Татьяна Полякова - Я - ваши неприятности

Татьяна Полякова

Я - ваши неприятности

- Осень в Италии, - заливалась соловьем тетка Серафима, - Рим, собор святого Марка, Колизей...

- Пизанская башня, - подсказала я.

- Точно. А она где?

- Должна быть в Пизе. Хотя, может, и нет.

- А в Париже какая?

- Эйфелева.

- Тоже неплохо. Но я хочу в Италию. Осень в Италии - это так романтично. - Она мечтательно вздохнула, а потом добавила: - Ну?

- Что "ну"? - Я сделала вид, что не понимаю, куда она клонит.

- Мы едем в Италию? - капризно спросила тетка Серафима.

С моей точки зрения, делать в Италии мне совершенно нечего. Я с трудом переношу самолеты, не говорю по-итальянски и ненавижу экскурсии. У меня друзья в Тбилиси, а мама в Риге, чем не заграница?

- Далась тебе Италия, - робко начала я, заведомо зная, что против тетки мне не устоять. - Я вообще-то к своим думала...

- Ты ж в июне была, на мамулин день рождения.

- Ну и что? Я скучаю. К тому же, Рига - красивый город.

- Подумаешь, Рига. Только и хорошего в этом городе то, что там родились два замечательных человека.

- Первый - это я. А кто второй?

- Второй, деточка, твоя тетя.

- Такого счастья город не выдержит...

- Подожди, они мне еще памятник поставят, - уверенно заявила тетка.

- За что? - хмыкнула я, прикидывая, как бы половчее отделаться от Серафимы.

Каждый год я пытаюсь проделать этот фокус, впрочем, без особого успеха. Сколько, себя помню, отпуск, а раньше - каникулы мы проводили вместе. Боюсь, это стало незыблемой традицией. Тетка Серафима - младшая сестра моей мамы, разница в возрасте у них исчисляется пятнадцатью годами. Когда маме исполнилось восемнадцать, а Серафиме соответственно три, они осиротели, в один день лишившись отца, матери и бабушки в результате дорожной аварии. Маме пришлось заменить Серафиме родителей. Я же воспринимала Серафиму как старшую сестру, разница в возрасте была невелика, а теткой называла из вредности. Мы дружим с детства, и я ее очень люблю. Беда в том, что Серафима вечно что-нибудь выдумывает. То потащит меня на Камчатку, любоваться гейзерами и вулканами, то на Алтай конным маршрутом (об этом отпуске я по сию пору вспоминаю с душевным трепетом), то ей позарез нужна Сибирь и Саянские столпы. Конечно, все это очень здорово, но все дело в том, что я ужасно ленива. Лучший отдых для меня валяться на диване с хорошей книгой, пить чай с лимоном и воображать себя в роли Марии Стюарт. Шиллера наш театр не ставит, но я не теряю надежды.

- Ну? - повторила Серафима сурово. Я вздохнула и ответила:

- Поехали. - Голос звучал жалко, я в очередной раз мысленно упрекнула себя в отсутствии характера. Не мечтать мне о Марии Стюарт.

- Чего-то я энтузиазма не наблюдаю, - еще больше посуровела Серафима.

- Я пока не осознала всей прелести, - попробовала я оправдаться.

- Осознаешь. Мы тебя там замуж выдадим за итальянского графа или герцога. Будешь играть в "Ла Скала".

- В "Ла Скала" поют.

- А ты сыграешь. Знаешь, что все в жизни решает? Правильно, деньги. Так что сыграешь.

- А я где-то читала, что итальянские аристократы бедны, как церковные мыши.

- А мы миллионера отыщем, он купит титул и сделает тебя графиней. Один свободный миллионер в Италии найдется, страна немаленькая. Считай, ты уже аристократка. С такой-то красотищей это плевое дело.

- Конечно, - лениво согласилась я. По мне, так лучше выглядеть как Фаина Раневская, само собой, при этом имея ее талант. Думаю, талант у меня есть, жаль только, не многие стремятся его лицезреть. Конечно, мне грех жаловаться, в родном театре я занята почти во всех спектаклях. Но это благодаря тому, что оба наших режиссера просто поглупели, изо дня в день лицезрея мои небесные черты. Подозреваю, что в глубине души они считают меня бездарной. Одно хорошо: оба уже в весьма почтенном возрасте, и их интерес ко мне носит чисто эстетический характер.

- Хорошо, я выйду замуж за герцога, - сказала я. - Если ты настаиваешь...

- Я беспокоюсь о близком существе.

- Это я существо?

- А о ком мы говорим?

- Слушай, ты уже наговорила на сотню. Может, простимся? - без особой надежды спросила я.

- Ну и манеры у тебя, нет чтобы тетке "спасибо" сказать...

-- Спасибо, - промямлила я. - Только за что?

- За заботу. Решено, в отпуск едем в Италию. Ты, я и вечный город. Скажи, класс?

Я сказала.

