Леонид беспомощно застыл на месте, понимая, что вот-вот прозвучит выстрел. Так и произошло, с той лишь разницей, что стрелял не бандит, а другой человек. Раздался хлопок, будто лопнула покрышка. Водитель «хонды» осел на землю. Пуля пробила сердце. Подняв глаза, Шантарский увидел в кабине «бедфорда» бледное и бесстрастное лицо Марата Логия, который стрелял со снайперской точностью. С другой стороны грузовика выбежал Ксан, выкрикивая: «Что стоишь! Давай сюда, скорее, жми!»
Он был прав. Вокруг собиралась толпа. Разъяренные водители других автомобилей направлялись к ним с угрожающим видом – разобраться с недоумками, перекрывшими движение. Они еще не сообразили, что произошла перестрелка, и мужчина в черной кожаной куртке, лежавший на грязном асфальте – мертвец, но вот-вот сообразят, и тогда отсюда не вырваться.
Ксан подхватил Шантарского, помог ему заскочить на высокую ступеньку «бедфорда» и залезть в кабину. Марат сдал назад, а затем газанул на скорости. Неуклюжий грузовик не привык к таким финтам, но выдержал испытание. Они покатили вперед, сокращая расстояние между собой и толпой пакистанцев.
Грузовик вел Марат. Рядом на сидении лежал автомат с глушителем, из которого он пять минут назад убил человека. Шантарский не мог отвести взгляда от оружия. Внезапно его начало трясти.
– Спокойно, друг, спокойно, – Ксан обнял его за плечи. – Обычный «хеклер-и-кох», очень удобная штуковина.
– Пакистанского производства, – уточнил Марат, не отрывая глаз от дороги. Во всем, что касалось оружия, он любил точность. – Здесь его маркируют как «эм-пять-а-два». Но стреляет не хуже «родного». Патроны от парабеллума.
– Все подробности потом, – сказал Ксан, предупреждая расспросы Шантарского. – Сейчас в двух словах. Когда мы приехали в Пешавар, я вызвал Марата, попросил присмотреть за тобой…
– Шпионить?
– Вытаскивать из дерьма. Когда я выслушал твою историю, то понял, что ты в него здорово вляпался.
Шантарский промолчал:
– Марат видел, как ты отправился в «Татар», как потом выскочил оттуда…
– Как ошпаренный, – вставил Логия.
– И как тебя скрутили два амбала и кинули в тачку. Он вызвал меня, а сам увел этот «бедфорд»…
– Первое, что попалось под руку. Но байда надежная. И не увел, а арендовал. На время. Водитель не внакладе.
Шантарский повернул голову и увидел водителя-пакистанца. Он лежал накрепко связанный у них за спиной, на лежанке в задней части кабины. Изо рта у него торчала грязная тряпка, а из нагрудного кармана камиса – пачка купюр.
– В общем, самое худшее позади, – Ксан похлопал Шантарского по коленке, – отработаем сегодняшний вечер, потом вернемся… Кстати, свою пушку ты где оставил? Сегодня она бы тебе пригодилась.
– В машине. Я запарковался не здесь, у старого города…
– Надо, забрать. Машина тебе нужна. Пушка тоже.
– У нас нет времени, – перебил его Леонид. – Ты ничего не знаешь, худшее впереди. Нужно срочно связаться с нашими. Готовится нападение. Будет теракт. В «Татаре» я встречался с Хамиллой. Это она сказала. Не хотела, чтобы я туда поехал, предупредил, потому и попыталась «стреножить».
Он говорил возбужденно, перескакивая с одного на другое. Ксан озадаченно смотрел на своего друга.
– Но Шабир Шах…
– Это не Шабир Шах! Нас обманули, подставили! Это кто-то другой! Звони скорее! Старых, Харцеву, их нужно предупредить!
Ксану передалось волнение Шантарского. Сначала он набрал номер резидента, потом посла. Звонки не проходили. Попробовал связаться с Модестовым – то же самое.
– Что за черт…
– Они могут подавлять сигналы в районе особняка Бодлы, – угрюмо сказал Шантарский. – Если к теракту готовились заранее, то используют джаммеры.
– Похоже на то. Тогда звоню в Исламабад, в посольство.
– А может, пакам? В ОРУ? Военным? – предложил Логия.
– Выручить нас могут только военные или спецслужбы, но пока мы все объясним, пока их бюрократия сработает, все будет кончено. Боюсь, в этой ситуации у нас один шанс. Талдашев.
– Бахыт? – в один голос изумились Марат и Шантарский.
– Да. Придется просить эту сволочь, – процедил Ксан, лихорадочно нажимая кнопки на экране мобильного телефона. – Черт! Черт! – Номер Талдашева не отвечал.
– Опять не берет…
– Что же делать? – в отчаянии спросил Шантарский.
