Кабинет капитана Леопольда затерялся в дальнем конце третьего этажа грязно-серого мрачного здания полицейского управления, в котором, по-видимому, в силу предназначения, редко бывали какие-либо просители. Зато детективы, работавшие под началом его помощника Флетчера и в значительной степени подражавшие ему, имели возможность там передохнуть, поболтать, а иной раз получить и взыскание. В дни, предшествовавшие выборам, здесь могли появиться местные политики, но в основном просителями были совсем другие люди. Старый стул с потертой прямой спинкой, как правило, занимали подозреваемые в убийстве.
Гарри Толливер не был ни политиком, ни полицейским, а обыкновенным коммерсантом, который делал деньги на продаже электровозов. Почти двадцать пять лет прошло после их последней встречи.
— А ты нисколько не изменился,— произнес Гарри.— Я тебя сразу же узнал.
— Правда, волосы слегка поредели.— Леопольд улыбнулся и предложил собеседнику сигарету.
— Я бросил курить,— Гарри Толливер отказался от сигареты.— Три года назад, когда мне стукнуло сорок. Какую бы чепуху ни мололи газеты, но со временем невольно начинаешь опасаться за свое здоровье.
— При моей работе гораздо большее опасение вызывают ночные прогулки по темным улицам.
— A-а, ты намекаешь на деятельность отряда по борьбе с преступностью? Как же, как же, знаю.
Леопольд улыбнулся, услышав популярную, но весьма далекую от реальности характеристику своей работы.
— На самом деле все обстоит не так. Во-первых, в городе такого отряда нет, а во-вторых, мы ведаем не просто преступностью как таковой, а особенно опасными деяниями, в основном убийствами. Впрочем, давай не будем об этом. Весьма сложно да и неинтересно. Лучше расскажи о себе. Чем занимаешься? Что привело тебя ко мне?
Интерес Леопольда нетрудно было понять, ведь Толливер никогда не был его другом, даже когда они вместе учились в средней школе.
— Что привело? Круглая дата. Двадцать пять лет.
— Чего? — озадаченно переспросил Леопольд.
— Нашего окончания школы. Недавно я встретился с несколькими бывшими одноклассниками, и мы решили, что стоит организовать встречу всего класса.
— Ах, вот как.
— Ну, конечно. Бесподобная идея, как ты считаешь?
Леопольд попытался вспомнить события минувших двадцати пяти лет, восстановить в памяти некогда известные лица и имена. За эти годы он много путешествовал, учился в колледже вдали от дома, служил в армии, работал полицейским на крайнем Западе, а затем десять лет на Востоке, все время собирался сыграть свадьбу, которая так и не состоялась, и, наконец, будучи уже человеком среднего возраста, капитаном полиции, вернулся в свой родной город, где ему всегда нравилось. Нравился свежий бриз с залива летом и даже сильные снегопады зимой. Возвращение домой делало его не таким одиноким.
— Даже не знаю,— откровенно признался Леопольд.
— Мы решили, что неплохо бы организовать большой пикник в Венецианском парке. Как в старые добрые времена. С женами, детьми и прочим.
— Видишь ли, я не женат. Так что мне не с кем прийти.
— Жаль, конечно, но все равно приходи. Ведь так интересно встретиться со старыми друзьями. Моих, наверное, тоже не будет. Детям сейчас слишком много задают в школе.
— И когда вы собираетесь все это организовать?
— В первую же пятницу июня, как это было в наш выпускной год.
— Ну что ж, Гарри, я подумаю.
— Черт побери, я хочу, чтобы ты не просто подумал, а помог найти бывших одноклассников.
— Все это хорошо, но у меня очень мало времени.
— Понимаю, но… Кстати, я тут кое-что принес.
Гарри наклонился и достал из своею портфеля толстый альбом со школьными фотографиями.
— Помнишь?
— Да. конечно.
Гарри Толливер с любовью погладил твердую обложку из искусственной кожи с золотым тиснением, несколько потускневшим от времени.
— Д-да… вот это были денечки! Ты только посмотри… Возьми на себя несколько человек и попробуй разыскать их. Черт побери, если другие могут найти, то ты просто обязан! Ты же детектив!
— Н-да… все это так… но…
— Кончай! Берись за дело!
Леопольд посмотрел в его уже немолодые глаза и понял, что отказываться просто бессмысленно.
— Ну хорошо. Может быть, действительно удастся кого-нибудь разыскать.
— Вот и договорились. Почему бы тебе не взять тех, чьи фамилии начинаются на буквы «F» и «G»?[1] Всего тринадцать человек.
