Клод и сам не знал, чем ему помешали симпатичные подснежники. Явственно чувствовал, как в нем закипает давно вызревшее и волнами, как прилив и отлив, приходящее и уходящее раздражение, граничащее со злобой. На кого? Почему? В мутных волнах своего плохого настроения он чувствовал, что нервы сдают. Может быть, ему ужасно надоели эти дурацкие шашни с американцами, которых он презирал, но перед которыми разыгрывал преданного агента?
Клод не раз пробовал покопаться в себе, пытался было отыскать ту щель, откуда угарный газ раздражения мутит сознание, но так и не находил. И теперь, в ожидании неприятного человека, который может утяжелить его душевный разлад, Клод снова начал было нехотя обшаривать самого себя, силясь вызнать, что же все-таки с ним происходит. Но в это время появился Крафт. Ворвался в ресторан, громко хлопнув дверью, порывисто сбросил плащ и, задевая стулья, промчался в угол к Клоду.
— Прошу прощения, месье Сен-Бри, я опоздал.
— Гарсон, двойное виски для месье, он замерз и чем-то взволнован.
— Вы даже не представляете себе, месье Сен-Бри, какой переполох у нас в посольстве. Весь персонал на ногах — только что прибыл специальный эмиссар президента…
Крафт осекся, быстро оглянулся по сторонам.
— Нагнитесь ко мне поближе. Событие пока держится в секрете, пресса не знает. Эмиссар по особым поручениям занят экстренными, чрезвычайной важности переговорами с руководителями Франции, и только после их завершения будет встреча с прессой и так далее. А пока — секрет.
— Как зовут?
— Альфред Вульф.
— Слышал. Важная персона.
— Не то слово! Вторая правая рука президента плюс его личный друг.
— Весьма и весьма интересно, месье Крафт… И надолго Альфред Вульф в наших краях?
— Пока неизвестно. Как пойдут переговоры. У нашего президента свой стиль в дипломатических делах. Прежде чем встретиться с главой другого государства, отправляет эмиссара, и тот готовит встречу, как бы репетирует ее, скругляет острые темы, утрясает спорные проблемы. Потому здесь Альфред Вульф.
— Ну, что же, месье Крафт, давайте заказывать обед.
За обедом Крафт много говорил о разных пустяках — о новом шумном вернисаже фривольных фотографий Давида Гамильтона, о происках русских в космосе. Но ни слова о Локсе. Клода это насторожило.
— Месье Крафт, мы с вами встретились здесь, чтобы что?
Американец изобразил улыбку.
— Чтобы пообедать и поговорить о погоде. Какая, кстати, она скверная.
— Тогда позвольте мне откланяться.
Клод отодвинул пустую кофейную чашку.
— Не горячитесь, — мягко запротестовал Крафт. — Сейчас мы с вами выйдем на улицу, побродим по студенческому кварталу и кое о чем поговорим.
Когда они вышли из ресторана, в Латинском квартале творилось что-то невообразимое — по проезжей части и тротуарам лавиной шли демонстранты, скандировали лозунги, несли плакаты, чего-то требовали, против чего-то протестовали.
Клод и его спутник спустились в метро, доехали до площади Согласия и направились в сквер Тюильери. Вокруг чаши фонтана играли дети под нестрогим присмотром судачивших о своих делах нянь.
— Итак, месье Сен-Бри, — каким-то неестественно скрипучим голосом начал наконец Крафт свой конфиденциальный разговор, приступить к которому, судя по всему, долго не решался. — Итак, дело Локса буксует. Ни туда ни сюда.
— Мне кажется, что после истории с подсунутыми Мэри наркотиками он еще больше ожесточился против вас, американцев.
— Возможно. Тем хуже для него.
Крафт помолчал, глубоко вдохнул сырой холодный воздух и выпалил:
— Локса надо убить.
— Наконец-то! Наконец узнаю Америку такой, какой мы, старомодные европейцы, представляем ее по фильмам и бестселлерам. Резать будете барона или цианистый калий в кофе?
— Это уже как вам сподручнее, месье Сен-Бри.
— Что, что?
— Да, месье Сен-Бри. Вы меня прекрасно поняли и не делайте удивленное лицо.
Клод засмеялся, взял американца под руку и зашептал на ухо:
— Операция по извлечению внутренностей барона Локса обойдется вашему учреждению в страшную сумму.
— И вы ее получите сразу после успешного завершения.
— Так. А теперь вот о чем. — Клод выпустил локоть Крафта. — В чем ваш политический бизнес? Что выигрываете от ликвидации барона? Вместо Локса изберут другого депутата.
— Мы даже знаем кого. На последних выборах в парламент Локс победил своего соперника с очень небольшим перевесом голосов. Но тот — не чета Локсу. Правильно понимает нас. Вместо безвременно покинувшего наш суетный мир барона новым депутатом от его округа будет избран тот, кто нужен нам. Остальные — не в счет, шансов у них практически нет.
