А что ты об этом думаешь? Полагаю, ты был прав, высказав догадку о том, что они разослали деревянные ящики не только на озёра Кидзаки, Аоки и Сува, но и повсюду, где есть озёра. Я думаю, автор этого плана полагал; что сбросить их на дно озера — самое безопасное.
Остаётся также узнать, где они производили этот парафин. Если у тебя есть соображения на этот счёт, немедленно напиши мне. И вообще, если что-нибудь привлечёт твоё внимание, пожалуйста, тоже сообщи мне».
Тасиро, не откладывая, написал Кинами подробное письмо о загадочном мыловаренном заводе и попросил соседку срочно отправить его.
Вечером позвонил Хисано.
— Слушай, Тасиро, как твоё ранение? Ну и попал же ты в переделку. — Голос у Хисано был очень возбуждённый.
— Да нет, ранение незначительное. Всё уже почти прошло, — засмеялся Тасиро. — Скажи, а когда ты вернулся из префектуры Яманаси?
Немного помедлив, Хисано ответил:
— Я вернулся только что. Услышал от жены о твоих несчастьях, испугался и позвонил.
Голос у него был какой-то странно взволнованный. Казалось, он не хочет говорить об этом. Может быть, из Токио в Иида звонил не он? Тасиро едва не спросил об этом, но сдержался.
Похоже, что-то произошло.
Тасиро переменил тему разговора:
— Давно уже хочу выпить с тобой по чашечке сакэ, но сейчас я за дверь ни ногой. Ты не против ко мне заглянуть — о многом хотелось бы поговорить, — стал он прощупывать Хисано.
Но тот неожиданно стал тянуть с ответом.
— Да, конечно, надо тебя навестить. Но ведь я только что приехал. А за время моего отсутствия накопилось столько работы, что мне с нею просто не справиться. Так что ты уж извини меня сегодня. — И добавил: — Ну, в ближайшее время увидимся. Береги себя. Прощай.
На этом их телефонный разговор и закончился. С чувством какого-то неудовлетворения Тасиро погрузился в раздумья.
Ответ Кинами.
«Получил твоё срочное письмо. Спасибо. Самое главное, что состояние твоё улучшается.
В Прошлом письме я писал тебе, что, по моим предположениям, они должны были где-то производить парафин, которым начиняли ящики. Получив твоё письмо, я всё понял! Дело в том, что я тоже побывал у Хисано-сан, о котором ты пишешь. На обратном пути я обратил внимание на пустырь, где водитель такси видел хозяйку бара «Эльма». Но для меня было полной неожиданностью, что именно на этом пустыре располагался интересующий меня парафиновый завод. Разумеется, именно там начиняли и упаковывали эти ящики. Как умело они всё организовали под видом мыловаренного завода! Их работа достойна восхищения.
Из всего этого можно заключить, что мы имеем дело с весьма «интеллектуальным» преступлением. При этом речь идёт не о каком-то частном случае, а об очень масштабном замысле.
Одно обстоятельство побудило меня отказаться от дальнейших поисков на озере Кидзаки, так как на озере Аоки во время поисковых работ среди зевак появился один доброжелательный человек. Он, по-видимому, живёт в Синано, в городке Касивабара. Он был свидетелем того, как в озеро Нодзири сбросили что-то похожее на деревянный ящик. Он сказал, что точно помнит место, где это произошло.
Я хочу, чтобы он показал мне это место. Я верю, что теперь-то мы найдём этот ящик. В следующем письме я хочу поделиться с тобой своими важными предположениями. А сейчас тороплюсь на озеро Нодзири. Полон желания обнаружить наконец то, что мы ищем».
Когда Кинами вышел из поезда на станции Касивабара, был уже вечер.
В закоулке станционного здания располагалось место приёма и выдачи багажа.
— Простите, но я хочу спросить вас насчёт деревянного ящика, отправленного из Токио месяца два назад.
Служащий полистал толстую подшивку квитанций и наконец бросил это занятие.
— Исходя из вашего туманного объяснения найти багаж не представляется возможным.
— Резонно, — признал свою неправоту Кинами. — А вот скажите, не было ли у вас багажа в деревянном ящике, содержащего сырьё для изготовления мыла?
— А какое время вы имеете в виду?
Кинами считал, что это должно было совпадать по времени с посылками, отправленными на озёра Кидзаки и Аоки. Он назвал примерную дату. Выяснилось, что ни одной посылки с мыльным сырьём не было.
— Один человек уже расспрашивал меня об этом, — вспомнил служащий.
— Да, а что это был за человек?
Из рассказа служащего стало понятно, что речь идёт о Тасиро.