– Попробуем через Баширова…
Мобильный Джамиля Джамильевича был поставлен на автоответчик: «У меня рабочий ланч и переговоры. Прошу в данный момент меня не беспокоить. Я вам перезвоню», – известил бесстрастный голос советника-посланника.
– Какой на хрен ланч! – выругался Ксан. – Пять часов! Шестой! Посла нет, и «второе лицо» отдыхает!
Оставался единственный вариант – секретариат посольства. В отличие от офицера безопасности и советника-посланника Микаэла была на посту. Услышав Ксана, она обрадовалась и произнесла слова, которые часто произносят девушки:
– Привет. Я как раз думала о тебе. Я так…
Вероятно, она хотела сказать, что соскучилась, но Ксан не дал договорить:
– Прости. У нас проблемы. Большие проблемы. В Пешаваре против нас готовится теракт. В доме Факра Бодлы. Будет нападение. Нужна помощь. Времени почти нет. Срочно найди Талдашева.
– Талдашева?… – растерянно пробормотала девушка. – Но мне некого оставить в секретариате… Могут быть звонки…
– Плевать на секретариат! – заорал Ксан. – К дьяволу звонки! Найди жирного борова и как можно скорее! Где бы он ни был! Только он может нас выручить! Найди и перезвони! Пожалуйста, сейчас же!
По тому, как нервно и отрывисто говорил Ксан, Микаэла поняла, что ситуация чрезвычайная.
– Хорошо, иду. Когда найду, сразу отзвонюсь.
– Постой, не отключайся! Не факт, что сможешь до нас дозвониться…
Ксан бросил взгляд в окно – несмотря на пробки, они уже приближались к месту назначения.
– Там наверняка будут проблемы со связью. Скажи Талдашеву, чтобы попросил Первеза. Первеза Шуджу. Только этот человек способен прийти нам на выручку. Запомнила?
– Да, запомнила – Первез Шуджа.
– Ради бога, сделай это! Иначе нас начнут убивать! Скажи ему еще, что это не Шабир Шах…
В этот момент разговор прервался. Они подъезжали к особняку Бодлы.
* * *
Микаэле не стоило большого труда отыскать Талдашева, она прекрасно знала, где он находится. Из-за дверей Большого зала доносились смех и пение – офицер безопасности и комендантши продолжали репетировать свое выступление на предстоящем концерте. На этот раз разучивали новую песню, которая, как и прежняя, была мила Бахыту Бахытовичу и затрагивала потаенные струны в его душе.
Талдашев расхаживал по залу уже не в роли султана – теперь он облачился в королевское одеяние: бархатный камзол, штаны с чулками, башмаки с пряжками и горностаевая мантия. Ну, не совсем горностаевая, где в Пакистане добудешь горностая? Но белое синтетическое одеяло, к которому комендантши пришили кусочки черной ткани, служило вполне приличной заменой. Существенная деталь – на голове Талдашева красовалась желтая корона, ее изготовили из обрезков латунных водопроводных труб.
Комендантши исполняли задорный и бодрящий шлягер «Все могут короли». Это было не просто пение, а опять-таки оригинальный театральный номер, поставленный лично Бахытом Бахытовичем. Женщины появлялись в зале, закутанные в бесформенные черные одежды и платки того же цвета. Пели поначалу заунывно, жалостливо: «Жил да был, жил да был, жил да был один король…» Но все менялось, как только они переходили к припеву. Немедленно сбрасывали свои хламиды, оставаясь в красных мини-юбках и топиках, начинали лихо отплясывать канкан и при этом с остервенением визжали про то, что короли могут все. На Талдашева такое исполнение действовало благотворно – он довольно улыбался и потирал мясистые руки.
Поскольку Микаэла не принадлежала к сильному полу, художественные успехи офицера безопасности и его подчиненных (а жены комендантов ему подчинялись беспрекословно) оставили ее равнодушной. Пожалуй, даже вызвали брезгливость. Она невольно скривилась при виде колыхавшихся в такт музыке зрелых грудей, что не осталось незамеченным Талдашевым. Когда секретарша подошла к нему, он уже успел нахохлиться и пронзал ее недобрым и оскорбленным взглядом.
– Веселое представление тебе не по вкусу. Зачем пришла?
Микаэла, раздосадованная тем, что не сумела скрыть своих чувств, заговорила подчеркнуто уважительно. При этом ее голос вибрировал и срывался, выдавая волнение девушки.
– Очень срочное сообщение из Пешавара, Бахыт Бахытович. Звонил Ксан. Просит о помощи, и как можно скорее. Пожалуйста. Там готовится что-то страшное. Говорит, что только вы… что на вас вся надежда.
Кордебалет застыл, комендантши навострили уши. Музыка смолкла.
– Ничего не пойму. Идем, все расскажешь. Пошли ко мне.
– Только скорее, пожалуйста, скорее, – повторяла Микаэла. – А то их всех убьют!
