Ознакомительная версия.
– Мы знаем, как вы уважаете полицию, – кивнул комиссар, – в прошлом году вы уважали словенскую полицию, до этого греческую… Продолжать, или вы помните все эпизоды вашей жизни?
– Не нужно продолжать, – поднял руку Шокальский, – и не делайте из меня этакого злодея. Я всего лишь обычный бизнесмен, который пытается принести пользу людям.
– И себе, – добавил Дронго.
– Разумеется, – удивился поляк, – а вы видели бизнесменов, которые бывают альтруистами? Я таких не встречал.
– Отоприте номер, – предложил Брюлей, – нам нужно с вами поговорить.
– Конечно, конечно, – Шокальский достал карточку-ключ и открыл дверь. Затем вошел первым и пригласил незваных гостей: – Входите, панове. И убедитесь, что я не прячу в своем номере пистолет.
– Какой пистолет, вы о чем? – спросил комиссар, проходя в комнату и усаживаясь на стул. Дронго устроился в кресле, а Шокальский присел на застеленную кровать.
– Все ищут оружие, – улыбнулся Шокальский, – меня трудно обмануть, пан комиссар. Наверное, горничные получили нужные указания от руководства отеля. Они проверяют все полки в шкафах, все чемоданы. Правда, делают это достаточно незаметно. Но я-то сразу понял, что в отеле ищут оружие, из которого была убита Сильвия Фармер.
Комиссар и Дронго переглянулись. Они не слышали о таком указании. Хотя португальская полиция вполне могла прибегнуть к помощи горничных и персонала отеля, чтобы негласно проверить всех гостей.
– Я никогда не стрелял в людей и никого не убивал, – сообщил Шокальский. – И вообще я никогда не имею с собой оружия. Это опасная и очень вредная привычка. Пистолет вам не поможет в случае необходимости, если вы не умеете с ним управляться так же ловко, как американский ковбой. А просто возить с собой оружие – значит, глупо себя подставлять. В любой момент вашим пистолетом может воспользоваться кто-нибудь другой, сделав вас виноватым в убийстве.
– Вместо оружия вы привезли с собой бывшего сотрудника полиции, – напомнил Дронго.
– Только для охраны, – улыбнулся Шокальский.
– Но вчера вы говорили мне, что она крупный специалист по международному праву.
– А сегодня ночью вы убедились, что она крупный специалист и по другим вопросам, – нагло заявил Шокальский, – но это не значит, что она падшая женщина.
– Не говорите подобного в ее присутствии, – посоветовал Дронго, – иначе вы можете вылететь с балкона третьего этажа.
– Я ничего плохого не сказал про пани Илону. Она прекрасный человек, и я очень ей благодарен, что она захотела приехать со мной в Алгарве. Одному путешествовать скучно. Откуда мне было знать, что здесь появится такой плейбой, как вы, который отобьет у меня женщину.
– Хватит шутить, пан Шокальский, – строго посоветовал Брюлей, – мы пришли по важному делу. С кем проводит ночи ваша спутница – это ее личное дело. И личное дело моего молодого друга. Если вы отец этой женщины или ее дядя, можете сделать ей замечание. А пока отвечайте на наши вопросы. Зачем вы приехали?
– Сколько можно отвечать на один и тот же вопрос, – всплеснул руками Шокальский, – мне уже надоело! Я приехал сюда на переговоры, которые проводит мистер Джеймс Фармер. Очень сожалею, что застрелили его жену, но я не имею к этому никакого отношения. Кроме меня на переговоры прилетели русские, но их вы почему-то ни о чем не спрашиваете.
– Их мы тоже спрашиваем, – возразил Дронго, – но никто из них не привез с собой пани Илону.
– С каких пор запрещено возить с собой женщин в деловые командировки? Или я трачу деньги налогоплательщиков? – ухмыльнулся пан Тадеуш.
Этот тип был скользким как угорь – его никак невозможно было ухватить.
– Вы обратились в агентство, где работает Илона Томашевская, уже имея в виду именно ее, – строго начал Дронго. – Вам предложили на выбор несколько сотрудников и сотрудниц, в том числе владеющих испанским или португальским языком. Но вы настояли на кандидатуре пани Томашевской. Могу я узнать почему?
– Мне казалось, что именно вы и должны знать почему, – снова ухмыльнулся Шокальский, – или я ошибаюсь?
– Не нужно, Шокальский, – мрачно отозвался Дронго, – не острите. Вы намеренно привезли сюда свою спутницу, чтобы выбить из колеи мистера Джеймса Фармера. Вы узнали о ее прошлом и решили каким-то образом воздействовать на партнера по переговорам. Например, шантажировать его, чтобы заставить заключить выгодный для вас контракт. В общем, вы привезли ее сюда нарочно.