Крафт взглянул на свои часы.
— Сегодня вторник. Операция должна состояться в пятницу. Вот вам ключ от бокса в камере хранения Северного вокзала. Там вы найдете все необходимое.
— А именно?
— Бесшумный пистолет и…
— Так! Значит…
— Да, месье Сен-Бри, это значит именно то, что вы хотите сказать. Всякие там детали, как время и место — на ваше усмотрение. Действуйте по обстоятельствам.
Клоду разом сделалось беспросветно тоскливо, и тошнотворная волна подступила к горлу. Как будто он съел что-то несвежее, и его вот-вот вырвет.
Он круто повернулся и, не прощаясь, пошел в сторону Елисейских полей. Засунув руки в карманы плаща, со всей силой упирался в них и слышал, как, потрескивая, рвутся швы. Клод чувствовал, как вновь из глубин его «я» выкатывается приступ ярости и как ему безотчетно хочется кого-то ударить, пнуть.
В ближайшем баре заказал виски и, пока пил, заметил, как дрожит рука.
«Нервы шалят, сдают нервы у вас, месье Сен-Бри, — немного успокоившись, разговаривал сам с собой. — Вот уже и пальцы вибрируют, и сам, как мина, — тронь и взорвешься. Нехорошо, месье Сен-Бри, можно даже сказать, плохо».
В тот же вечер Жан-Поль и Робер собрались на квартире у Клода, и он рассказал о приказе американцев расправиться с Локсом. Жан-Поль выспрашивал подробности, Робер угрюмо молчал.
— Итак, друзья, — резюмировал Жан-Поль, — события развиваются настолько стремительно, что мы уже не можем их направлять в нужное нам русло. Наши американцы не такие уж простофили, как вы думаете. Кто такой Джордж Крафт?
— Дипломат из посольства.
— Да?
Жан-Поль достал из рыжего старомодного портфеля потрепанную книжку.
— Справочник министерства иностранных дел для служебного пользования, где есть имена всех сотрудников всех посольств и иностранных представительств во Франции. Среди персонала посольства США Джордж Крафт не значится.
— Тогда кто же он?
— Скорее всего, у него другое имя, иная фамилия. Спрашивается — для чего нужен этот маскарад? А представьте себе, что Клод, выполняя задание, допустим, стреляя в Локса, попадется. Что тогда? Тогда Клод Сен-Бри станет давать показания. На кого? На Джорджа Крафта из американского посольства. Но тут-то и обнаружится, что в посольстве США нет и никогда не было никакого Крафта. Все! Ни концов, ни начал. И к тому же на всякий случай лже-Крафт первым самолетом отбудет в свои Штаты. А посему, месье Сен-Бри, расхлебывайте-ка сами свои неудачи — Америка ни при чем.
— Черт с ним, с Крафтом или как там его. Убивать Локса я все равно не собираюсь.
Раздался телефонный звонок, и Клод не спеша поднял трубку.
— Добрый вечер, месье Крафт.
Американец отменял выполнение «известной операции» в связи с экстренным отбытием «известного лица» в Соединенные Штаты по делам «своей фирмы».
Клод не мог отказать себе в удовольствии посоветовать провести «известную операцию» в Америке, на что Крафт ответил резким «нет» и положил трубку.
Жан-Поль резюмировал:
— Нет, дорогой мой Клод, у себя в доме американцы гадить не станут. Для них удобнее, чтобы Эдди Локса прикончили в Европе. А Для нас его неожиданный отъезд в Нью-Йорк — большой выигрыш во времени. Итак, приступим, друзья, к делу — обсудим мой план. Как бы его назвать? Допустим, план задержания, а правильнее — временного задержания американского эмиссара Альфреда Вульфа для обмена на похищенную у родителей безвинную Мэри Локс…
В эти дни в одном из фешенебельных парижских кабаре «Золотой петух» с огромным успехом шла программа-концерт «Да здравствует Америка!». Выступали такие звезды, как Джонни Холлидей, Шарль Азнавур, Сильвия Вартан, Энрико Масиас, Жак Дютронк, Сальваторе Адамо, исполнявшие американские песни разных времен. Владелец кабаре Ив Трюньян был давним другом Жан-Поля — вместе учились еще в школе, а войну провели в Сопротивлении. Движение это было пестрым по разнообразию форм и способов борьбы против оккупантов. Одни по примеру советских партизан создавали диверсионные группы, скрывались в лесах и горах. Другие, пользуясь определенным либерализмом немецких властей, сохранявших традиционный уклад французской буржуазной жизни, оставались на местах и действовали исподтишка. Жан-Поль Моран и Ив Трюньян входили в группу, которая потрясала Париж своими дерзкими до неправдоподобия налетами, похищениями, взрывами. Кабаре «Золотой петух» и в те времена было очень популярным. На его подмостках выступали потрафлявшие пошло-сентиментальному немецкому вкусу шансонье и танцоры, входившие в диверсионную группу владельца увеселительного заведения.
