Брандт с удовольствием саданул сразу полкружки холодненького и благодушно откинулся на диван. Эх, славно! Не в одном только сексе счастье, как выясняется…
Он слышал, как хлопнула входная дверь и бар снаружи наполнился гулом голосов. Потом влетела улыбающаяся Мила, с порога сдирая через голову прилипшую к телу футболку.
«Все, дорогой! Теперь мы свободны, как Куба! Есть дрова! Березовые чурки, на профессиональном жаргоне именуемые швырком. Так и расскажи своему идиоту-начальнику, — она прижалась грудью к плечу Брандта. — А сейчас самое время заняться делом… Реализую любые спецфантазии господина спецагента. Ну?..»
«Гм… — неопределенно хмыкнул Брандт, пережевывая леща. — Фантазии?.. Я, знаешь ли, в твое отсутствие успел прийти к выводу, что пиво лучше секса. Так что, извини. Тебя не затруднит передать мне кружечку?»
«Что-о?! — воскликнула Мила, яростно набрасываясь на него. — Да как ты смеешь? Да кто тебя спрашивает? Да я тебя…»
Одним плавным кошачьим движением она оседлала Брандта, близко придвинула смеющиеся, чертовским огнем играющие глаза.
«Загрызу хама! Кружечку он захотел…»
Снаружи что-то упало с длинным ступенчатым грохотом, как при обвале. Затем послышался яростный нечленораздельный крик и негромкий хлопок.
«Господи, какая же я дура, — пробормотала Мила, вскакивая с дивана и хватая одежду. — Дэвид, быстро…»
Но Брандта не надо было торопить. Он тоже узнал этот звук — цокающий хлопок выстрела, произведенного из пистолета с глушителем. Агент Ее Величества впрыгнул в брюки и потянулся к рубашке, в нагрудном кармашке которой торчал замаскированный под шариковую ручку пятизарядный самострел. Увы, было уже поздно. Дверь распахнулась, чуть не слетев с петель, и здоровенный амбал ввалился в комнату, держа на уровне глаз пистолет с глушителем.
«На пол! Лежать! — заорал он, подкрепляя свой крик выстрелом. В мыльной с жалобным звоном рассыпалась стеклянная дверь душа. — Руки за голову! Пошевелитесь — урою!»
Брандт и Мила подчинились.
«Что за дела такие? — думал Брандт, прижимаясь щекой к прохладному кафелю. — Грабители?.. Рэкетеры?.. Нет, непохоже. Парень, по всему видать, профессионал. Вон как стоит… и оружие держит… все по науке. Интересно…»
«Моше! — крикнул амбал через плечо, ни на секунду не сводя взгляда с пленников. — Эта шлюха тут с клиентом. Сладкая парочка. Разменять их обоих?»
«Погоди, не надо. Может, еще пригодятся.» — отвечал невидимый Моше. Между собой они разговаривали на иврите.
Амбал с сомнением покрутил головой.
«Нельзя, Моше. Надо разменять. Они меня видели, оба. А шлюха так и вообще всех запомнила.» — Он хищно повел пистолетом.
«Черт подери, — подумал Брандт. — Аргументы и в самом деле весомые. Я бы на месте Моше спорить не стал.»
«Погоди, братан, — сказал он вслух. — Не гони коней. Я тебе про Гришу такого порассказать могу — закачаешься…»
Ствол пистолета с тяжелой бульбой глушителя дернулся и замер.
«Как поплавок, — подумал Брандт. — Клюнула рыбка.»
«Моше, — крикнул амбал. — Паренек тут на исповедь просится. Прямо изнемогает.»
В дверном проеме возник пожилой, поджарый, смуглый тип среднего роста с бобриком седых курчавых волос над жестким неприятным лицом. Он мельком глянул на Милу и длинным изучающим взглядом обследовал прижатый к полу чеканный брандтовский профиль.
«Ну что ж, — сказал он наконец. — Если просит, то надо выслушать. Даже кстати — сделаем очную ставку. Тащи его сюда, а шлюху…»
«Людку тронете — хрен чего скажу,» — перебил его Брандт и для верности закрыл глаза, придав лицу мученическую покорность неотвратимой смерти.
Моше кхекнул, что, видимо, должно было изображать смех.
«Гляди-ка… Ромео и Юлия. Ладно, тащи обоих, а там посмотрим.»
Встав на четвереньки, Брандт умоляюще взглянул на амбала.
«Дай хоть рубашку надеть, братан… неудобно так, голышом.»
«Насрать мне на твое неудобство, — равнодушно отвечал амбал, не сводя с него черного глазка пистолета. — Ползи как есть, да не вставай, блин!.. на четырех!.. так и ползи, сука!»
«Вот и чудненько, — радостно отметил про себя Брандт. — Чем больше презрения, тем меньше бдительности…»
Проползая мимо дивана, он решительно схапал оттуда рубашку. Как и следовало ожидать, амбал не среагировал. Брандт скомкал рубашку, и, по-собачьи зажав ее в зубах, оптимистически боднул ползущую перед ним Милу в круглый джинсовый зад. Зад виновато дрогнул и прибавил скорости.
