— О, я так не думаю, Стивен. Да и не могу же я сам придумать информацию. Джайлс Аберкромби выполняет там большую работу, у него чертовски обширная сеть информаторов. Могу кое-что выбрать оттуда, а ты передашь это на Даунинг-стрит.
Маккрей задумался над этими словами, глядя на свой стакан с виски.
— Дело в том, старина, что четыре месяца — слишком долгий срок. Мы не можем позволить себе такой роскоши.
— Мне не хотелось бы думать, что ты наложил свои лапы на мою операцию, шеф.
— У меня и в мыслях такого нет. Но, если хочешь, я спущу тебе директиву из своей комнаты.
Он всегда называл кабинет своей комнатой. Просто для того, чтобы напоминать людям о своем кембриджском образовании.
— Давай ближе к делу, парень.
Джардин допил виски и поднялся. Он открыл бутылку и предложил Маккрею долить в его стакан.
— Нет, спасибо. Надо торопиться. И вот что, Дэвид…
— Что?
— Нам нужны серьезные результаты по Медельину в течение семи недель. Можешь потребовать любые резервы, имеющиеся в нашем распоряжении. Если ты подобрал агентов как всегда тщательно, то я не сомневаюсь в успехе. До свидания.
И сэр Стивен ушел. Часы показывали почти три часа утра — похоже, шеф работал по пекинскому времени.
Джардин посмотрел, как за начальником закрылась дверь. Он потер лицо ладонями, вздохнул и набрал номер телефона.
Дэвид терпеливо ждал, когда на другом конце снимут трубку, и наконец начальник его оперативного отдела Билл Дженкинз ответил. Билл жил в Паддингтоне, и Джардин мысленно представил себе его аккуратную спальню и жену Пам, спящую рядом.
— Извини, что нарушил твой сон.
Голос Джардина невозможно спутать, и не столько из-за тембра, сколько из-за налета властности.
— Ничего страшного, — соврал Дженкинз, без сомнения обругавший про себя босса.
— Мы собираемся отправлять назад Адриана?
Адриан — это псевдоним агента, который в течение последних четырех лет по нескольку месяцев в году тренировал телохранителей картеля. К сожалению, колумбийцы чрезвычайно заботились о безопасности и ему не удавалось получить какую-либо дополнительную информацию, выходящую за рамки его работы. Звали агента Макатир.
— В ближайшем будущем не собираемся.
— А где он?
— На севере, думаю, что спит. Как все нормальные люди.
— Утром первым делом вызови его. Я хочу, чтобы он ввел в курс дела моих агентов.
— А это разумно?..
— Нет. Но время поджимает. Они должны быть готовы через пять недель.
— Черт побери.
— Вот именно. Приятных сновидений.
Спустя три дня Гарри Форда встретили в аэропорту Хитроу и на вертолете отправили в уединенный сельский дом в Уэльсе. Несколько ошеломленный Малькольм Стронг уже находился там. Лучшим инструкторам секретной службы отпустили всего четыре недели, чтобы сделать из них тайных агентов.
Лиа Асунсьон — хорошенькая, пухленькая девчушка двадцати шести лет. Она работает в управлении связи национальной полиции в Боготе. Лиа любит пофлиртовать, что вообще-то типично для большинства колумбийских девушек, которые по характеру ближе к европейским, чем остальные представительницы разношерстного колумбийского населения. Это выдает в ней коренную жительницу Антьокии, потому что испанцы, поселившиеся здесь первыми в XVII веке, общались только между собой, и коренные жители этой провинции похожи на европейцев, или, может быть, на евреев, так как многие первые поселенцы вели свой род от евреев-сефардов, прибывших в I и II веках в Испанию из Северной Индии через Финикию.
Два ее брата владели парой грузовиков и занимались транспортными перевозками. Кроме того, они работали на картель, перевозя кокаин по лесам Антьокии из одной лаборатории в другую. Лиа поступила в университет в Боготе и закончила его по специальности «английский язык и история». После окончания университета она работала телефонисткой и секретаршей в Международном центре, а потом познакомилась с лейтенантом из национальной полиции, который и помог ей устроиться на работу в управление связи. В ее обязанности входило осуществлять связь по телексу и факсу между департаментом полиции и полицией англоязычных стран всего мира. Лиа была умной, энергичной девушкой, трудолюбивым и надежным работником. А еще она была агентом картеля в штаб-квартире национальной полиции в Боготе.
Когда ее попросили передать фотографии пропавшей девушки под видом обычного запроса в департамент полиции Нью-Йорка, Лиа знала, кому следует направить факс, и он попал по назначению еще до того, как Рестрепо вылетел из Майами рейсом «Америкэн Эйрлайнз» в Нью-Йорк.
