— Не виню вас за вспышку, господин министр, — сказала Элен. — Спикер вел себя возмутительно. Не падайте духом. Вы и так уже оказали стране громадную услугу.
Манчестер сердечно пожал ей руку и промолчал. Дверь закрылась.
— Где Оби? — спросил кандидат.
— Не знаю, — ответил Арчи.
— Найди его. Немедленно. Переверни вверх дном весь Чикаго!
Зазвонил телефон, и Манчестер, все еще дрожа от гнева, схватил трубку.
— Чарли? — услышал он вялый бесцветный голос.
— Да, господин президент. Спасибо, что позвонили. Как здоровье?
— По–старому… У вас найдется немного времени?
— Для вас — сколько угодно, сэр.
— Чарли, откровенно говоря, мне не по душе то, что я слышу о ваших высказываниях в Чикаго. Признаться, я надеялся, что вы лично позвоните и все растолкуете…
— Господин президент, — тщательно взвешивая слова, ответил Манчестер. — Я не думал, что звонок окажется уместным. Я же пока кандидат…
— Хорошо, объясните мне, что там с ракетами. В газетных отчетах наверняка масса неточностей.
— Это верно, насколько я знаю. По сути дела, объяснять–то и нечего, сэр. Я уже сделал заявление и придерживаюсь его, хотя тут поползли грязные сплетни, будто это предвыборный трюк.
— Чарли, — произнес голос из Белого дома. — Вы мне не нравитесь. Вы понимаете, что бросили вызов администрации, членом которой сами же и состоите? Насколько я помню, окончательное решение по «Дафне» было принято после исчерпывающего обсуждения.
— Да, сэр. Однако, как вы помните, мы тогда разошлись во взглядах, ответил Манчестер. — Разумеется, когда решение приняли, мне оставалось лишь смириться.
— А теперь вашему смирению, похоже, пришел конец? — Министр уловил в тоне президента презрительные нотки. — Поверьте, Чарли, я не ставлю под вопрос вашу честность и не отказываю вам в праве не соглашаться со мной. Но сомневаюсь в вашем политическом благоразумии. Съезд республиканской партии не место для решения таких проблем. Вы вносите в партийные ряды раскол как раз тогда, когда нам крайне необходимо единство, чтобы на должном уровне провести избирательную кампанию.
— Надо же было когда–то начать, Фред, — возразил министр.
— В первую очередь этот вопрос следовало обсудить с лидерами палат, стоял на своем Стюарт. — Во вторую — со мной. Чарли, вы пренебрегаете командной игрой.
— Жаль, что вы смотрите на проблему только под таким углом, господин президент.
— Я тут взял на себя смелость набросать короткое заявление от вашего имени, Чарли. Можно прочесть его вам?
— Разумеется, сэр.
— Слушайте. «В случае моего выдвижения в кандидаты и избрания на пост президента я намерен создать авторитетную комиссию научных экспертов с целью исследования всего круга вопросов, касающихся вооружений. Через несколько месяцев комиссия обязана будет представить нам подробный отчет. До получения заключения экспертов мои собственные взгляды никак не отразятся на действиях возглавляемой мною администрации». Все, Чарли.
«Значит, опуститься до компромисса?» — подумал Манчестер. Он помолчал, выигрывая время.
— Господин президент… я готов подписаться под заявлением, если мы добавим еще одну фразу.
— То есть? — В голосе Стюарта мелькнула враждебность.
— Ну, к примеру, такую: «Основная мысль, которой должна руководствоваться комиссия экспертов, такова: есть ли смысл тратить огромные деньги и ресурсы нации на создание систем, которые фактически дублируют уже имеющееся оружие?»
— Но это означает, — мгновенно откликнулся президент, — что вы пытаетесь подвести под свое мнение бетонный фундамент. От вас же требуется совсем иное. В интересах партии вы должны придержать это мнение при себе.
— Для меня это неприемлемо, господин президент. Мы должны сделать мои взгляды пунктом программы на случай, если демократы затеют спор по существу.
— Больше всего на свете боюсь именно этого, — воскликнул Стюарт, и Манчестер понял, что президент едва владеет собой. — Ваши взгляды требуют… беспристрастной научной проверки.
— Напротив, сэр. Я считаю, что этот вопрос не имеет отношения к науке. Решать его должен народ.
— Я вижу, что наши взгляды диаметрально разошлись, Чарли, — подвел черту Стюарт.
— Боюсь, что так, господин президент. Однако это лишь один вопрос. По сотне других между нами полное согласие.
— Всего этого шума надо было избежать, — устало и как–то отчужденно сказал Стюарт. — Стоило вам только поговорить со мной на эту тему до отлета в Чикаго. Ну да ладно. Удачи, Чарли…
— Всего доброго, сэр.
