она, подавшись ближе. Он ощутил запах ее духов. «„Гермес 24“ от Фобурга, — подумал он, — эротичное сочетание оттенков апельсина, жасмина и ванили».
— Это моя работа. При условии, что я смогу подтвердить свою информацию, — сказал он.
— Вы не понимаете! — она покачала головой. — Вы думаете, что, если власть возьмет Черкесов, это будет похоже на отношения республиканцев и демократов в Америке? Думаете, мы будем просто критиковать и подсиживать друг друга? Если Черкесов победит, вы думаете, он допустит какую-либо оппозицию?
— Я вижу в этом весьма весомый мотив для убийства, — сказал он, внимательно наблюдая за ней.
— Хорошо. Сколько? — спросила она.
— Нет! — резко ответил он. — Я не проститутка, вы ошибаетесь на мой счет.
— Извините, — сказала она, глядя ему прямо в лицо. — Я тоже, хоть я и политик. — И она криво улыбнулась. — Что я могу сделать?
— Скажите мне правду. Дайте мне возможность докопаться до всего. Что, например, вы можете сказать об Алене?
Ирина пожала плечами.
— Я знаю ее еще с тех времен, когда она была школьницей. Она пришла ко мне работать в качестве стажера. Не может быть, чтобы она сделала то, о чем вы говорите, это просто невозможно.
— Вас удивляет то, на что способны люди? — усмехнулся Скорпион. — Мне приходилось видеть, как они предают свою страну, мужей, жен. Всех, кто доверял им. Это делалось ради любви, денег, секса, мести, иногда просто от скуки.
— Только не Алена, — сказала Ирина, вынимая мобильник из сумочки. — Она серьезная девушка, актриса, она верит в то, что мы делаем.
— Это вы так думаете. Мне нужно поговорить с ней. Где она?
Ирина набрала номер и немного погодя что-то быстро сказала по-украински. Она слушала, затем отключила телефон и растерянно посмотрела на Скорпиона.
— Странно. Она планировала быть сегодня в офисе нашего Саксаганского. Похоже, никто не знает, где она. Надо позвонить ее жениху. Она обручена, — сказала Ирина. Намек на улыбку мелькнул на ее лице.
В этот момент подошел ее помощник, и они заговорили по-украински. Он передал ей пачку бумаг и показал на что-то. Она взглянула на Скорпиона.
— Мы получили новые данные. В Харькове за Кожановского тридцать пять процентов.
— Звучит не очень ободряюще.
— Не так плохо. Харьков — вотчина Черкесова. Еще минутку, Славо, — обратилась она к помощнику, указывая на дверь. Уходя, он с интересом посмотрел на Скорпиона.
— Алена. Мне нужно срочно поговорить с ней, — сказал Скорпион.
Ирина смотрела на него, словно пытаясь принять какое-то решение.
— Что мы можем сделать? — спросила она.
— Пока я подожду. Пока я не пойму, что происходит, говорить не о чем. Вас я буду держать на заднем плане. Анонимный источник. Но с этого момента мы остаемся на связи, — сказал Скорпион, надевая пальто.
Вернулся Славо. Он стоял в дверях, показывая на свои часы.
— Ирина, будь ласка. Виктор Иванович ждет. Нам нужно ехать, — сказал он по-английски. Скорпион решил, что Славо имел в виду Кожановского.
Ирина кивнула и ждала. Через мгновение Славо ушел.
— Хорошо, — сказала Ирина. — Увидимся вечером. Звоните мне, — сказала она, записывая номер своего телефона на листке бумаги и передавая ему. Немного помедлив, она бросила на Скорпиона странный взгляд.
— Завтра ночью Черкесов будет на большом митинге в Днепропетровске. Это очень удобное место.
— Для убийства?
— Да, — сказала она.
Андреевский спуск,
Киев, Украина
Над дверью кафе «Черная кошка» на мощеном булыжником Андреевском спуске, круто понимающемся вверх от Контрактовой площади, висела вывеска с силуэтом черной кошки.
В окне кафе афиша, выполненная в кубистском стиле бездарным подражателем Пикассо, с изображением лица клоуна, из глаз которого капала кровь, извещала о спектакле. Народу на улице было мало. Было очень холодно, ветер нес по булыжнику мелкий мусор. Серо-стальное небо сулило новый снегопад. Окоченевший в своем пальто Скорпион вошел в кафе.
Кафе было почти пусто. Половину пространства занимали ряды складных кресел перед маленькой сценой. На стене у бара висели фотографии актеров, участвующих в спектакле. Странного вида кукла, похожая на сказочного лесоруба с топором, болталась на гвозде около сцены. За барной стойкой сидел молодой человек, читая книгу в мягкой обложке и посасывая пиво. На почти беззвучно работающий телевизор на стене он не обращал внимания.
Подошла молодая стройная официантка в джинсах, в ее рыжеватых волосах виднелись голубые пряди, в носу и верхней губе были металлические сережки. Ее фотография висела у бара среди прочих.
— У вас есть меню? — спросил Скорпион по-русски.
— У нас есть борщ, — ответила она по-английски с сильным акцентом.
— Что еще?
— Борщ очень хороший.
— Я возьму борщ и «Оболонь», — сказал Скорпион.
Через несколько минут она принесла дымящуюся миску борща с доброй порцией сметаны, несколько чесночных пампушек и бутылку пива «Оболонь».
— Как вас зовут? — спросил Скорпион по-русски, начиная есть.
— Екатерина, — обернулась она к нему, кокетливо положив руку на костлявое бедро.
— Вы актриса? — спросил он, указывая на снимок.
— Да. Вы хотите пригласить меня на телевидение? Я уже слышала такие истории, красавчик.
— Я ищу Алену Кушнир. Мне сказали, что она участвует в этом спектакле, — сказал Скорпион.
Молодой человек у бара оторвался от чтения и повернулся к ним.
— Чего вы хотите от Алены? — спросил он на плохом английском, положив книгу.
— Она пропала. Я работаю с Ириной Михайловной Шевченко. Она просила меня помочь.
— Этот сукин сын! Я знала, что-то должно случиться, — сказала Екатерина, глядя на молодого человека.
— Заткнись, — молодой человек подошел к ним. — Кто вы? Милиция?
— Я журналист. Я готовлю статью о выборах. Мне нужно поговорить с Аленой, но она не появилась на работе, и никто ее не видел. Ирина волнуется. Вы что-нибудь знаете? — спросил Скорпион по-английски.
— Я? Я ничего не знаю, — ответил молодой человек.
— Вчера она не пришла играть в спектакле, — сказала официантка Екатерина.
— А вы — ее подруга? — спросил Скорпион.
Она пожала плечами:
— Мы обе — актрисы. Она собиралась прошлым вечером прийти играть. Он звонил ей и на сотовый, и на домашний, — она кивнула головой в сторону молодого человека. — Никакого ответа. Ничего.
— Вы не удивились, когда я сказал вам, что она пропала, — сказал Скорпион, жестом предложив Екатерине сесть. — Почему?
Она поколебалась, потом, взглянув на молодого человека, села за стол Скорпиона.
— Не знаю. Иногда я фантазирую. Я ведь актриса, — сказала Екатерина, пытаясь улыбнуться, но ее глаза не улыбались, она выглядела испуганной.
— Когда вы сказали «сукин сын», кого вы имели в виду?
— Почему вы хотите поговорить с Аленой? — спросил молодой человек.
— Она пропала. Она может быть в опасности. Это все, что я могу сказать вам.