И пока Рестрепо, Мурильо и Бобби Сонсон регистрировались в роскошном отеле «Пиерре» на Пятой авеню по испанским паспортам как торговцы одеждой, Лиа Асунсьон получила в Боготе ответ из штаб-квартиры полиции Нью-Йорка. В сообщении говорилось, что фотография соответствует внешности неизвестной девушки, найденной мертвой две недели назад на Центральном вокзале. Далее сообщалось, что отдел по убийствам располагает фотографией, на которой девушка изображена в каком-то южноевропейском городе в компании известного торговца кокаином по имени Рикардо Сантос Кастанеда.
К тому времени, как Рестрепо, дав чаевые носильщику, заперся в спальне и позвонил в уличный автомат, в котором его звонка дожидался Рикардо Сантос, начальник службы безопасности Хесус Гарсиа Ортец уже был проинформирован о результатах ответа из Нью-Йорка.
Рестрепо договорился с Сантосом о встрече, дал необходимые указания своим телохранителям и надолго ушел в ванную принимать душ. Вытеревшись после душа, он растянулся на громадной кровати, глядя в окно на верхушки деревьев в Центральном парке. Рестрепо решил, что отдохнет минут двадцать, потом оденется и отправится на встречу с Сантосом. Им было строго-настрого приказано разыскать девчонку, хотя в Нью-Йорке подобная задача казалась почти невыполнимой. Рестрепо предполагал, что она села на самолет и вернулась в Рим после ссоры с красавчиком Рикардо Сантосом. Может, даже вернулась к родителям, а в этом случае…
Зазвонил телефон.
Рестрепо снял трубку и ответил. В зашифрованном сообщении с фабрики одежды в Барселоне (куда его передали из Медельина) говорилось, что девушка мертва. Шеф приказывал схватить Сантоса и допросить, а еще Рестрепо должен был «навести порядок», и на этот счет у него имелось собственное мнение. Нельзя оставлять никаких концов. А по возвращении он обо всем доложит дону Пабло.
Прошло сорок две минуты, было как раз пять часов дня, и Шестая авеню заполнилась служащими, высыпавшими из многочисленных небоскребов и спешащими к метро, такси и к своим автомобилям, припаркованным на стоянках.
Рикардо Сантос стоял рядом со входом в «Рейдио-Сити». Начался дождь. У тротуара остановился темно-синий «кадиллак», за рулем которого сидел колумбиец, работавший в Нью-Йорке таксистом и по совместительству обслуживавший картель. В Картахене у него остались жена и пятеро детей, поэтому он крепко держал язык за зубами. Все документы у него были в порядке, и он прекрасно знал город.
Распахнулась задняя дверца, и из машины вышел Бобби Сонсон. Он огляделся вокруг, потом посмотрел на Сантоса, который с улыбкой шагнул навстречу и влез на заднее сиденье «кадиллака», где ожидал Мурильо. Сонсон захлопнул дверцу и сел на переднее сиденье, машина тронулась вперед, вливаясь в транспортный поток.
— А где Луис? — спокойно спросил Сантос, чувствуя себя уверенно среди своих парней.
— Мы как раз к нему и едем, — ответил Мурильо.
И больше никто не произнес ни слова, пока «кадиллак» добирался до строительной площадки в Бруклине, с которой открывался вид на Ист-Ривер.
Труп Рикардо Сантоса выловили из реки через три недели. Опознать его было невозможно, потому что у него отсутствовали голова и руки. Во время восьмичасового допроса, который проводил Рестрепо с помощью Мурильо и Сонсона, Рикардо рассказал все, что знал. Шофера-колумбийца застрелили прямо за рулем его машины на рассвете, то есть за три недели до того, как труп Сантоса был вытащен из воды в районе Куинз, где произошли еще четыре подобных убийства.
Вот так Рестрепо «наводил порядок».
В ходе ночного допроса выяснилось, что никто из уголовных дружков Сантоса, занимавшихся поисками девушки, не имел понятия, кто она такая на самом деле. Отрадный факт. А девушка даже не подозревала, почему этот симпатичный (в прошлом симпатичный) молодой южноамериканский миллионер забрал ее из Рима, чтобы увезти в Колумбию. Тоже отрадный факт. Но Рикардо обратился за помощью в поисках девушки к Симбе Патрису и его уличным гангстерам из банды «Острый коготь», а вот это уже пахло жареным.
Ведь младший брат Симбы Малыш Пи Патрис находился в больнице Бельвью под охраной полиции и обвинялся в убийстве переодетого полицейского. Вот это было плохо. А девушка, оказывается, пропала не несколько дней назад, а более двух недель, и Рикардо пытался сначала сам отыскать ее, прежде чем сообщил картелю о ее исчезновении.
