ДОПРАШИВАЕТ ФБР
— Но почему этим делом занялось Федеральное бюро?..
— Потому что, судя по некоторым данным, это дело может оказаться в компетенции федеральных властей. Во-первых, если вы виновны в этом убийстве, то переезд ваш, жителя города из штата Нью-Йорк, в другой штат или, в данном случае, в дистрикт Колумбия, уже придает этому делу федеральный характер. Имеются и другие обстоятельства, связанные с мотивами убийства, с родом занятий мистера Бека, но все это у нас впереди.
Янкелевич откашлялся в кулак и негромко произнес:
— Мы учитываем, мистер Грант, что даже если бы у вас и было алиби, то ведь вы вполне могли послать каких-то своих сообщников к вашингтонскому клубу «Чеви Чейс». Не так ли?
«Пауки» приступили к работе. Плетут паутину тонкую, но крепкую, надежную.
— Я мог бы также высадиться с Армстронгом на Луну, да взяли вместо меня Олдрина.
— Скажите, — наращивая темп, спросил Крейвенс, — вы являетесь членом клуба «Чеви Чейс»? Это была ваша карточка?
— Я?! Да это клуб миллионеров!
Вопрос. Значит, вы знаете этот клуб! И часто вы в нем бывали?
Ответ. Никогда я в нем не бывал.
Вопрос. Откуда же вам известно, что это клуб миллионеров? Напомню вам, кстати, что вы обязаны, отвечая нам, работникам федерального правительства, говорить правду.
Как по команде, агенты распустили галстуки, расстегнули воротники рубашек. Это надолго. И всё как в кинобоевике категории Б… А не очень-то они похожи на тяжеловесов из ФБР — те постарше, поопытней. Новички еще.
Увы, Грант недооценил ФБР. Через час непрерывного перекрестного допроса Клем Крейвенс взглянул прямо в зрачки Гранта и сказал:
— Мистер Грант! Я вынужден перевести наши вопросы к вам на другие рельсы: скажите, известно ли было вам, что мистер Уинстон Бек работал на русскую разведку?
Грант сначала сильно побледнел, а потом стал краснее петушиного гребня.
— Какой несусветный вздор! Что за дикий поклеп! Это был настоящий американский патриот, каких давно не видывали ни в Белом доме, ни в конгрессе! Он открыто бичевал ЦРУ. Да разве стал бы он выпускать свои бюллетени, если бы работал на русских! Любому сумасшедшему ясно, что ему проще было бы прямо в их руки передавать его разведданные!..
Он вскочил, с силой ероша волосы, и вдруг застыл, стал снова бледнеть.
— Да вы что, скажете еще, что я был его контактом, связным? Что и я тоже советский агент?!
Он расхохотался, но тут же оборвал свой хохот.
— Не смейтесь, — не пряча усмешку, произнес Крейвенс, — смеется тот, кто смеется последним. Следствие и призвано установить: виновны ли вы или нет.
— Вздор! Клевета! Ахинея! Вам, видно, кажется, что мы уже вернулись к временам сенатора Джо Маккарти? Нет, не бывать этому! Не будет ни Маккарти, ни лжесвидетелей вроде Гарви Матусоу!.. Этот спектакль вы уже никогда не возродите — ни в виде трагедии, ни в виде фарса!..
Гранту и в голову не могло прийти, что ФБР прислало к нему своих агентов, вооруженных до зубов, с полными пороховницами.
Вопрос. Участвовали ли вы в подпольном совещании диссидентов из числа бывших служащих ЦРУ в ресторане отеля «Уилард»?
Ответ. Что?! Никакого такого совещания и в помине не было и не могло быть. Мы просто сидели с Уином за кружкой пива, потом обедали в ресторане… Повторяю: никаких диссидентов, никакого подпольного совещания…
Вопрос. Это зависит от точки зрения. К вам никто не подходил?
Ответ. Нет. Только Фрэнк… Перекинулся парой слов с Уином…
Вопрос. Фрэнк — это кто?
Ответ. Не помню…
Крейвенс вытащил из кармана конверт с фотографиями, показал ему верхнюю.
Вопрос. Не помните? Может быть, эта фотография освежит вашу память?
На фотографии Грант увидел себя, Уина, Фрэнка Снеппа…
Вопрос. Этот тот человек, которого вы назвали Фрэнк?
Ответ. Да.
Джи-мены выстреливали свои вопросы один за другим.
Вопрос. Сколько раз вы встречались с Беком?
Ответ. Раза три-четыре.
Вопрос. Где и когда?
Ответ. Начиная с сентября прошлого года. В вашингтонском «Уиларде», в больнице у него и в Нью-Йорке, куда он приезжал…
Вопрос. А про эти встречи вы забыли?
