Он выждал еще пятнадцать минут, затем обогнул двор и вошел внутрь. Паутина на двери была порвана, пыль на полу — потревожена. Что-то здесь волокли. Или кого-то. Люк находился в дальнем конце помещения, которое раньше служило кухней. Он пересек ее и потянул за крышку, услышал звук сломавшейся ветки.
Он медленно повернулся и прокрался обратно к выходу. Когда он приехал, машин на тракте не было; с тех пор он не слышал шума подъезжающего автомобиля, а сам не оставил следов своего пребывания на дороге. Значит, они могли и не увидеть его, могли и не знать, что он здесь. Поэтому выжди, а лучше поднимись наверх, проверь, что можно увидеть через те окна, не открывая их, поищи другой выход из дома. Если ступени достаточно крепкие; если половица не скрипнет и не выдаст тебя.
Он услышал хрюканье и поглядел направо. Там был кабанчик — он пересек двор и исчез в тени конюшни.
Нервишки, Дэйв, — он рассмеялся над собой.
Затем снова вошел в комнату, поднял люк в погреб и спрыгнул вниз. На полу валялись пустые банки и канистра из-под воды, к стене была прикована цепь с наручниками. Он покинул ферму и вернулся к машине.
Так куда теперь, спросил он себя. На семейную виллу в нескольких часах езды отсюда? Слушать себя самого, говорящего Франческе, как он переживает, что не смог уберечь Паоло, а потом ее, отвечающую, что это не его вина? Слушать, как Франческа говорит ему, что зря она не убедила родных следовать его советам, и отвечать, что ей не следует себя корить, что никто не виноват?
Он завел машину и поехал прямо, прочь от гаража и дороги — просто туда, куда смотрели фары его автомобиля.
В пятницу после обеда Митчелл отдохнул, сходил понырять с аквалангом, не слишком глубоко. Утром в субботу понырял поглубже под руководством инструктора, потом побездельничал до четырех, потом искупался еще раз. В воскресенье половил рыбы — под палящим солнцем, соль пощипывает кожу.
Он вернулся к пяти. Принял душ, затем сходил к администратору договориться, чтобы вечером ему оставили на кухне завтрак. Если встать в пять и покинуть номер в половине шестого, то он окажется в Вашингтоне еще до сумерек, даже если не будет особенно спешить. Но так рано утром на острове никто не поднимется. Он вышел из гостиницы, спустился по лестнице и отправился на другой конец пристани — там, рядом с дорогой, располагались конторы таможенной и иммиграционной служб.
— Я улетаю завтра рано утром и хочу узнать насчет оформления.
— Когда улетаете? — тон женщины был дружеским.
— Часиков в шесть.
Она поглядела на него, словно ушам своим не веря.
— Ладно. Заплатите сейчас, а бумаги завтра подсунете под дверь.
Такого ответа он и ждал.
* * *
Утро понедельника было тихим, даже машин не было слышно. Хазлам поправил узел галстука — черный галстук, темный костюм — и почистил пиджак. Автомобиль уже ждал его; он сел на заднее сиденье, и шофер тронулся в путь. Еще раз переночую в Милане, решил он: на случай, если возникнет еще какая-нибудь мелкая проблема, если надо будет еще в чем-то помочь семье.
Два часа спустя автомобиль мягко затормозил у загородной семейной виллы Бенини, куда они привезли Паоло три дня назад. Тогда было темно, теперь светило яркое солнце. Хотя те же местные жители стояли вдоль дороги, провожая его глазами.
Семья была уже в сборе. Франческа стояла на пороге, выпрямив спину, в темных очках; ее дочери были по обе стороны от нее. Он подошел к ней и пожал ей руку, был представлен дочерям и пожал руки им, затем снова встал перед ней и обнял ее. Она сняла очки, и он поцеловал ее в щеку, затем шагнул к Умберто. Спасибо вам за все, что вы сделали, — это было в рукопожатии отца Паоло, в его кивке. Он перешел к Марко. Вы действовали прекрасно, сказал ему Хазлам, тоже посредством рукопожатия; вы сделали больше, чем от вас могли требовать.
Паоло, Росси и Манзони. Все мертвы. Если допустить, что Росси не просто исчез. Так какая между ними связь, кроме той, что все трое работали на БКИ? Похищение, разумеется; но что именно в похищении?
Они вышли из дома и двинулись за катафалком к церкви на другом конце поселка; вдоль улицы стояли мужчины и женщины и кланялись гробу.
«Небулус», потому что Росси задал о нем вопрос, а Паоло ответил; потому что Манзони был человеком Паоло в Лондоне — возможно, он работал с этим счетом и подсказал Росси его вопрос. А еще потому, что других связей не было. Итак, допустим, что «Небулус», «Ромулус» и «Экскалибур» действительно что-то значат.
