Глеб неожиданно ощутил неслабый укол ревности.
Оказывается, это очень больно.
Не знал.
— А ты? Ты же спала с ним, сама говорила. Что, стала не нужна?
Ленка задумчиво вытащила из его пачки сигарету, прикурила, не позволив ему поухаживать за собой.
— Знаешь, Глеб… Если ты мне еще раз скажешь что-то подобное, я тебе дам пощечину. При всех. А потом уйду, и никогда — слышишь, никогда — не вернусь. Я — другое дело, Ларин. Мы с ним оба понимали, что это ненадолго. Он любил другую женщину, просто у них что-то не клеилось. Я — другого мужчину. Давно и безнадежно. Тебя, дурака. Так что это была не совместная жизнь. Так, костер у дороги. У которого два одиноких путника устраиваются погреться. Зная, что завтра их пути навсегда разойдутся. А что касается ваших мужских игр, то, как ни больно в этом признаваться, я для них слишком слаба, Глеб. И слишком зависима. От работы, от мамы, от сынули моего. От тебя, наконец…
Глеб постарался спрятать глаза.
Потом стряхнул пепел и погладил Ленку по тыльной стороне ладони. Она в ответ слабо улыбнулась.
— Не надо, Глеб… Сейчас все пройдет. Вы с Князем действительно одного поля ягоды…
Глеб поморщился.
— Все равно прости… Да, кстати, я сейчас только что с ним по телефону разговаривал, как раз перед твоим приездом.
— И что?
— Да ничего… Он в Рим уезжает завтра утром, но, говорит, нам встретиться нужно обязательно. В связи с чем жутко извиняется, но просит приехать завтра в шесть утра в Шереметьево…
Ленка внимательно посмотрела на него из-под каштановой челки.
— И ты что?
Глеб пожал плечами.
— Не знаю пока…
Ленка решительно стряхнула пепел, затянулась и неуловимым движением руки затушила окурок в пепельнице.
— Вот что, Ларин… Если Князь зовет, зная, что причиняет тебе неудобства, — езжай и не раздумывай. Значит, действительно надо…
Глеб удивленно поднял бровь домиком.
Ленка поморщилась.
— Да-да, Глебушка, надо. Он людей по пустякам не дергает. И, кстати, что-то мне есть расхотелось. Так что давай, расплачивайся, и поедем к тебе. Устроишь девушке праздник. Да-да, праздник, так что готовься. Я уже и с мамой договорилась, она за сынулей посмотрит. Или прогонишь?
Глеб засмеялся, расплатился, и они поехали.
Неизвестно, как там насчет праздника, но поспать ему и вправду толком не удалось. А вот Князю позвонить — удалось. Договорились на без пятнадцати шесть. Князь сказал, что полчаса — минут сорок им будет более чем достаточно.
В результате Глеб обжигался дерьмовым аэрофлотовским кофе в аэропортовской кафешке под табло уже в половине шестого. Не рассчитал, выехал пораньше.
А трасса оказалось пустой.
Ну, и хрен с ним.
Зато мозги проветрить можно.
Кофеем.
Крепким.
Без сахара.
Вокруг него бродили, периодически радостно взревывая и обнимаясь с новоприбывшими, люди в красно-белых свитерах и шарфах. Глеб вспомнил, что завтра в Риме местный «Лацио» играет с московским «Спартаком».
Четвертьфинал какой-то малопонятной Лиги.
Нда, повезло Князю с попутчиками…
Футбольных фанатов Глеб откровенно не любил, да и к самому футболу относился весьма равнодушно.
Подумаешь, двадцать два здоровых дурака мячик пинают.
А уж сходить с этого с ума — вообще откровенный идиотизм.
Развлечение для дебилов.
Людей в красно-белом, однако, становилось вокруг все больше и больше.
Надо же, и денег хватает недоумкам.
Это ведь не две копейки: слетать в столицу Италии, прожить там дня два-три, потом обратно вернуться. Да и на билеты футбольные потратиться придется солидно, это вам не на стадион «Динамо» сгонять в выходные.
В этот самый момент фанатская тусовка взревела особенно громко: трое новоприбывших цветастых орлов усиленно пошли по рукам, обнимая и похлопывая в ответ могучие спины приятелей.
Две пары здоровенных охранников маячили чуть поодаль, делая вид, что не имеют к этому безобразию ровным счетом никакого отношения, однако с ними тоже здоровались, кто кивком головы, кто улыбкой, а кто и тянулся с рукопожатием.
Нда…
Прогнило что-то в Датском королевстве…
Если уже футбольные фанаты с охраной ходят, это что-то с чем-то…
Интересно, кого из троицы эта гвардия охраняет?
Впрочем, ему-то, Глебу Ларину, какое дело?
Так, въевшаяся в кровь и нервы профессиональная привычка…
Глеб поморщился и, залпом допив кофе, потянулся за сигаретами.
— Доброе утро, Глеб. Я — Дмитрий Князев.
