Невидимость "Натйхока" давалась немалой ценой, и одним из ограничений было применение бортового радара. Если для навигации локатор не требовался – его успешно заменяла инерциальная система, дополненная приемником системы спутниковой навигации, – то для предупреждения встреч с чужими самолетами он был жизненно важен. Но сейчас информация об обстановке в воздухе над русской территорией отступала на борт F-117A с АВКАСа в автоматическом режиме, и при появлении в небе русских истребителей пилоты ударных машин могли просто уйти с их пути прежде, чем русские радары что-то смогут обнаружить.
"Найтхоки", держась на высоте полсотни метров, пересекли береговую линию, уже полчаса находясь в зоне действия русских радаров. Следуя рельефу местности, огибая холмы и скатываясь по их склонам в лощины, самолеты направлялись к цели, координаты которой были внесены в бортовой компьютер каждого бомбардировщика. Цифровая карта местности, созданная с использованием спутниковых снимков, в точности позволяла выдерживать заданную высоту без риска столкновения с землей.
Бойцы "Дельты" услышали шум турбин за пару минут до того, как бомбардировщики появились над холмами, но и тогда коммандос ничего не увидели. Окрашенные в черный цвет самолеты с выключенными аэронавигационными огнями были неразличимы на фоне ночного неба.
– Какого дьявола? – Полковник Уильям Карсон вертел головой, пытаясь понять, откуда исходит странный шум и что может быть его источником. – Это не вертолет! Что за хрень к нам летит?
Звук нарастал, наполняя воздух, но по-прежнему ничего не было видно.
За десять миль до цели полковник Нэш снял оружие с предохранителя, введя ее координаты в головки наведения. Обычно эта процедура выполнялась перед вылетом на базе, но сейчас требовалось соблюсти секретность, исключив утечку информации о том, что именно будет бомбить этот самолет, к тому же точные координаты до последнего момента не были известны.
Во внутрифюзеляжном бомбоотсеке каждого "Найтхока" были подвешены по две бомбы GBU-31 JDAM, созданные на основе обычных тысячефунтовых фугасных авиабомб. Оружие, не требующее внешнего целеуказания, не нуждающееся в лазерной подсветке цели с борта носителя, демаскирующей ударный самолет, идеально сочеталось с бомбардировщиком F-117A. Наводимые на цель с помощью системы спутниковой навигации GPS, бомбы были полностью автономными, при этом обладая высочайшей точностью и укладываясь в круг диаметром не более пятнадцати метров.
Рокот турбин не смолкал, но словно бы пульсировал, становясь то тише, то громче. И теперь у бойцов "Дельты" не оставалось сомнений в природе этого звука.
– Это самолет! – Коммандос озирались по сторонам, пытаясь заметить приближающийся летательный аппарат. – Дьявол, неужели это русские? Нужно убираться отсюда!
Грохот реактивных двигателей становился все сильнее, наполняя собою весь мир.
Полковник Джеральд Нэш в последний момент, когда до цели оставалось не более шести миль, включил инфракрасную систему поиска целей, увидев на мониторе группу объектов, которые не могли быть ничем иным кроме людей. Около дюжины человек собрались на дне лощины, и именно они были источником сигнала радиомаяка, обозначавшего объект атаки.
Пилот убедился, что система наведения оружия захватила цель, и плавно вдавил в приборную консоль кнопку сброса. Раскрылись створки люка и две бомбы отделились от летевшего горизонтально самолета, устремившись к земле. Расстояние до цели было минимальным, и даже не понадобилась коррекция их траектории.
"Найтхок" полковника Нэша почти со скоростью звука промчался над головами коммандос, а секунду спустя лощина озарилась вспышками, и над окутанными ночью холмами раздался грохот взрывов. Вихрь стали и пламени за доли мгновения смел с лица земли коммандос, которых от предательства не спасла ни подготовка, ни первоклассное вооружение.
А бомбардировщики, выйдя из виража, одновременно, точно зеркальное отражение друг друга, выполнили разворот, ложась на обратный курс. Пилотам не было дела до того, кто погиб под их бомбами, важнее было, что они выполнили поставленную задачу идеально, без сбоев. Они знали, что не получат медали за этот вылет, и вообще события этой ночи останутся для всех тайной. Лишь сами пилоты, несколько человек из экипажа "Сентри" и генерал Стивенс точно знали цель этого полета, а для десятков людей из команды аэродромного обслуживания, многочисленных техников и диспетчеров это были только учения. Но полковник был доволен, как может быть доволен качественно сделанной работой настоящий мастер. О последствиях этой атаки Джеральд Нэш еще не задумывался.