Повесив трубку, президент тут же вызвал пресс–секретаря.
— Марти, у меня есть кое–что для журналистов, — сказал он. — Передайте им, что Белый дом не поддерживает ни Манчестера, ни Робертса…
Манчестер смотрел в окно, когда в номер вошел Арчи и протянул ему желтый листок телетайпной ленты. Сообщение ЮПИ гласило:
«Стюарт топит Манчестера. Сегодня днем президент отказался от неофициальной поддержки министра финансов и призвал делегатов к «свободному волеизъявлению». Это заявление фактически означает поддержку губернатора Робертса и вносит растерянность в ряды сторонников Манчестера».
Дю — Пейдж устало провел пальцами по своим черным вьющимся волосам.
— Плохо дело, босс, — сказал он.
— Иного я и не ожидал. Стюарт не так давно звонил сюда и требовал, чтобы я отступил. Я отказался.
— Значит, будем драться без союзников, — с деланной бодростью проговорил Арчи. — И победим. Это нам по силам.
— Конечно, по силам. Только сначала мне нужен Оби.
— Он уже в лифте.
— Хорошо, Арчи. Я хотел бы поговорить с ним наедине.
Оби О’Коннел указал на телетайпную ленту и печально произнес:
— Это серьезный удар, Чарли.
Манчестер уселся на диван. Увидев, как его помощник массирует свою круглую физиономию, кандидат впервые почувствовал, что устал.
— Сейчас речь о другом, Оби.
— Интересно, что может быть более важным именно сейчас?
— Оби, сегодня утром спикер конгресса Пенсильвании назвал меня двурушником и сказал, будто бы ты распускаешь слухи о том, что я — де говорю одно, а собираюсь действовать иначе.
— С чего он это взял? — пряча глаза, спросил О’Коннел.
— Оби, ты говорил что–либо подобное?
— Послушай, Чарли. — О’Коннел подался вперед. — Твоя пресс–конференция поставила кампанию под угрозу. К воскресному вечеру мы потеряли поддержку части делегатов, а положение все ухудшается…
— Оби, мне нужен откровенный ответ.
О’Коннел заерзал в огромном кресле.
— Да, говорил. Как–то с языка сорвалось, Чарли. В воскресенье я пропустил пару стаканчиков… Но ведь я только пытался открыть ответный огонь. Там, в баре, мне показалось, что это хорошая мысль. Руководитель твоей избирательной кампании должен делать все от него зависящее, но с тех пор я больше ничего такого не говорил. Извини, Чарли.
— Кто были твои собеседники?
— Крамер и Андерсен из Миннесоты.
— Мы должны позвать их сюда с Рорбо и все объяснить.
— Нет уж, Чарли, позволь мне уладить вопрос по–своему. Я не могу оправдываться как ученик перед учителем, да еще при старых приятелях.
— Сделаем так, как я сказал, — настаивал Манчестер. — Относительно моих взглядов ни у кого не должно быть ни малейших сомнений. Я согласен объясниться сам, но непременно в твоем присутствии.
— Чарли, ты поступаешь как любитель. Люди вроде Андерсена и Скелета тебя не поймут. Я не за себя волнуюсь, за тебя.
— Под сомнением моя честность, — отчеканил Манчестер, чувствуя, как им снова овладевает гнев.
— Честность! Ты кандидат, Чарли, и твои дела плохи. Нашел время разглагольствовать о честности!
Манчестер вскочил.
— Поскольку ты руководитель кампании по моему выдвижению, то должен четко придерживаться моей линии.
— Руководитель? Какой я, к черту, руководитель! Так, мальчик на побегушках вроде Арчи. Человек на моей должности обязан действительно вести кампанию, иметь оперативный простор, а я… Возьми, к примеру, историю с делегатами Миссисипи. От нее тебя тоже небось воротит?
— Нет, я отдаю тебе должное. Ты сделал все, что мог.
— И на том спасибо, — проворчал О’Коннел. — А за воскресенье извини.
— Хорошо, Оби, но давай внесем в дело ясность, пока слухи не поползли дальше.
— Давай. Только не так, как это задумал ты. Пора доверить мне штурвал, Чарли. Боюсь даже, что уже поздно…
— Не думаю.
— Просто не хочешь признаться себе в этом. Ты потерял президента, проиграл в подкомиссии, от тебя отвернулась Пенсильвания. За три дня ты умудрился похудеть на сотню голосов. Меня вынудили пойти на заведомо проигрышную сделку, поделив голоса Миссисипи, потому что наша лодка течет и наверняка пойдет ко дну, если не подоспеют спасатели…
