Когда Шандор вошел в кабинет, навстречу ему из-за стола огромных размеров поднялся плотный представительный человек. Темная кожа выдавала уроженца юга Индии и резко контрастировала с белоснежной шапкой седых, крупно вьющихся волос. Одет он был в строгай деловой костюм, и только броской расцветки галстук свидетельствовал о его природной склонности к ярким цветам.
Варга знал историю этого человека, впрочем, как и каждый из работающих в МАПРС. Много лет назад совсем еще неопытный Хусейн пришел работать в начинавшую создаваться ассоциацию, и вот теперь, поднявшись по служебной лестнице, он вошел в состав ее руководства. Вдумчивая манера работы Хусейна, его стремление разобраться во всех деталях и обговорить их со специалистами импонировали Варге. Впрочем, большинство вопросов решалось, в случае необходимости, с привлечением его непосредственного начальника, руководителя секции.
— Заходите, заходите! — Хусейн шагнул вперед и пожал руку венгру.
Они присели в углу большого кабинета у заваленного журналами и пестрыми проспектами стола. Молодая, привлекательная секретарша принесла кофе и беззвучно удалилась. Хусейн молчал. Варга ждал, наблюдая исподволь за хозяином кабинета. Еще вчера они случайно встретились в лифте, и весь их разговор свелся к обмену приятными, ничего не значащими фразами, свидетельствовавшими разве только о хорошем отношении собеседников друг к другу.
— Вы знаете, — начал Хусейн, — я недавно был в Будапеште. Красавец город. Вы ведь оттуда?
— Нет, я родом из Мишкольца, правда, большую часть жизни прожил в столице. — Варга улыбнулся. — Скоро поеду в отпуск. Погуляю по городу, посмотрим с дочкой мосты.
— А потом, конечно, на Балатон?
— Не угадали. В это время там толпа туристов, а я суетой сыт по горло. Съезжу к себе, там у меня мать...
Он замолчал, передавая инициативу Хусейну. Прелюдия к разговору была закончена. Директор департамента одним глотком допил кофе, поставил чашку на стол и протянул Варге лежавшую сверху папку.
— Прочитайте.
Шандор открыл кожаный переплет и увидел единственную бумажку. По грязно-желтому цвету и крупному шрифту сразу понял: телекс. Жирные прыгающие буквы складывались в слова:
МАПРС ХУСЕЙНУ ПРОЕКТ ФХ 46984/716
СВЯЗИ КРИТИЧЕСКОЙ СИТУАЦИЕЙ СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ВАШ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ
МАККЛОСКИ.
— Что скажете? — спросил Хусейн.
Варга пожал плечами.
— Никогда не слышал о существовании такого проекта. Может, они спятили от жары?
— Как гипотеза неплохо, — улыбнулся директор. — Но не забывайте, что им совсем недавно пришлось пережить военный переворот, а это, скажу вам по собственному опыту, не так просто, требует выдержки и. нервов. Лично я с детства терпеть не могу, когда в меня стреляют.
— А кто такой... — венгр взглянул на бумажку. — Макклоски?
— Координатор деятельности МАПРС в данной стране.
Шандор прекрасно знал многих людей из персонала координационных бюро МАПРС в развивающихся странах, однако с человеком по фамилии Макклоски ему встречаться не приходилось.
— Давно он там?
— Не очень, но к делу это не относится. Что вы думаете по существу?
Шандор закрыл папку, внимательно посмотрел на Хусейна.
— По-моему, дело дрянь. В самом худшем случае из моей практики наш координатор на объекте телеграфировал о задержке с выполнением проекта. В тот раз наводнение практически уничтожило только что построенную мастерскую по ремонту тракторов. Если учесть, что в кругах МАПРС люди вообще стараются друг друга не расстраивать и настоящую правду можно прочесть только между строк, то, надо полагать, у них стряслось действительно нечто экстраординарное. Второе предположение: Макклоски просто неуравновешенный человек, плохо разбирается в создавшейся там обстановке.
— Не думаю. Я затребовал его досье из отдела набора персонала. Похоже, человек он опытный, хотя некоторые перемещения в его карьере наводят на размышления. В свое время занимал один из крупных постов в фирме по производству торгового оборудования. Внезапно все бросил и ушел. На беседе с нашим кадровиком объяснил этот шаг довольно просто: надоело. Впрочем, кадровики, да и все мы, бюрократы, предпочитаем иметь дело с ортодоксами, всю жизнь прошедшими без отклонений, по струнке. Конечно, так проще — не надо думать, да и в случае чего всегда можно сослаться на ничем не омраченную характеристику. Так что исходить из предположения о его неуравновешенности, пожалуй, не стоит.
— У вас есть другие соображения? — поинтересовался Варга.