– Ну и что? Это преступление? В чем меня обвиняют?
– После появления Илоны Томашевской в отеле произошло убийство. Некто застрелил жену Джеймса Фармера. Мы считаем, что ваш приезд и ее смерть каким-то неизвестным нам образом связаны друг с другом.
– В таком случае избрание папы римского тоже связано с нашим приездом, – быстро ответил Шокальский. – Если бы его не избрали, если бы он не был поляком, если бы не «Солидарность» и не развал восточного блока, если бы Польша не вошла в НАТО и так далее. Ваши обвинения мне непонятны. Что вы хотите?
Комиссар взглянул на Дронго, как бы признавая, что Шокальский прав. Их подозрения трудно считать фактами. А приезд Илоны Томашевской не обязательно связан с убийством Сильвии Фармер.
«Он все время блефует», – вспомнил Дронго слова Сарычева и неожиданно улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он, – будем считать, что мы ошибаемся…
Шокальский тоже улыбнулся, вполне довольный собой.
– …но есть еще один маленький факт… – продолжал Дронго. От него не укрылось, что его собеседник насторожился. – Дело в том, что мы случайно узнали о маршруте вашего путешествия из Варшавы в Алгарве…
У поляка вытянулось лицо, он непроизвольно ухватился за бородку.
– …вы ведь прилетели через Лиссабон…
Было заметно, как пан Тадеуш дернулся.
– …где вас встречал известный вам мужчина на…
Дронго намеренно сделал паузу, увидев, как расширились от ужаса глаза у спутника пани Илоны.
– …на серебристом «Ауди», – закончил Дронго.
Шокальский обмяк, словно из него выпустили воздух. Потеребил бородку, нахмурился. Затем быстро и деловито спросил уже другим тоном:
– Что вы от меня хотите?
– Пани Илона случайно запомнила номер этой машины, – решил блефовать Дронго, – через двадцать минут мы будем знать, кому принадлежит автомобиль и кто встречал вас в аэропорту. Вы хотите рассказать нам об этом до того, как мы сами все узнаем? Или нам лучше подождать двадцать минут, чтобы потом снова встретиться с вами?
У Шокальского забегали глаза. Он опять нервно дотронулся до своей бородки, пожевал губами.
– Не нужно ждать, – сказал он, – не нужно…
Комиссар, который сразу понял, что происходит, с интересом смотрел на поляка.
– Нас действительно встречали в аэропорту, – тяжело проговорил тот.
У Брюлея в глазах появились какие-то огоньки.
– Это была… это была машина адвокатской конторы Алваро Карнейро, – выдавил наконец из себя Шокальский.
Комиссар заметно оживился. Он посмотрел на Дронго и одобрительно покачал головой. Ему понравился вовремя приведенный эпизод с «Ауди».
– Вас пригласил в Португалию адвокат Карнейро? – уточнил Брюлей. От нетерпения у него завибрировал голос. Комиссар и без того уже достаточно сильно невзлюбил Алваро Карнейро.
– Да, – вздохнул Шокальский, – мы давно с ним знакомы. Он вышел на меня и предложил приехать в Португалию.
– Для чего? Он вам объяснил для чего?
– Он сказал, что сюда приедут русские, которые готовы заплатить огромные деньги за новый чемпионат. Но пока все права на организацию чемпионата были у Джеймса Фармера. Карнейро беспокоился, что русские смогут предложить гораздо большую цену, чем все остальные.
– И поэтому он пригласил вас?
– Алваро попросил меня приехать для того, чтобы убедить Фармера, что все предложения из бывшего восточного блока являются блефом, – вздохнул Шокальский. – Фармер должен был одинаково разочароваться и в моем предложении, и в предложении русских. Мне следовало каждый раз назначать чуть большую цену, чем они, а в последний момент отказаться от участия в тендере. И скомпрометировать всех. И себя, и их.
– Зачем вам понадобилась пани Илона? – поинтересовался Дронго.
– Карнейро приказал, – пояснил Шокальский, – найти ее и взять с собой. Он сказал, что она лучше других сумеет отвратить Фармера от всех нас. Появление Илоны должно было вызвать у него чувство брезгливости, если хотите. Фармер деловой человек и сразу бы догадался, что она не могла появиться здесь просто так. И решил бы никогда не иметь с нами никаких дел.
– Превосходный план, – пробормотал Дронго, – а для чего Карнейро затеял такую игру?
– Не знаю. Но мне хорошо заплатили. И выдвинули единственное условие – появление в Алгарве пани Илоны.
Комиссар посмотрел на Дронго и что-то проворчал себе под нос. Но вслух говорить ничего не стал.
Ознакомительная версия.
