— Райан?
— Прости, Лиз… Я бы не стал просить, если бы не… Ты можешь помочь?
Элизабет вдруг страшно встревожилась:
— Райан, что случилось?
— Свернул, когда мне следовало бы нырнуть.
— Не смешивай метафоры, — отчитала она его, стараясь, чтобы ее голос звучал жизнерадостно, но испытывая ужас от звука его голоса. — Ладно, я раздобуду микроавтобус. Где вы?
— Я не знаю. Подожди минутку, — раздался неясный звук, потом трубку снова взяла девушка:
— Тысяча шестьсот, Маунтейн-роуд, Валенсия.
— Это путь с Мэджик-Маунтейн. — До них ехать по крайней мере минут сорок пять.
— Если у вас есть деньги, мы бы могли ими воспользоваться. Я могу выписать вам чек, но я боюсь, что, когда вы станете его обналичивать, это может быть для вас опасным.
— Это еще почему?
— Потому что, когда станут снимать деньги со счета, мой брат увидит и… — Люсинда замолчала, не желая вмешивать Элизабет во всю эту историю. — Забудьте о деньгах, просто поторопитесь.
— Скорая помощь Элизабет Эпплгейт уже в пути. — Она повесила трубку, схватила свой тренировочный костюм и натянула его. Женщина уже шла к дверям, потом вдруг развернулась и отправилась в ванную. Там она причесалась и подкрасилась. — Черт побери, — громко произнесла Элизабет, занимаясь лицом. — Мне он все еще небезразличен.
На дорогу у нее ушло тридцать пять минут, потому что машин не было совсем. Маунтейн-роуд оказалась боковой дорогой прямо перед Мэджик-Маунтейн. Элизабет съехала с шоссе, и когда фары ее машины осветили перекресток, она увидела, что дом тысяча шестьсот — это магазин спортивных товаров. Она въехала на стоянку. Элизабет заметила высокого негра с кожей цвета кофе, стоящего рядом с грузовым фургоном с государственными номерами. Она объехала мужчину и припарковалась. А негр начал открывать задние двери, и сквозь ветровое стекло Элизабет увидела Райана, лежащего на одеяле. Она выбралась из машины, не выключая мотор. Потом женщина увидела Люсинду, вышедшую сбоку от грузовика, и ее сердце упало. Она была красива, с длинными блестящими волосами и тонкими чертами лица.
— Я Люсинда Ало, — представилась красивая девушка.
— Элизабет Эпплгейт, — ответила она и обратила все свое внимание на лежащего на одеяле Райана. Тот казался похудевшим и больным.
— Что с ним случилось?
— Он был ранен пулей в ногу… А потом снова ее повредил. Райан потерял очень много крови, а сейчас он под действием лекарств.
Внутрь фургона впрыгнул Дики.
— Чей это грузовик? — спросила Элизабет у красивого темнокожего мужчины.
— Он принадлежит правительству. Ваши налоги работают на вас, но он не должен был приезжать сюда. Я обязан вернуть его назад и побыстрее, — сказал Дики.
— А вы кто такой?
— Кролик из шляпы. — Он улыбнулся, снимая свой берет. — Открывайте заднюю дверь микроавтобуса. Я думаю, что мы втроем сумеем перенести его в вашу машину.
Элизабет и Люсинда подняли Райана с правой стороны, а Дики осторожно взялся с левой, стараясь не трясти раненую ногу. Они перенесли его в микроавтобус Элизабет, потом Дики взглянул на Райана.
— Я должен ехать. Удачи тебе, приятель.
— Спасибо за полет, — слабо проговорил Райан.
— Благодари Каза. Ни для кого другого я не стал бы этого делать. — И Дики уселся в грузовик. Не оглядываясь, он выехал со стоянки и исчез из их жизни навсегда.
Элизабет села за руль, Люсинда забралась в микроавтобус и села рядом с Райаном. Когда Элизабет оглянулась, чтобы проверить, как он там, Райан смотрел на нее. Его глаза улыбались, и, казалось, губы тоже.
— Спасибо, Лиз…
— Райан, что случилось?
— Просто отвези меня на «Линду».
Элизабет нажала на газ и поехала. Она слышала, как сзади Люсинда что-то шепчет Райану.
Когда они проехали развилку, с которой можно было съехать на шоссе 405, Райан застонал, и Люсинда шепотом стала подбадривать его.
Элизабет почувствовала себя очень одинокой. Слушая голоса Райана и Люсинды, она поняла, что ее жизнь уходила между пальцев.
Они приехали на берег, Элизабет остановила микроавтобус в темноте, под сломанным фонарем рядом с доком «Би». Они с Люсиндой вышли из машины, оставив Райана спать на заднем сиденье. Пока Элизабет показывала дорогу к пристани, где, как она помнила, была пришвартована яхта Райана, она спросила:
— Его не следует показать врачу?
— Я над этим подумаю. Но прежде всего я должна позаботиться о его безопасности.
— Безопасности от чего? От кого?
— Прошу вас, просто помогите мне найти яхту.