«Что, не додолбил? — заржал амбал откуда-то сверху. — Хреном не дожал — башкой не достукнешь…»
Пол разгромленного бара был залит спиртным и усыпан осколками стекла; поэтому приходилось ползти осторожно, чтобы не пораниться. Видимо, Миле это не удалось: она ойкнула, остановилась и поднесла руку ко рту. Брандт воспользовался задержкой и скосил глаза, оценивая обстановку. Гриши не было видно; на стуле возле входной двери сидел смертельно бледный человек, держа на коленях пистолет с глушителем и баюкая неестественно вывернутую руку.
«А Гриша-то, оказывается, боец, — удивился Брандт. — Пьяный-пьяный, а разливает с толком. Значит, одной рукой меньше. Сколько их всего, интересно бы узнать?..»
Предбанник «группового комплекса» оказался не столь уж большим. Вдоль двух стен стояли диваны; на одном из них, скучающе разглядывая собственные ногти, сидел уже знакомый Брандту Моше. Вход в мыльную закрывал широкоплечий парень с пистолетом. У ног его, на полу лежал Гриша, скорчившись и обхватив обеими руками левую ногу. Краем глаза Брандт успел заметить замах амбалова ботинка и отпрянул, смягчив таким образом удар, угрожавший сломать ему по меньшей мере пару ребер. Отлетев ко второму, незанятому дивану, он завозился, пытаясь снова встать на четвереньки.
«Сидеть! — зарычал амбал. — И ты, сучка, тоже… рядом с ним! Рядом!»
Ногою он пнул в бедро замешкавшуюся Милу.
Моше поморщился и издал какой-то свистящий звук.
«Зачем ты так, Гади? Все-таки женщина, хоть и шлюха…»
«Была женщина… — злобно пробурчал амбал, подшаркивая огромным ботинком, как будто снова замахиваясь для удара. — Уу-у… так бы и вмазал…»
«Оставь, — устало сказал Моше. — Не время…»
Он повернулся к Грише.
«Я тебя в последний раз спрашиваю: кто получатель? Лучше сам расскажи. Больше слов — меньше боли. А то ведь мы твоего приятеля спросим. Ты, дурак, геройствуешь, а он все расскажет. Правда… как тебя там?»
«Руслан,» — подсказал Брандт.
«Во-во, Руслан. Руслан нам и так все распишет. Так что лучше говори, сэкономь себе вторую ногу…»
Гриша обратил к Брандту скомканное болью лицо.
«Какой Руслан? — простонал он. — Что ты мне горбатого лепишь, чурка марокканская? Я его впервые вижу, и он меня тоже. Я ж тебе ясно сказал: не знаю я покупателя. По телефону сговаривались, что груз придет на мое имя. Я им свое имя, они мне — свой кусок баксов, и все про все. Ничего больше не знаю. Что там — дрова, не дрова… хоть пулеметы ядерные — мне-то какое дело? А тебя, чурка поганая, я еще достану. За Гришей не заржавеет. Гришу Задова во Львове всякий знает, до сих пор помнят. Я вам, гадам, руки-ноги переломаю… из под земли…»
Моше кивнул парню с пистолетом, и тот, наклонившись для верности, вогнал Грише пулю в коленную чашечку. Гриша взвыл.
«Заткните ему пасть, — все так же устало скомандовал Моше. — Вообще-то тут вокруг пусто, но вдруг кто услышит. Полицию вызовут…»
«Полицию? — засмеялся амбал, затыкая пистолет за пояс. — Мы и есть полиция.»
Он сунул руку в карман и, вытащив короткий кусок липкой ленты, принялся заклеивать ею гришины стоны. Моше повернулся к Брандту.
«Ты что-то сказать хотел? Тогда давай, самое время.»
Брандт часто-часто закивал, имитируя крайний ужас и в то же время оценивая ситуацию. На Моше оружия видно не было; амбал уже не держал их под прицелом, занятый заклеиванием гришиного рта. Пистолет широкоплечего был по-прежнему обращен стволом вниз, в сторону Гриши. Лучше не придумаешь.
«А-ба-ба…» — плаксиво замямлил Брандт, теребя рубашку и расправляя ее на коленях.
«Ну вот еще… — усмехнулся Моше, цыкнув зубом. — Нехорошо плакать такому большому мальчику. Что ты в рубашку-то вцепился? Будь паинькой, надень рубашечку и расскажи хорошему дяде о плохом хулигане Грише Задове. Давай, дорогой, давай…»
Все так же всхлипывая, Брандт натянул на себя рубашку и вынул из нагрудного кармана ручку.
«Может, я лучше напишу?» — проговорил он с робкой надеждой в голосе.
«Да где ж ты писать-то будешь? — участливо спросил Моше. — Бумаги у нас нету.»
Брандт неопределенно пожал плечами и ткнул ручкой в пространство.
«Да вот…» — сказал он, нажимая кнопку и выпуская два заряда иголок в сторону широкоплечего парня с пистолетом.
В следующее мгновение кулак Брандта уже пришел в сокрушительное соприкосновение с гладко выбритым подбородком Моше. Мила тоже не подкачала. Невозможным образом выпрыгнув из сидячего положения, ударом ноги она свалила потянувшегося было за пистолетом амбала, приземлилась на бок и, подхватив выпавшее оружие, дважды выстрелила в оторопевшего у входной двери сторожа. Брандт перевел дыхание и наклонился над Моше. К его удивлению, тот пришел в себя почти сразу.
