— Я понимаю, что наёмник. Кто его нанял?
— На этот вопрос я вам ответить не могу. И не потому, что не хочу. Я не знаю ответа. Ищите. Хотя, думаю это дело безнадёжное. Теперь найти заказчиков вам будет значительно сложнее.
Тарас Гнатович с трудом стоял на ногах:
— Но ведь вы нашли убийцу. Что вам стоит найти и заказчика?
— Я заплачу!
— Я не работаю на заказ.
— Но почему вы не хотите найти того, кто заказал смерть папы?
— Это не входит в мои обязанности. Обратитесь в прокуратуру.
— Подождите, не выключайте трубку. Мне знаком ваш голос. Мы встречались раньше?
— Лично я не припомню.
Он помнит. — рука Коновалюка, прижимая трубку плотно к ушной раковине, мелко дрожала. Тарас Гнатович каким-то восьмым, или десятым чутьём чувствовал, что его собеседник о многом не договаривает. О самом главном. Коновалюк с трудом напряг память. И вспомнил этот голос, в деталях, даже в самых мелких. Он даже вспомнил, как выглядит этот человек. — Мы с вами встречались. Сразу после смерти отца. Вы следователь. Из службы безопасности. Вы тогда вели дело папы.
— Как видите, довёл, до половины. Остальное не в моей компетенции.
Тарас Гнатович глубоко втянул в себя воздух, и выдохнул:
— С чего мне посоветуете начать?
— А почему вы решили, что я вам стану помогать?
— Иначе, зачем вам звонить? Просто, сообщить новость?
— Логично. Но я действительно позвонил вам, только для того, чтобы сообщить эту новость. А по поводу заказчика… Вариантов для дальнейших поисков не так уж и много. Вспомните. Ваш отец собирался выставить свою кандидатуру на пост президента.
— Причина в выборах? — тут же перебил Тарас Гнатович.
— Не знаю. Это только первая версия. Наиболее проработанная, и в которую верит большинство. Вторая. Задайте себе вопрос: почему ваш отец колесил в те дни по всей Украине?
Тарас Гнатович прикрыл глаза нервно трясущейся ладонью. Отец ездил по Украине, потому что движение «Украинское сопротивление», созданное им с таким трудом в конце восьмидесятых, раскололось на несколько партий, которые в тот год решили стать независимыми политическими единицами. И самостоятельно идти в дальнейшую жизнь. И не под руководством Коновалюка. У них появились свои лидеры. Которым его отец, своим авторитетом, своими взглядами, своими решениями мешал подняться на высшую ступень политического олимпа.
— И ещё, Тарас Гнатович. — Коновалюк почувствовал, что телефонный разговор приближается к завершению. — Не пытайтесь меня найти. Это был мой первый и последний звонок. Прощайте.
* * * 13.39, по Киевскому времен
Синчук отключил телефон. Тут же, на месте, разобрал его, вынул сим-карту, батарею, и всё сбросил с моста в Днепр. После, сев в машину, подполковник несколько секунд сидел неподвижно. Напрасно, конечно, решился он на этот звонок, но иначе поступить не мог. По крайней мере, теперь совесть хоть частично чиста.
Дверца авто с силой захлопнулась. И машина стартанула с места.
Дай Бог силы, справиться с самим собой. А с врагами разделаться силёнки найдутся.
* * * 13.45, по Киевскому времени
Андрей Николаевич, прочитав записку, попросил всех покинуть комнату совещаний. В том числе, и Литовченко. Александр Борисович сделал, было, попытку, остаться, но Козаченко настоял на своём. Через минуту в комнату вошёл Яценко.
Теперь они остались одни. С глазу на глаз. Впервые, с начала избирательной гонки. Оба одинакового роста. Только оппозиционер более стройный, и подтянутый. Оба уставшие. Вымотанные последними сутками противостояния. И ненавидящие друг друга. Слишком, чрезмерно слишком было вылито грязи с обоих позиций. И пройти через образовавшуюся лужу теперь предстояло обоим. Но как это сделать пока не знал ни один, ни второй.
Яценко прокашлялся. В конце концов, он попросил о встрече, а потому ему и начинать разговор.
— Андрей Николаевич, — рука бывшего премьера легла на папку, которую десять минут назад доставил Коновалюк, — У меня к вам имеется предложение.
— Ни на какое сотрудничество с вами я не пойду. — тихо и устало произнёс оппозиционер.
— Речь идёт не о сотрудничестве. А о согласии с обеих сторон прекратить конфликт. Я предлагаю, проголосовать предложенные Онойко и ваши инициативы одновременно. В «пакете».
Козаченко вскинул на политического врага взгляд, полный презрения. Началось… Что, почувствовал, как земля из под ног уходит?