А через две недели я выгружалась из автобуса, нервно поглядывая по сторонам в поисках любимой тетушки. Ее нигде не наблюдалось. На Серафиму это не похоже. Три дня назад я отбила телеграмму, указав дату и час своего прибытия. И хотя на оркестр и ковровую дорожку я не рассчитывала, но надежды питала, что меня все-таки встретят и стоять в обществе трех огромных чемоданов не придется.

С трудом оттащив багаж в сторонку, я тосковала, продолжая высматривать в толпе тетушку. Через полчаса я стала злиться, повторяя: "Где ее черти носят?", потом, оставив чемоданы под присмотром старушки, торговавшей семечками, И бросилась к телефону. Он не работал, так же как и два других, обнаруженных мной на вокзале. Прошел час. Для конца августа было невыносимо жарко, я то и дело вытирала лицо платком и уже начинала проклинать все на свете. Надо что- то решать. Или тетка не получила мою телеграмму, или дела чрезвычайной важности помешали ей встретить дорогую племянницу. По моему мнению, таких дел у тетки быть не могло. Значит, все-таки виновата была телеграмма. Ждать далее не имело смысла. Я взглянула на свой багаж и, вновь препоручив его заботам старушки, побрела к стоянке такси. Длинная вереница машин предстала моим глазам, в первой сидели два мордастых парня и резались в карты.

- Извините, вы свободны? - жалобно спросила я: день начался неудачно и ничего хорошего я уже не ждала.

- Свободен, - ответил хозяин такси, не удостоив меня взглядом.

- Вы не могли бы подъехать за моим багажом, вон туда?

- А там "кирпич", - злорадно сообщил таксист, собирая карты.

Его приятель оказался человеколюбивее, увлеченно меня разглядывая, он сказал:

- Наплюй на "кирпич", Вася. Помоги девушке.

Теперь на меня уставился и Вася, а потом милостиво кивнул:

- Садитесь.

Через минуту он забросил мои чемоданы в багажник, я назвала адрес, и мы отправились к Серафиме.

- Из отпуска? - спросил он.

- Нет, в отпуск.

- А сами откуда?

Я ответила.

- Значит, отдыхать к нам?

- Решила навестить тетю. Дала ей телеграмму, а она меня не встретила.

- Бывает. У меня один раз так вышло: послал телеграмму жене, домой приехал, а телеграмма к вечеру прибыла вслед за мной.

- Я три дня назад посылала...

- А, бардак кругом, - махнул он рукой.

Мы въехали во двор теткиного дома и затормозили у подъезда. Я вышла из машины, подняла голову и посмотрела на Серафимины окна. Никто оттуда мне не улыбался и не размахивал руками.

- Какая квартира? - спросил таксист.

- Спасибо большое, я сама как-нибудь...

- Донесу, мне нетрудно.

- Третий этаж... - усомнилась я.

- Ерунда, идемте.

Мы поднялись на третий этаж: я с одним чемоданом, а "добрый самаритянин" с двумя. Я нажала на кнопку звонка - он не работал. Тогда постучала. Дверь открылась, и я увидела тетю Веру, соседку Серафимы из одиннадцатой квартиры.

- Лика, - ахнула та. - Лика, милая, приехала... а что ж Серафима-то ничего мне не сказала? Или ты сюрпризом?

- Телеграмму посылала... - с некоторой обидой ответила я.

- Бог с ней, с телеграммой. Вот тетка-то обрадуется...

Мы обнялись и облобызались. Тетя Вера - добрая душа и одинокая женщина, Серафима ей как родная.

- Вот видите, - сказал таксист. - А вы переживали. Говорил, телеграмма запоздала, так и есть.

Раз пять сказав ему "спасибо", я распрощалась и вошла в квартиру.

- А Серафима где? - спросила на ходу.

- Дома. Голова у нее с утра болит. Тут я увидела свою тетушку. Она возлежала на диване, вытянув ноги в туфлях на устрашающей высоты каблуках. Голова ее была обмотана полотенцем, в левой руке чашка, а в правой сигарета.

- Привет, - сказала я. Серафима на меня посмотрела и закатила глаза.

- О Господи... Я про тебя забыла.

- Приятно слышать. Между прочим, я час прождала на вокзале. У меня три чемодана, и все тяжелые. Я выхожу замуж за графа или уже нет?

- Иди я тебя поцелую, дитятко.

- Ты свинья, Серафима.

- Да ладно, не злись...

Мы поцеловались, и я села рядом, подозрительно ее разглядывая.

- Что-нибудь не так? - спросила я через минуту.

- Прости меня, убогую. Я должна была предупредить, чтобы ты не приезжала.

- С чего это вдруг? - удивилась я.

- Неприятности. И весьма крупные.

- Что еще за неприятности? Влюбилась?

Тетушка махнула рукой.

- Работа...

Я нахмурилась. Ее работа с самого начала не вызывала у меня доверия. То есть не сама по себе (работала она бухгалтером), а место, где тетушка прикладывала свои недюжинные способности. Местом этим было казино. А я являюсь убежденным противником азартных игр.