающем металлическую корзину.
На то, чтобы протащить связанного человека с мешком на голове по стометровому туннелю, у них ушло пятнадцать минут. «Бедрока» сначала вели на коленях, заломив руки за спину, и только когда он сбил колени в кровь и не смог больше терпеть, его перевернули на спину, начав проталкивать вперед, обдирая локти и задницу.