А Яценко монументально возвышался в двух шагах от Андрея Николаевича, слегка раскачиваясь с пятки на носок. Видимо, нервничал.
— В каком «пакете»? — стали первыми слова, что смог выдавить из себя Козаченко.
— Вы проголосуете за конституционную реформу. Точнее, чтобы реформа набрала силу после избрания будущего парламента.
— Хотите сделать пост премьера выше поста президента? И думаете, я за это проголосую?
— И не только вы. — голос Яценко звучал глухо, надтреснуто. — Но и вся ваша команда.
— Это что? Угроза?
— Ни в коем случае. Простой здравый смысл. Как вы понимаете, нам, и лично мне, терять нечего. А вот вам…
Козаченко проследил за взглядом оппонента, и тоже посмотрел на папку, сжатую крепкой пятернёй левой руки бывшего премьера.
«Папа» подстраховал, — догадался Козаченко. — Наверняка, в ней находится нечто такое, что может поменять всю ситуацию в корне, и прямо сейчас. Немедленно. Потому, как гриф на коже, в правом углу, стоял президентский. А после вчерашнего сие могло означать только одно: «папа», после его звонка Велеру, решил кое-что поменять в дислокации сил.
Козаченко понял: своими последними действиями они перегнули палку. Не следовало подключать немца. Нужно было самому упасть в ножки президенту. Побрезговал. Не захотел пачкаться. Вот и получил. Что могли передать на него? Да многое что. У «папы» всегда хранился секретный материал на своих подчинённых, который тянул не на один десяток лет.
— Я пока обойдусь тем, что в стране, наконец, наступит порядок. — Яценко отметил взгляд Андрея Николаевича. И понял: тот согласится. По другому не сможет. А там глядишь, мы на него, в другое время надавим. Но уже фактами. Главное, не торопиться. Не спешить. Пусть думает, всё, что угодно. Пусть боится. Пусть пробует завладеть документами. Пусть применит криминал. Вот тут мы его и подденем. Найдём способ, и возможности. Вот тогда и поговорим, кто связан с бандитами, а кто нет. — За вами ответ.
— Мне нужно подумать.
— Думать некогда, Андрей Николаевич. — Яценко поморщился. — Люди с десяти утра ждут. И не только в стенах Верховной Рады.
Козаченко вяло кивнул головой, провёл рукой по голове, поправляя причёску, или просто от нервов, и выдохнул:
— Хорошо. Я согласен. В «пакете».
И, не подавая руки, покинул комнату. Владимир Николаевич приблизил свою ладонь к лицу, внимательно посмотрел на неё, и крепко сжал в кулак.
«Ничего, аристократ, ты мне её ещё пожмёшь. И не один раз. Ещё, быть может, и в уста сахарные целовать будешь. Всему своё время. Всему свой срок».
* * * 15.55, по Киевскому времени
«После бурных обсуждений, Верховная Рада проголосовала за следующее. Принять в «пакете» новые изменения в Конституцию Украины, известные, как Закон от социалистической партии под номером 334/16, в народе более известные под названием «политреформа». И решение Верховной Рады Украины о том, что выборы второго тура в президенты Украины прошли с существенными нарушениями, с грубым вмешательством в избирательный процесс со стороны Центральной избирательной комиссии, что повлекло за собой неправильный подсчёт голосов. Парламент обратился в Верховный суд Украины с просьбой провести расследование по второму туру голосований, и вынести вердикт в отношении деятельности ЦИК. Одновременно, парламент высказал недоверие Председателю ЦИК….
Телеканал «Свобода», 28 ноября, 200…год»
* * * 17.06, по Киевскому времени
«…прилагается выдержка из рапорта капитана СБУ Князева Л.М., Киевское областное управление СБУ, руководителю Службы безопасности Украины, генерал — лейтенанту Тимощуку О. А.
«— Степан Григорьевич? Надеюсь, вы меня не забыли.
— Как же… Вас забудешь.
— А от чего такой недовольный голос? У вас, насколько мне известно, дела идут отлично.
— У кого «у нас»? Вы слышали выступление Козаченко? Он вновь напомнил о том, что будет проведено расследование по поводу его отравления. Вы понимаете, чем мне это грозит?
— Успокойтесь. С вами ничего не случится. Нужные люди вас поддержат. Кстати, я звоню именно с просьбой о поддержке. В том, что Андрей Николаевич станет президентом уже ни у кого не вызывает сомнения. Решение Верховной Рады о передаче дела в Верховный Суд говорит само за себя. Так вот. Нам нужна ваша помощь. Мы прекрасно понимаем, что сразу, как только «Апостол» станет президентом, произойдут кадровые перестановки. Явление нормальное, и вполне понимаемое. Но, одного человека нам нужно оставить на своём месте. И вы должны нам помочь.