Спустя два часа "Найтхоки" приземлились на авиабазе Инжирлик, где их уже ждал генерал Стивенс. Морские пехотинцы мгновенно взяли самолеты в кольцо, техники помогли пилотам покинуть тесные кабины бомбардировщиков.
– Генерал, сэр, – полковник Нэш стоял перед Стивенсом навытяжку, держа сферический шлем на сгибе локтя. Не в парадном мундире, а в летном комбинезоне, он чувствовал себя вполне уверенно перед любым генералом, в глубине души немного презирая паркетных шаркунов, раз в десять лет, наверное, не чаще, выползающих из подземелий Пентагона.- Сэр, задание выполнено! Цель поражена!
– Отлично, полковник, – кивнул Эндрю Стивенс. – Вы превосходно справились. Чистая работа! Я не сомневался в вас. Об этом будет доложено вашему непосредственному командованию. Я буду настаивать на вашем поощрении, джентльмены!
Все трое понимали, что если пилоты и получат награды, что было маловероятно, то не за боевые победы, а, в лучшем случае, за успехи в боевой подготовке. Такова была специфика службы в этом подразделении, и тем, кто не принимал правила игры, здесь места не было.
– А сейчас я должен довести до вашего сведения приказ, поступивший из Пентагона, – продолжил генерал, и пилоты сразу как-то поскучнели. – Вашей, полковник, эскадрилье предстоит в течение двенадцати часов прибыть на базу военно-воздушных сила Рамштайн в Германии. Время на сборы не более двух часов.
Торопливо отдав честь, полковник Нэш развернулся на каблуках, бегом направившись к казарме – он только что услышал приказ, и медлить было нельзя.
Через пятнадцать минут Стивенс связался по засекреченному каналу связи с Пентагоном. Министр обороны находился на совещании, когда адъютант сообщил ему о звонке из Турции.
– Сэр, – сухо произнес генерал. – У меня печальные новости, сэр. Группа "Дельта" полностью уничтожена. Ни один коммандос не выжил, по крайней мере, никто даже не пытался связаться с нами.
– Значит, русские теперь имеют доказательства нашего вмешательства в их дела?
Джермейн почувствовал холод в груди при мысли о том, что может произойти в ближайшие не часы даже, а минуты. Возможно, уже в эту секунду вырываются из своих шахт ракеты, нацеленные на американские города, чтобы спустя несколько минут обратить в пепел миллионы мирно спящих американцев, которые даже не успеют понять, что умирают, когда их поглотит ядерное пламя. И он, Роберт Джермейн, а также все вооруженные силы Соединенных Штатов не в силах остановить апокалипсис.
– Если коммандос погибли, то опасаться нам почти нечего, господин министр, – ответил Стивенс. – Мертвые обычно молчат. Но если кого-то из наших парней русским удалось взять живым, то из них вытащат любое признание. Поверьте, сэр, специалисты должной квалификации в Москве найдутся.
– Мы будем все отрицать, – попытался успокоить самого себя министр. – Они не смогут ничего доказать, генерал, а показания, полученные под пытками, никто всерьез рассматривать не будет.
– Это уже не важно, – безразличным тоном произнес Стивенс. – Мы знаем, что сделали, и русские тоже будут знать, что это дело наших рук. Здесь не место для международного суда и тому подобной шелухи, и вы это знаете. Ответ на агрессию, а наши действия русские расценят именно как агрессию, может быть только один. И пока еще не поздно, сэр, следует принять меры и первыми атаковать русских, не позволяя им взять инициативу в свои руки. Когда они запустят ракеты, любой наш удар, даже самый массированный, будет уже местью с того света.
– Боже, это немыслимо, – выдохнул Роберт Джермейн. – Это война!
– Сэр, – настаивал Стивенс, – свяжитесь с президентом, опишите ему ситуацию, и пусть он примет решение. Но медлить нельзя ни в коем случае.
Дрожащими руками Джермейн нажал клавишу селектора, вызвав своего секретаря. Он был уверен, что план Форстера успешно реализован, и войска готовы выполнить приказ, а это значит, что спустя какие-то минуты начнется война, представить которую прежде никто не мог даже в страшных снах. И он, Роберт Джермейн, будет ее глашатаем, тем, кто обречет на гибель многие тысячи людей с обеих сторон, и, возможно, еще больше тех, кто вовсе не имеет никакого отношения к разногласиям между мировыми державами, просто оказавшись меж двух огней в неподходящий момент.