Перед глазами Гранта появились прекрасно сделанные фотографии… Бек и он в баре «Уиларда», в очереди у памятника Вашингтону, у Белого дома, на Арлингтонском кладбище. Вот они мчатся мимо Пентагона: на одном снимке — туда, на другом — обратно…
Вопрос. Что передал вам Бек в баре-закусочной «На перекрестке мира»?
Ответ. Ничего.
Вопрос. Так-таки ничего? А это что?
Старший детектив показал ему фотографию: он принимает от Бека, берет из его рук книжку…
Ответ. Книжка. Продается во всех книжных лавках. Вот она!.. Грант встал, быстро подошел к книжной полке над столом, снял с нее «Дропшот». Пожалуйста.
Вопрос. Допустим, это было то, что он вам тогда передал. Садитесь. А больше он вам ничего не передавал? Материалы, которых не найти в лавках?
Ответ. Нет.
Вопрос. Ни тогда, ни в другое время?
Ответ. Нет.
Вопрос. Я должен предупредить вас о вашей ответственности за дачу ложных показаний.
Ответ. Нет.
Вопрос. А это что?
На фотографии: он и Бек, передающий ему что-то из рук в руки на смотровой площадке статуи Свободы. На этой площадке в черепе статуи Свободы помещается около тридцати человек. В тот предштормовой вечер там было вдвое меньше народа, но фотограф не смог снять их так, чтобы видно было, что именно передавал Бек Гранту.
Ответ. Это была безделица.
Вопрос. Покажите ее нам, пожалуйста.
Ответ. Если настаиваете…
Он нехотя встал, подошел к письменному столу, открыл ящик и, подцепив брелок, подал его старшему сыщику.
— «Роза ветров». Символ ЦРУ, с которым у нас многое было связано. Подарил на память, сказав какие-то слова о статуе Свободы, маяке, о «розе ветров», служащей для навигации в бурных водах сегодняшних международных отношений…
— А ключа на нем не было? — спросил Крейвенс.
— Нет.
А этот пинкертон со среднезападным акцентом неплохо играет в свою игру: «холодно», «тепло», «горячо»… Далеко пойдет. А ты, Грант, опомнись, пойми, что делаешь, ты на грани лжесвидетельства.
— Нет? — с сомнением переспросил Янкелевич.
Нет, он не собирался капитулировать перед законом, который убил Уинстона Бека, который стремится растоптать главное дело всей его жизни.
Однако не черт, как видно, а ангел-хранитель дернул его вчера отцепить ключ, чтобы изготовить в универмаге две его копии на всякий пожарный случай.
— Вам известно, чем именно занимался Бек последние два года своей жизни?
— Вы имеете в виду его бюллетени с критикой ЦРУ? Они довольно широко известны.
Вопрос. Как вы к ним относились?
Ответ. Если вы ищете мотив, по которому я убил Бека, то зря стараетесь. Я считал, что он поступает в рамках своих конституционных прав. Если это не нравилось ЦРУ, оно имело право воздействовать на него через суд.
Вопрос. Оказывали ли вы ему помощь в подготовке этих его бюллетеней?
Ответ. К сожалению, нет. Я был с ним слишком недолго знаком.
Вопрос. Не собираетесь ли вы продолжить эту работу Бека?
Глаза Крейвенса скользнули вновь по письменному столу.
Ответ. Я как раз ищу работу, но работа Бека, насколько мне известно, не приносила доходов, а плата, которую он получил, меня вряд ли устроит. Но я не пойму, какое отношение ваш вопрос имеет к следствию по делу убийства Бека.
— В ходе следствия прояснится многое, — туманно заявил Крейвенс — Пока идет лишь общий зондаж.
В Форт-Брагге подготовка Гранта включала курс зеленоберетчиков по поведению в плену у Вьетконга, на допросах и пытках. Там все было ясно и понятно, много шуму и крику, побоев и зуботычин. Но там было все-таки понарошку, не скрывались там, как в этой внешне спокойной беседе с ФБР, подвохи опаснее тарантулов и скорпионов, змей и крокодилов.
— Согласны ли вы, чтобы мы подвергли вас испытанию на «детекторе лжи»? — спросил Крейвенс.
— А почему бы и нет, мне нечего скрывать.
— Хорошо, мы отправимся сейчас же в наш офис, где находится полиграф Уинстона — Киллера. Машина внизу.
Грант невольно усмехнулся. Полиграф Уинстона — Киллера — так официально называется «детектор лжи». Киллер — значит «убийца». А допрашивать будут его, Гранта, единомышленника и лучшего друга Уинстона, по подозрению в убийстве Уинстона. С ума можно сойти…
