– Мотовство до нужды доведет, – повторил он с мрачной улыбкой, которая мгновенно исчезла, когда Харди сжал запястье его протянутой руки. Держа руку Сан-Медро без каких-либо видимых усилий, хотя тот отчаянно пытался вырвать ее, Харди другой рукой взял бутылку пива, наклонился вперед и медленно вылил ее Сан-Медро на колени.
– Мотовство до нужды доведет, – сказал Джи и отпустил руку Альфредо. – Пошли на улицу.
Сан-Медро открыл заднюю дверь фургона, и они забрались внутрь. Он протянул Харди фонарик, запер дверь. Теперь его больше всего заботило, чтобы мокрые брюки не прилипли к телу, а Харди в это время осматривал товар. Как и говорил Альфредо, все было на месте: базука, гранаты, винтовки, автоматы «Узи», пистолеты и коробки с боеприпасами.
Когда они вылезли из фургона, Сан-Медро снова запер его, а Харди протянул руку за ключами. Альфредо сделал шаг в сторону и выжидающе замер. Джи подошел к кабине, открыл дверцу, уселся на место водителя, бросив портфель на соседнее сидение. Сан-Медро забрался на пассажирское сидение и открыл портфель. Харди терпеливо ждал, пока он пересчитает деньги, наконец он закончил, поднял взгляд на Харди и улыбнулся.
– Приятно иметь с тобой дело, парень, – сказал он.
Харди протянул руку за ключами, и Сан-Медро отдал их ему. Пока за Альфредо захлопывалась дверца, Джи уже завел двигатель и тронулся с места.
– Могу я поговорить с Рашидом Амоном? – снова спросил Фредди.
Он звонил уже шестой раз. Во время второго звонка жена Рашида была в слезах – Рашид арестован, и она не знает что делать. Во вторник, среду и четверг никаких новостей не было. Каждый раз жена спрашивала, не знает ли он, что случилось с Рашидом, но Фредди просто вешал трубку.
Сегодня картина была иной. После довольно долгого ожидания – видно, телефон стоял в холле многоквартирного жилого дома, – в трубке раздался мужской голос:
– Слушаю?
– Это Рашид Амон? – спросил Фредди.
– Кто это?
– Я звоню по поручению Далласа. Это Рашид Амон?
– Да.
Фредди не был уверен, но ему показалось, что в голосе говорившего слышалась тревога.
– Все в порядке? – спросил Фредди.
Молчание.
– Ваша жена сказала, что вас арестовали.
– Да. Да, арестовали. – Человек определенно нервничал. – Сейчас все в порядке.
– Они поверили вашей истории?
– Да. Полностью.
– Вы твердо стояли на своем?
– Да! Да, конечно! Они не смогли ничего доказать… А теперь мне надо идти. Не звоните мне больше. Я не хочу иметь с вами никаких дел. – Он повесил трубку.
Фредди улыбнулся замолчавшему телефону.
– Он все выложил, – сказал Фредди.
– Ты уверен? – спросил Харди.
Фредди кивнул.
– Он очень нервничал, напуган до смерти. Бросил трубку.
– Значит, теперь им известно все, что знал Рашид Амон. – Харди улыбнулся. – Отлично.
Самолет ДС-3, стоявший в ангаре, не только служил оправданием того, что Харди арендовал аэродром, он также был частью настоящего плана, задуманного Харди. Прикрываясь положением пилота частного самолета, Джи время от времени выполнял чартерные рейсы по всей стране, хотя главным образом предпочитал полеты в соседние штаты. Сегодня у него был контракт на перевозку школьного оркестра из маленького городка, расположенного в пятидесяти милях отсюда, на конкурс в штат Нью-Мексико. Контракт и страховые полисы он подписал и заполнил месяц назад, без этой бумажной волокиты обойтись было нельзя, но хорошо, что никто не вчитывался в эти бумаги, а следил только за тем, чтобы они были составлены и подписаны в четырех экземплярах.
В этих бумагах, например, было страховое обязательство, предусматривающее выплату страховки в сумме до миллиона долларов за каждого пассажира, что само по себе уже было смешно. Одним из преимуществ пребывания у власти администрации республиканцев, сократившей расходы на содержание всех федеральных агентств, было то, что чиновники федеральной администрации были просто не в состоянии проверять бумаги для всех чартерных рейсов по стране. Так что эти бумаги никого не волновали. Руководство школы было довольно, так как у них имелась подпись Харди, снимавшая с них ответственность, родители были довольны, что школа проявила заботу о детях, детей вообще это не волновало, потому что они не задумывались о возможности катастрофы, а Харди был доволен потому, что знал, что беспокоиться не о чем. Хотя ДС-3 выглядел не лучше других самолетов, выполнявших чартерные рейсы, на нем были установлены два великолепных двигателя, новый гидропровод и рули.