— Хорошо. Ты не мог бы оставить свой альбом? Я не знаю, куда мой подевался.
Толливер неохотно протянул альбом.
— Только береги его, ладно? Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось.
Леопольд кивнул.
— Я перепишу все нужные имена и верну тебе.
— Прекрасно. А ты успеешь найти их? Не забывай, у нас только пять недель.
— Я это помню, Гарри. Не беспокойся.
Толливер встал и пожал ему руку.
— Очень рад был с тобой вновь увидеться после стольких лет, Леопольд.
— Я буду держать тебя в курсе.
— Слушай, а вас не собираются переместить в какое-нибудь другое здание? Это же почти разваливается.
— Обращайся к Городскому совету, Гарри. Они, наверное, думают, что у нас и так слишком шикарные условия работы.
После ухода Толливера Леопольд, сидя за столом, какое-то время просматривал школьный альбом. Он вглядывался в некогда знакомые лица, читал приветственные надписи, адресованные Гарри Толливеру. Таким был выпускной класс средней школы имени Джорджа Вашингтона в прекрасный день, как раз накануне войны.
Он стал вспоминать свои школьные годы, и эти воспоминания привели его в уныние…
В течение последующих двух дней Леопольд быстро навел справки об одиннадцати лицах из своего списка. У восьми из них были телефоны, и их номера он занес в свою записную книжку. Адрес девятого, у которого отсутствовал телефон, был в городском справочнике. С помощью Толливера он вышел на координаты двух своих одноклассниц. Одной из них он позвонил в Нью-Йорк и передал приглашение. Каждый телефонный звонок вызывал огромные переживания. Леопольд чувствовал себя стариком, хотя никогда не закрывал глаза на действительность.
Человека, у которого не было телефона, звали Джим Гровс. Проживал он на западной окраине города. Однажды, на закате дня, по дороге домой Леопольд заехал к нему, как раз в тот момент, когда Джим, работавший на ближайшей фабрике, уходил в ночную смену. В свое время Джим Гровс был звездой — полузащитником футбольной команды школы имени Джорджа Вашингтона. Даже Леопольд хорошо это помнил. За прошедшие двадцать пять лет Джим не очень-то изменился.
— Леопольд! Боже, сколько лет, сколько зим!
Они пожали друг другу руки, и Леопольд рассказал о предстоящей встрече одноклассников.
— Она состоится в первую пятницу июня в Венецианском парке. Если ты женат, приходи вместе с женой и детьми.
Джим Гровс внезапно помрачнел.
— Они у ее родителей в Бостоне. Мы уже давно не живем вместе.
— Жаль. Я не знал. Извини.
— После многих лет супружеской жизни она вдруг решила, что вышла замуж за неудачника.
— Но все равно приходи,— настаивал Леопольд, по каким-то еле заметным признакам почувствовав, что Джим опасается этой встречи.
— Конечно. Интересно вновь увидеться с ребятами из команды да и с остальными. Ты всех предупредишь, да?
Леопольд заглянул в список.
— С большинством поддерживает связь Гарри Толливер. Я же разыскал всех из своего списка, кроме двоих. Может быть, тебе что-нибудь о них известно? Это бы в значительной степени ускорило дело.
— Кое-кого я видел. А кто тебе нужен?
— Ширли Фазен.
— Ах, вот как. Она вышла замуж за Квейна, нашего старосту. Помнишь его? Чак Квейн. Он, насколько мне известно, закончил колледж и работает инженером. Живут они в своем доме в пригороде.
Леопольд сделал пометки в записной книжке.
— Прекрасно Потом мне необходимо найти Джорджа Фишера.
Гровс некоторое время молчал, встревоженно уставившись на Леопольда.
— Ты что, разве не помнишь? Не помнишь, что с ним случилось? Он же утонул на выпускном вечере, как раз в Венецианском парке.
— А ведь действительно,— протянул Леопольд, удивляясь, как он вообще мог забыть ту страшную ночь. — Ты же знаешь, мы не были близкими друзьями. Я как-то совершенно забыл о том, что произошло А тут еще его фотография в альбоме.
— Да-да, конечно,— согласился Гровс.— У многих альбомы уже утеряны. А помнишь, как мы на вечере их подписывали? Бедный Джордж! Знаешь, мне всегда казалось, что в его смерти что-то не так. Такое ощущение, что его кто-то специально вытолкнул из лодки.
— Сейчас трудно судить. Это было так давно,— осторожно заметил Леопольд.
— Н-да. Ну ладно, пора на работу. Держи меня в курсе. Я обязательно приду.
