Интернирование явилось самой большой ошибкой британского правительства в борьбе с террористами. В ходе ночных облав в Северной Ирландии сотни мужчин и женщин бросали в тюрьму без всякого суда и права на апелляцию.
Списки, которыми пользовалась британская контрразведка МИ-5, безнадежно устарели, поэтому она забрасывала чрезвычайно широкие сети. К участникам движения сопротивления не применялось никаких хитроумных планов по вербовке, никаких политических приемов, их просто бросали в лагеря для интернированных в тюрьмах Лонг-Кеш и Магиллиган.
Сайаран Мерфи, этот умный, коварный, жестокий человек с фотогеничным лицом вошел в руководство «временной» ИРА, и по очереди с Джерри Адамсом, Бренданом Кейси и Мартином Магинессом занимал должности начальника штаба, начальника оперативного отдела, а сейчас руководил службой безопасности. Говорили, что из всех руководителей Мерфи самый жестокий. Военный совет передавал Мерфи «для ознакомления» полные ужаса отчеты из Кувейта и Ирака о кошмарных, садистских пытках, применяемых палачами Саддама Хусейна. В его распоряжении имелась ферма на границе графства Арма недалеко от шоссе Ньюри-Дандолк, где выкопано тщательно замаскированное подземелье, изначально предназначавшееся для хранения нескольких тонн оружия от Каддафи, а затем переделанное в «комнату для допросов», оснащенную так, как и не снилось иракской тайной полиции.
Рассказав Рестрепо о сети «Лорка», действовавшей в Виго, Брендан Кейси серьезнейшим образом нарушил правила безопасности. Тот факт, что он был начальником штаба и вроде бы имел право на это, отнюдь не умалял тяжести его проступка. Каким-то шестым чувством он понял, что это и является козырной картой Пирсона. Рестрепо, должно быть, проболтался судье о том, что знает о Джерри Девлине и операции «Лорка» в Виго. Да, наверняка он так и сделал. Рестрепо был профессионалом. А причиной его болтовни наверняка являлся все тот же принцип «разделяй и властвуй».
Кейси уставился на белые кафельные плитки, на ноги с синими венами мертвого продавца книг и с облегчением подумал, что сможет оправдаться перед Мерфи за свое решение выдать часть секретной информации Рестрепо и Пабло Энвигадо. В конце концов они ведь тоже доверили ему свои секреты, и Сайаран Мерфи — единственный член организации, который знал о тайной поездке Кейси в Колумбию и одобрил ее.
Брендан почувствовал, что вспотел, хотя температура в помещении была -8°. Он заставил себя расслабиться и спокойно улыбнулся. Разве не он держал судью за горло? А Пирсон еще об этом ничего не подозревает.
Он повернулся и посмотрел на Пирсона.
— Похоже, во Флоренции что-то произошло, что расстроило тебя, Юджин. В чем дело?
Пирсон посмотрел на бесстрастное лицо Кейси, от холодного воздуха на бороде человека из Белфаста появился иней.
— Между прочим, Рестрепо допустил грубость по отношению ко мне в присутствии Энвигадо. Они потом извинились, но это оскорбление было преднамеренным.
Мужчины смотрели друг на друга. Многим преступникам приходилось видеть этот холодный взгляд судьи Пирсона.
— Да они просто банда головорезов. А где находились два телохранителя, которых я выделил для тебя?
— Каких телохранителя?
— Я попросил наших итальянских друзей присмотреть за тобой. Как раз на тот случай, если колумбийцы попытаются выкинуть что-нибудь типа парижского трюка.
Внезапно Пирсон четко вспомнил два тела, накрытых простынями, на склоне холма.
— Сколько их было? — медленно спросил он.
— Всего двое. Местные парни из «красных бригад».
У этой итальянской террористической организации были хорошие отношения с «временными».
— Все правильно. — Пирсон потер посиневшие от холода руки. — Мне кажется, люди Рестрепо убрали их. Я видел два трупа на склоне холма возле отеля. А перед этим вечером была, по-моему, какая-то возня.
Кейси посмотрел на него и кивнул с недовольным видом.
— Да, значит, парни просто не убереглись.
Брендан открыл ключом дверь и распахнул ее. Как только он вошел в помещение для хранения гробов, его круглые очки в стальной оправе моментально запотели. Он снял их и в задумчивости протер стекла галстуком.
— Юджин, ты все-таки скажи Сайарану, ладно? Я хочу принять участие в планировании операции.