В качестве второго пилота Харди подобрал себе местного парня, горевшего желанием повысить свою квалификацию и самому стать пилотом, и они перевезли школьный оркестр в город Таос в штате Нью-Мексико. Сказав второму пилоту, чтобы он отдыхал, но на следующий день к полудню был готов лететь обратно, Харди один улетел в Сан-Франциско. Заправив самолет и поставив его на стоянку, Харди направился в кабинет начальника аэропорта. Бад Малколм был его старым сослуживцем по морской пехоте, и каждый раз, когда Харди случалось залететь сюда, он заходил к приятелю, чтобы не терять с ним связь и снова услышать старые истории. С Бадом хорошо было расслабиться часок и немного посмеяться.
С особым удовольствием Харди выслушивал рассказы о работе аэропорта. Его интересовало буквально все, начиная от политических симпатий работников, до взаимоотношений с профсоюзными боссами, которые на деле были ничуть не лучше обычных грабителей и мошенников. Все технические детали – от того, чем лучше всего заделывать трещины в бетонированном покрытии, до проблем уборки комнат отдыха. Бад всегда был рад обсудить такие детали своей кухни со старым приятелем, и обычно они вдвоем, как сегодня, ходили по аэропорту, и Бад жаловался на свои проблемы. За последние два месяца Харди примелькался в аэропорту, большинство служащих узнавали его и, хотя они не знали точно, кто он такой, считали его кем-то из администрации, так как он всегда сопровождал босса.
Близился вечер, когда Харди на предоставленной ему Бадом служебной машине, выехал из аэропорта. Стоял летний день, и солнце должно было закатиться еще через несколько часов. По пути в город Харди остановился на заправочной станции и позвонил по телефону, чтобы убедиться, что его инструкции были поняты правильно. Через пятнадцать минут он подобрал в условленном месте человека и направил машину через холмы в долину.
Пассажир, сидевший в машине, жил в городе уже неделю, проводя время, знакомясь с городом. У него был паспорт на имя Мацуо Накаока, и именно так называл его Харди. Раньше Мацуо работал на одно из движений ООП «Черный июнь» и последнее задание выполнил два года назад, когда они с напарником доставили грузовик, набитый взрывчаткой, во двор казарм морских пехотинцев в окрестностях Бейрута. Их было двое, потому что в случае остановки в пути патрулем они намеревались пробиваться с боем. Накаока, считавшийся лучшим стрелком, сидел на месте пассажира, пряча в ногах «Узи».
Они остановились на дороге перед крутым поворотом. Через пятьдесят ярдов после поворота стояла железная загородка, по верху которой тянулась колючая проволока. Там начиналась территория казарм морской пехоты. Ворота охранялись двумя патрульными в блестящих касках, с автоматами и белыми нарукавными повязками. Здесь террористов ждала удача, теперь уже ничто не могло остановить их, и было неразумно идти на верную смерть вдвоем. Следуя существовавшему между ними соглашению, Накаока открыл отделение для перчаток и вытащил колоду игральных карт, молча положил ее на сидение между ними, подснял и вытащил карту, но не посмотрел на нее, ожидая, когда его напарник вытащит свою.
Напарник вытащил десятку треф, Накаока взглянул на свою – дама пик. Они поняли друг друга без слов. Открыв дверь, Накаока вылез из машины, подошел к заднему борту и, легко ориентируясь в темноте под брезентом, вынул из кузова небольшой мотоцикл. Потом он снова залез под брезент и установил взрыватели в боевое положение.
Накаока спрыгнул на землю, завел мотоцикл и поехал назад. Звук заведенного мотоцикла послужил сигналом для водителя грузовика, он включил первую передачу, потом вторую, а миновав поворот, третью, и на полной скорости понесся прямо на ворота. Грузовик разнес их, прежде чем охранники успели опомниться и схватились за автоматы, а, когда они открыли огонь, грузовик уже врезался в тяжелую дубовую дверь.
Накаока успел отъехать полмили, когда позади раздался взрыв. Он продолжал свой путь, лавируя между повозками, запряженными лошадьми, и медленно движущимися автомобилями. Через несколько минут послышался звук сирен, приближалось несколько карет «скорой помощи». Накаока съехал в сторону, пропуская их и представляя себе, как там, вдалеке, оставшиеся в живых пребывают в ужасе и панике, беспомощно глядят на разрушенное здание и плачут о друзьях и братьях, погибших под обломками. Но Накаока чувствовал только удовлетворение от того, что трудное задание было выполнено отлично.