В церкви было сумрачно и прохладно, свечи мерцали в полутьме. Хазлам стоял сзади и слушал службу. Смотрел на тени на стене, на Франческу. Может быть, ему надо было прийти вчера; а может, он правильно сделал, что не пришел.
Но если Паоло, Росси и Манзони убрали из-за «Небулуса», то почему не тронули других, знавших о нем, — Франческу, Умберто и Марко? Потому что хотя они и слышали эти названия, но не знали, что они значат. А еще их слышал, разумеется, он сам. Но те, кто убирал банкиров, не подозревали об этом, так как он не участвовал в игре тогда, когда всплыли эти названия. А на нем цепочка кончалась, потому что больше никто ничего не знал.
Служба кончилась, и они вышли наружу, к фамильному склепу Бенини; теперь там, среди его предков, похоронили Паоло. Процедура погребения завершилась, и они глянули вниз в последний раз; помедлили, затем Марко отошел, а вслед за ним Умберто и другие, пока не остались только Франческа с дочерьми — внезапно оказавшись в одиночестве, они замерли в нерешительности. Франческа стояла одна, дочери отпустили ее руки и шагнули в сторону, не зная, что делать. Хазлам вернулся к могиле и опустился между ними на колени, обняв их обеих; подождал, пока Франческа молча попрощается с мужем, затем снова подвел их к ней. Остальные родственники ждали. Франческа и девочки присоединились к ним, потом все покинули кладбище и пошли через поселок обратно к дому.
Но о БКИ знает еще кое-кто.
Работаю над БКИ, сказал ему Митч, слыхал о таком? Есть какие-нибудь мысли, ассоциации на этот счет? Ни мыслей, ни ассоциаций, ответил он в первый раз. А во второй: попробуй «Небулус», возможно, лондонский, а также «Ромулус» и «Экскалибур». Но Митчелл был, как он: тоже вне игры, когда всплыли эти названия, и поэтому вне внимания неизвестных сил. Но у Митча была другая связь, Митч изучал БКИ. Наверное, надо поставить его в известность. Не предупредить об опасности, это было бы слишком, а просто посоветовать быть осторожным. Чепуха, сказал он себе, это результат слишком долгой охоты за призраками. Но все же, на всякий случай, обсуди это с Митчем, когда вернешься в Штаты.
Было одиннадцать утра, пять утра в Вашингтоне; значит, можно позвонить, когда он вернется в гостиницу. Но тогда в Вашингтоне будет уже позднее утром, и Митч уйдет с катера.
Ну и что, возразил он сам себе; значит, он будет у себя на работе.
Но может, и нет; к тому же у него не было рабочего телефона.
Марко был в другом конце комнаты. Хазлам подошел к нему и спросил, нельзя ли откуда-нибудь позвонить. Марко кивнул и, не задавая лишних вопросов, отвел его в гостиную, оставил одного и закрыл за собой дверь. В комнате было темно, занавески задернуты. Хазлам не стал включать настольную лампу у телефона и позвонил Митчеллу. После четырех гудков включился автоответчик и предложил ему оставить сообщение.
Стало быть, Митча нет дома, а раз так, то он, наверное, уехал на уик-энд, прочь от всех дел, а заодно и от БКИ. Правда, никогда нельзя было сказать с уверенностью, где Митч и чем он занят. Проверь все, сказал он себе и набрал другой номер.
Хотя телефон стоял у кровати Джордана, ему потребовалось тридцать секунд, чтобы снять трубку.
— Куинс, это Дэйв Хазлам.
— Знаешь, сколько времени?
— Скоро полдень.
— Значит, ты в Милане. — Это был отчасти вопрос, но в основном зевок. — Ну и зачем было меня будить?
— Я ни в чем не уверен, но у Митча могут возникнуть проблемы. Связанные с расследованием, которое он ведет для Донахью. Я пытался связаться с ним, но на катере его нет.
Джордан скатился с кровати.
— Он уехал отдыхать. На островок недалеко от побережья Флориды. Должен вернуться сегодня после полудня. Хочешь, чтобы я его поискал?
Митч уехал, значит, Митч в безопасности. Но когда Митч вернется, в Европе будет ранний вечер, а сам он может оказаться уже не в Милане, а в Лондоне или на пути туда.
— Попробуй.
— И что ему сказать?
— Чтобы он был поосторожнее с тем, насчет чего я советовал разведать. Я позвоню ему, как только смогу.
Если Митч собирается вернуться сегодня после полудня, то он, наверное, уже встал, подумал Джордан.
— Хорошо, сейчас попробую.
— Как я уже сказал, я ни в чем не уверен.
Он вышел из гостиной и присоединился к семье. Франческа говорила с Умберто. Хазлам подошел к ним и дал Франческе визитную карточку, на которой стояли номер его домашнего телефона в Херефорде и телефона в вашингтонской квартире. Вдруг она или девочки окажутся в Англии, сказал он, а то и в Америке. Спасибо, кивнул Умберто. Франческа тоже. Он поцеловал ее в щеку и покинул дом.