Кейси кивнул и направился к двери. Его личный телохранитель Кольм Мид открыл дверь с другой стороны, и они оба ушли.
Пирсон посмотрел на закрывающуюся дверь, сердце его заколотилось от злости. Ну подожди, храбрец. Подожди, ты еще услышишь о группе «Лорка». Кровь застыла в жилах Пирсона, никогда раньше в жизни он не помышлял причинить ущерб их движению. Безумие какое-то.
Внезапно он вспомнил о Мараид. И о Сиобан. Черт побери, куда же запропастилось его любимое дитя? Он решил полететь в Рим и привезти ее домой. В конце концов ей только восемнадцать, и ему очень хотелось слышать ее нежный смех. Ее ждет новая Ирландия и своя семья в будущем.
Он полетит в Рим в пятницу. Под своим собственным именем. Любящим отцам нет необходимости лгать и прятаться.
Половина третьего утра. В некоторых окнах Министерства иностранных дел все еще горит свет.
Какой-то умник из службы безопасности решил потренировать свою паранойю, за что, собственно, ему и платили деньги, и выдвинул идею, известную среди работников службы безопасности, как синдром «а что, если». В данном случае «а что, если» заключалось в следующем: а что, если Советы, или Израиль, или китайцы (все поняли, что неназванным кандидатом можно считать и добрые старые Соединенные Штаты), или кто-нибудь там еще раздобыли схему большого стеклянного здания с обозначениями вроде тех, что встречались на коробках с шоколадными конфетами, — какие кофейные, какие с орехами, какие трюфели, указывающими, на каком этаже и за какими окнами находятся те или иные управления, отделы и кабинеты кураторов?
Тогда заинтересованным людям надо только наблюдать за тем, какие окна горят ночью, чтобы определить, какие регионы мира вызвали столь необычную активность и какие подразделения секретной службы заняты этой проблемой: аналитики, разведчики и тому подобное.
Поэтому умник составил докладную записку с предложением: для того чтобы сбить с толку ночных наблюдателей, кто-то должен ходить по зданию и включать свет в различных комнатах. Если решается какая-то проблема, скажем, по Зимбабве, то в отделах, занимающихся информацией и агентурой в Финляндии, Борнео, Пекине и на Ближнем Востоке, тоже должен гореть свет, причем в некоторых до утра, а в других несколько часов после окончания рабочего дня.
На самом деле все важнейшие офисы размещались глубоко под землей, поэтому подобная практика была не чем иным, как бессмысленной тратой денег налогоплательщиков на электричество.
Дэвид Джардин бросил взгляд на часы. Два тридцать две. Он крепко зажмурил глаза и снова открыл их. Впечатление такое, словно он весь день трудился на пшеничном поле, или его траванули газом «Си-Эс». На самом деле сказывалась усталость в сочетании с табачным дымом.
Он выпрямил спину — позвонки ниже шеи и в области грудной клетки хрустнули и заклинились, чуть не вызвав судорогу.
Поиск и вербовка двух потенциальных агентов для операции «Коррида» заняли гораздо больше времени, чем он рассчитывал. Южная Америка уже не являлась той тихой заводью для секретной службы, каковой считалась до захвата Аргентиной Фолклендских или Мальвинских островов, как они их называли. В то время премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер обратилась к двум независимым группам аналитиков с просьбой дать оценку современного положения на Южноамериканском субконтиненте. В одну группу входили правительственные служащие, в другую — представители частного капитала: банкиры, промышленники и журналисты. Суть их совместных выводов заключалась в следующем: хотя данный регион всегда рассматривался в Европе как сфера влияния США, на самом деле во многих латиноамериканских странах не слишком любили «гринго».[14] Некоторые государства и политические группировки с удовольствием получают американские доллары, но лишь немногие готовы со всей радостью заключить торговый или политический союз с США.
В докладе для Маргарет Тэтчер содержались рекомендации и подчеркивалось, что создавшийся в южноамериканских странах вакуум влияния в результате непопулярности США представляет хорошие возможности для стран Европы, и в первую очередь, для Великобритании, заполнить этот вакуум и извлечь выгоду из торговли и политического влияния. Великобритания, к удивлению британского правительства, пользовалась довольно большой популярностью во многих странах Южной Америки, поскольку исторически она в прошлом веке поддерживала различные революции, закончившиеся победой основателей многих современных режимов. Британские войска сражались на стороне Симона Боливара, что укрепляло престиж Великобритании в глазах многих южноамериканцев.