Ларин обернулся и еще успел подумать, что, слава Богу, ему удалось проглотить остатки кофе, иначе б точно подавился.
За его спиной, приветливо улыбаясь, дымил сигаретой один из новоприбывших красно-белых: худощавый парень лет тридцати — тридцати пяти в черной кожаной куртке и дорогих очках с тонкой металлической оправой. Вызывающе-яркий красно-белый шарф бросался в глаза. На лацкане куртки блестел узкий красно-черный значок «Spartak Hooligans».
Глеб обратил внимание, что парочка бодигардов аккуратно переместилась вслед за Князевым. Вторая пара осталась на месте — видимо, пасли кого-то другого.
Нда…
Все страньше и страньше…
Ну, что ж, правила игры надо принимать такими, какие они есть. Глеб протянул руку, и они поздоровались. Ладонь у Князя оказалась сухой, тонкой и твердой.
И еще от него пахло дорогим мужским парфюмом.
Ненавязчиво, но явственно.
Глеб таких парней уважал.
Они не мельтешили.
Князь улыбнулся еще шире и предложил пройти в кафе наверх.
— А то, знаете ли, не дадут поговорить. Я здесь личность в некоторой степени популярная…
Глеб охотно согласился.
Общество товарищей Князя в красно-белом, честно говоря, не казалось ему особо привлекательным.
Догадка его, кстати, подтвердилась: неразлучная парочка охранников, находящаяся чуть поодаль, стараясь не бросаться в глаза, последовала за ними. Вторая осталась внизу, и Глеб легко вычислил объект их внимания: грузноватого, хорошо одетого мужика лет под сорок в длинном кожаном плаще, весело пьющего водку в компании себе подобных.
Уютно разместившись в кафе на втором этаже аэропорта, они заказали кофе, закурили и стали молча внимательно изучать друг друга.
Первым не выдержал Князь:
— Вижу, что мой наряд и абсолютно понятная цель поездки в Вечный город вызывают у вас, Глеб, по меньшей мере, недоумение. А напрасно. Вы же умный человек, толковый журналист, откуда такое странное стремление мыслить стереотипами?
Глеб качнул головой, хмыкнул и глубоко затянулся.
— Почему вы так решили?
— Вижу. Вы же когда-то раз и навсегда решили для себя, что фаны «Спартака», да и других команд — не более чем обычные ублюдки, грязные пэтэушники с окраин Москвы и рабочих городов Подмосковья. Которым только того и надо, чтобы кого-то помутузить, разбить витрину, подраться с ОМОНом, ну, еще, быть может, изуродовать пару-тройку дорогих автомобилей. Вернее, так решили СМИ, а вы им просто поверили. Что тем более странно, учитывая тот факт, что вы сами в этих СМИ работаете…
Князь неожиданно легко поднялся на ноги, подошел к широкому металлическому ограждению второго этажа и властным движением сухой ладони поманил за собой Глеба. Тот хмыкнул, но присоединился.
Фанатская тусовка оказалась под ними, как на ладони. Князь затянулся, стряхнул пепел прямо на пол и указал на нее острым кончиком зажженной сигареты.
— Смотрите: вот они, те самые страшные и ужасные футбольные фанаты. Хулиганы, наводящие ужас на всю столицу и окрестности. Вон тот молодой худощавый парень в тонких очках — видите? — коммерческий директор крупнейшей радиостанции. Вон тот, лысый, — хозяин не самой последней в России мебельной фабрики. Вон та сладкая парочка — толстый и тонкий — контролируют приличную часть поставок в страну линолеума и ковролина, крепко задумываются о запуске своего производства. Оба, кстати, выпускники МГИМО, однокурсники, в прошлом — карьерные дипломаты. Просто в какой-то момент выбрали свободу — в виде бизнеса. Вон тот чернявый, со стильной бородкой — владелец не самой худшей типографии, он ее, кстати, недавно переоборудовал по высшему классу. Тот, кого, как вы, Глеб, уже наверняка заметили, пасут охранники — мой коллега, рекламист. Охрана — это не понты, пару лет назад в него стреляли. Очень уж жестко ведет дела, слишком большие объемы пытается под себя забрать. Я с ним дружу, но вместе мы не работаем, парень откровенно не хочет заниматься политической рекламой, а я, как вы уже наверное поняли, специализируюсь именно на этом направлении. Хотя и коммерческой не брезгую. Рядом с ним — вон, они чокаются, — один из лучших в стране специалистов по интернет-консультированию. Третий — металлург, кризис-менеджер, из тех ребят со стальными глазами и не менее стальными нервами, что берут убыточные предприятия, заставляют людей работать, как сумасшедших, доводят дело — любой ценой, включая неизбежные социальные издержки, — до прибыльности и потом продают. Вчетверо дороже, сами понимаете. А то и впятеро. Но это детали. Этих ребят можно называть как угодно, но только не быдлом. Понимаете теперь, почему?