— Есть. Во-первых, не надо забывать, что в этой стране произошел переворот, к власти пришли военные. Такое положение дел может в корне изменить ситуацию с нашим проектом. Впрочем, если бы они захотели приостановить его выполнение, то мы давно бы уже были уведомлены об этом по официальным каналам. Во-вторых... Видите ли, мой друг, как правило, в качестве подрядчиков по строительству и оснащению наших предприятий мы выбираем уже известные, зарекомендовавшие себя фирмы. На этот раз положение сложилось так, что мы вынуждены были отдать подряд одной транснациональной корпорации, контакты с которой до этого были весьма эпизодическими. Не хочу ничего сказать, но вовсе не секрет, что цели этих корпораций, мягко говоря, не всегда совпадают с задачами развития молодых независимых государств, с их национальными планами. Теперь, по прошествии двух десятилетий, это все хорошо понимают, иначе зачем было бы разрабатывать так называемый «кодекс поведения» ТНК. Короче говоря, проблема может проистекать и отсюда.
Хусейн встал, заложил руки за спину, походил вдоль застекленной стены. Окна сливались в одну сверкающую плоскость. Варга некстати вспомнил, как в первые дни работы в организации ему объяснили, что число окон в кабинете пропорционально должности занимающего его сотрудника. Достаточно, заходя в помещение, пересчитать окна, и ты уже знаешь, с кем имеешь дело.
— Кто ведет этот проект? — спросил Шандор.
Хусейн остановился у стола, повернулся.
— Мадзини. В том-то и загвоздка. Несмотря на все уговоры и даже прямой приказ, он наотрез отказался лететь в страну и во всем разобраться на месте. Плетет какую-то чушь про болезнь жены и детей. А сегодня утром взял недельный отпуск. Но дело-то не терпит!..
Шандор улыбнулся. Он прекрасно понимал, к чему клонит его шеф, но выжидал, чтобы в спокойной, корректной манере твердо отказаться от поездки за тридевять земель — утрясать неприятности по чужому проекту.
Хусейн задумчиво полистал бумаги на столе, поднял голову, посмотрел на собеседника.
— Я не могу вас заставить, могу только просить... Вы же знаете, сейчас проходит сессия Совета МАПРС, подводятся итоги деятельности организации и утверждается бюджет на следующее двухлетие. От того, какой характер примет дискуссия, зависит престиж нашего департамента, его лицо. Конечно, проект сам по себе скромный, один из многих, но в силу сложившихся обстоятельств кое-кто может сыграть на его срыве. Так сказать, бросить ложку дегтя... Чего тут скрывать, далеко не все делегации стран — членов МАПРС счастливы от того, что мы содействуем развитию государственной национальной промышленности развивающихся стран. И еще... — Хусейн помедлил, побарабанил кончиками пальцев по полированной поверхности стола. — С результатами дискуссии связаны и мои личные перспективы. Видите, Варга, я откровенен с вами.
Он выжидательно посмотрел на венгра.
— Поездка займет дня три-четыре, не больше. Вам надо будет только выяснить, в чем там дело, и на месте найти пусть временное, но решение проблемы. Соответствующие полномочия вам предоставит.
— Но, мистер Хусейн...
— Шандор, — прервал его Хусейн, — сделайте это лично для меня!
Маленький «фиат» свернул на боковую дорогу. Сколько хватал глаз, ее тянувшаяся вдоль, поля серая лента была пустынна. Жара не спадала, и машина была буквально раскалена палящими лучами солнца. Мадзини ехал и мечтал о вечерней прохладе, когда так хорошо открыть окна своего домика в сад и дремать в кресле у телевизора. Отбросить все, хоть ненадолго забыться. Диктор телевидения расскажет о том, что в Мюнхене свихнувшийся полицейский застрелил из автомата троих школьников, сообщит об очередной отставке правительства, почти наверняка итальянского, покажет военно-морские учения в Атлантике и супершоу из Лас-Вегаса. А ты сиди себе и слушай вполслуха, убаюканный мыслями о своей приятной безопасности.
«Фиат» миновал развилку дорог. Встречных машин не было, и только в зеркале заднего вида Мадзини видел вибрирующие контуры быстро приближавшегося грузовика. «Наверное, дальние перевозки», — решал он, вспоминая, с какой скоростью носятся бедовые парни по дорогам Европы. С юга на север, с севера на юг; время — деньги: фунты, франки, доллары. Кто не успел, тот опоздал к дележу пирога... Грузовик приближался. Это был большой, тяжелый трейлер, скорее всего «волво», часто использующийся для перевозки скоропортящихся товаров. Уступая трейлеру дорогу, «фиат» прижался к краю. Массивная туша грузовика пронеслась рядом и, подрезая слева, резко ушла к обочине. Тяжелый прицеп занесло, страшный удар обрушился на маленькую машину. «Фиат» подпрыгнул, перелетел через кювет, сделал несколько оборотов и, рухнув на крышу, замер в десятке метров от шоссе.