— Тогда мы тоже ничего не смогли выяснить. С тех пор прошло порядочно времени — теперь тем более ничего не узнаешь.
Значит, Тасиро тоже приходил сюда. Но Кинами знал, что у Тасиро не было чётких предположений. Он был просто заинтригован тем, что в озеро сброшен какой-то деревянный ящик. Другое дело он, Кинами. Ему уже известны и содержимое ящика, и цель отправки.
Кинами принялся размышлять.
Похоже, они действовали осторожно и не выдавали за мыло весь отправляемый багаж. Бесполезно вести поиски, пытаясь нащупать след через объявленное содержимое ящиков.
На озере Аоки в помощники к Кинами напросился мужчина лет тридцати пяти — тридцати шести.
— Я сам слышал, как в озеро сбросили большой предмет. Я даже испугался, — сказал он Кинами. — Кстати, те, кто сбрасывал, не заметили меня. Что я там делал? В тот момент я проходил по дороге через рощу. Они думали, что никого поблизости нет. Вот так… Это был деревянный ящик, видимо тяжёлый. Если вы приедете в Касивабара, я покажу вам это место. Для поисков вам, наверно, понадобятся рабочие, так я помогу вам их найти.
Поскольку Кинами не решился тут же отправиться в Касивабара, мужчина добавил:
— Если вы приедете, то прямо перед станцией есть гостиница «Этигоя». Остановитесь там. Я навещу вас. Когда вы намереваетесь приехать?
Кинами ответил, что если приедет, то в ближайшие два-три дня. Подумав, стоит ли вручать незнакомцу свою визитную карточку, Кинами решил, что не стоит. «Не хочу, чтобы он знал, что я из газеты».
Сразу перед станцией Кинами увидел гостиницу «Этигоя». Это оказался не очень большой рёкан.
Было уже пять часов. Солнце заволокло тучами. Кинами направился к «Этигоя».
— Добро пожаловать. — Служанка проводила его на второй этаж.
С наступлением лета на озеро Нодзири приезжают дачники и туристы. Начинается толчея. Но сейчас сезон ещё не настал. В этой гостинице тоже было затишье.
Оставив чемоданчик, Кинами вышел на улицу.
Увидев перед гостиницей указатель с надписью: «К развалинам старого дома Исса», он невольно направился в ту сторону. Идти на озеро одному не имело смысла, ведь он не знал, куда сбросили ящик. Резонно было подождать визита дружелюбного мужчины с озера Аоки и отправиться туда, выслушав его рассказ.
Кинами решил посетить старое обиталище Исса. Прежде он видел его на фотографии, а теперь было бы жаль не воспользоваться случаем, чтобы осмотреть его. Дорога шла по узкой оживлённой улочке, по обеим сторонам которой теснились крестьянские усадьбы.
Любопытно всё-таки идти по незнакомому городку. Канавки вдоль улицы были наполнены чистой и прозрачной водой. Тесовые крыши домов, по обычаю этой местности, были прижаты камнями. Кинами, который привык к существованию в похожем на нору клубе журналистов при полицейском управлении, взбодрила прогулка по залитым солнцем местам.
Кинами дошёл до таблички с надписью: «Развалины старого дома Исса». Это было ветхое строение, похожее скорее на амбар. Рядом располагалась лавка, где торговали сувенирами. Решив приобрести что-нибудь на память, Кинами купил полотенце с отпечатанной на нём стихотворной строкой: «Эх, навалило снегу пять сяку. Может, это место вечного упокоения?» Положив полотенце в карман, он лениво побрёл дальше.
У Кинами была привычка: не возвращаться той же дорогой, по которой пришёл. Он выбрал другой путь, через плоскогорье, где можно было разглядеть вершины Мёко и Курохимэ.
Вдалеке послышался визг пилы. Через некоторое время Кинами вышел к небольшой лесопилке.
Неказистыми были крестьянские усадьбы вокруг. Под стать им была и жалкая лесопилка.
Заметив чужака, рабочие оторвались от работы и проводили его взглядом.
Дорога здесь раздваивалась. Кинами заколебался: по какой из них можно дойти до гостиницы? И надумал спросить на лесопилке. Как раз в это время оттуда вышел высокий худощавый мужчина лет сорока. Кинами решил узнать у него.
— Простите, по какой дороге лучше пройти к станции?
— На станцию лучше по этой, — показал мужчина.
— Вот спасибо.
Кинами пошёл в указанном направлении.
Настал вечер. Часов около восьми зашло солнце и стемнело.
— К вам кто-то пришёл, — доложила горничная Кинами.