Они шли все дальше, пока Элизабет не увидела знакомый силуэт красивого пятидесятифутового кеча.[36] Построенная в пятидесятых годах яхта отличалась классическими пропорциями. Деревянный корпус был отполирован до сверкающего темно-коричневого цвета. Кокпит покрывал белый брезент. Яхта называлась «Линда» в честь бывшей жены Райана, но та ненавидела ее, и они редко выходили на ней в море.
Стоило Люсинде увидеть «Линду», как она влюбилась в нее с первого взгляда. В детстве она ходила под парусом, и это было одним из ее любимых развлечений. В семь лет она владела «Сабо» на Кейп-Мей, а потом, в пятнадцать, она заслужила право на большую яхту, когда выиграла несколько гонок в яхт-клубе. В море она чувствовала себя как дома. И теперь Люсинда спрыгнула вниз и стала отвязывать брезент, открывая тиковую палубу и хромированные детали.
— Вы только посмотрите, — шептала она, открывая яхту и испытывая возбуждение, как в Рождественское утро. Люсинда спустилась вниз и проверила припасы продовольствия. Там оказалось множество банок с консервами и бутылок с водой. Она нашла ящик с картами, кнопку включения батарей и включила обе батареи. Потом зажгла свет в каюте и проверила индикатор состояния батарей. Наконец Люсинда высунула голову наверх и посмотрела на секретаршу Райана.
— Судя по всему, вы понимаете толк в яхтах. — заметила Элизабет.
— Я справлюсь. Давайте принесем Райана.
Они притащили тележку из дока и положили на нее подушки с яхты. Потом вытащили Райана из микроавтобуса. Он скрежетал зубами от боли, пока женщины укладывали его на тележку и везли к яхте. Оказалось очень трудным перенести его на яхту, но Люсинда и Элизабет справились и с этим, наконец устроив его на койке в носовой каюте. Как только переезд завершился, Элизабет нагнулась и поцеловала Райана в щеку.
— Черт побери, Райан, позаботься о себе как следует, а?
Он обнял ее рукой за шею и прошептал:
— Я скучал по тебе, Лиз.
Элизабет выпрямилась и задержала его руку в своей так долго, как только могла, потом вышла в кубрик, где Люсинда сняла крышку с мотора и проверяла сорокасильный двигатель яхты. Она проверила масло, потом поставила кожух на место, оставив небольшую щель для вентиляции. Она включила вентилятор и оставила его работать, пока машинное отделение не очистилось от дыма.
— Вы и в самом деле в этом разбираетесь, верно?
Люсинда снимала брезентовый чехол с компаса.
— У меня дома есть яхта.
— Что это все за чертовщина такая? Кто в него стрелял? — спросила Элизабет.
— Я сражаюсь за его жизнь. Вам небезопасно знать больше.
— В таком случае… — Элизабет протянула ей все деньги, что нашла дома. Четыреста пятьдесят долларов.
Люсинда взяла их.
— Райан говорил мне, что вы одна из его лучших друзей.
— Верно, так что постарайтесь не облажаться и не дайте ему умереть.
Наконец Люсинда спросила:
— Как только я запущу двигатель, вы сможете отвязать канат?
Элизабет кивнула и прыгнула на пирс, пока Люсинда подкачивала топливо в карбюратор. Потом она нажала на кнопку запуска, и мотор ожил. Люсинда опустила еще какие-то рычаги и включились габаритные огни.
Элизабет отвязала все четыре конца и бросила их на палубу. Люсинда вывела яхту со стоянки в канал. В жизни Элизабет не было никаких приключений, и она позавидовала красивой молодой женщине. Элизабет смотрела, как «Линда» медленно движется в ночи, пока мигающий топовый огонь не скрылся из вида. Она вернулась в микроавтобус, но не сразу завела мотор. Женщина посидела в темноте, размышляя.
И наконец Элизабет пообещала себе, что первым делом с утра уволится с работы.
Люсинда не выключала мотор, решив не рисковать и не пытаться одновременно управлять большим судном под парусами в одиночку и заботиться о Райане.
Как только они миновали мол и вышли в открытое море, «Линда» заплясала на частых четырехфутовых волнах. Люсинда боялась, что Райан свалится с койки на пол, поэтому каждые пять минут бегала вниз, чтобы проверить его. Он тихо спал. Люсинда подложила повсюду подушки и постаралась чуть развернуть яхту, чтобы уменьшить качку.
В чистом февральском небе сиял полумесяц, и Люсинда вела яхту по блестящей лунной дорожке. Потом она спустилась вниз, взяла карту Каталинского канала, прикрепила ее на навигационном столе и включила лампу на шарнирном кронштейне. Люсинда использовала измерительный циркуль и линейку, прокладывая курс. Так учил ее инструктор в яхт-клубе, когда она была еще подростком. Она не знала Каталинского канала, но решила не заходить в гавань Авалона, потому что была уверена, что все суда заходят туда. Вместо этого она выбрала бухту Тойон, маленькое защищенное место в скалах в нескольких милях к западу. Люсинда снова вернулась к штурвалу и установила курс по компасу на 176 градусов.
