Мария Серова
А счетчик тикает
Наконец-то это выматывающее дело закончено, и теперь я могу спокойно, с чистой совестью делать все, что душе угодно. Сейчас, например, моей душе было угодно выпить кофе, принять душ и рухнуть в постель. И спать, спать, спать.
Но сначала нужно благополучно добраться до дома, а для этого хорошо бы не заснуть за рулем и повнимательнее следить за дорогой. Чем я и занялась, мысленно прикидывая, куда бы потратить только что полученную премию от благодарного клиента. Маршрут был знакомый, время позднее, машин почти не было. Правда, впереди маячил зеленый пикап с внушительной вмятиной на багажнике. Вид этой вмятины навел меня на мысль о том, что не мешало бы мне позаботиться о своей машине, отогнать ее денька на два в мастерскую. Да и мне не повредит посещение косметического салона — массаж, сауна, солярий… Внезапный скрип тормозов и вскрик нарушили плавное течение моих мыслей и заставили резко затормозить. Я увидела быстро удаляющийся пикап и фигуру, неподвижно лежавшую на мостовой.
Выскакивая из машины, я не чувствовала ничего, кроме злости — на водителя пикапа (гад, не остановился), на жертву (пить надо меньше) и на себя (опять, дура, тебе больше всех надо). Потерпевшая оказалась молодой, неплохо одетой женщиной. К счастью, она подавала признаки жизни. Крови вроде не было, переломов тоже, пульс прощупывался — кажется, ничего серьезного. Женщина лежала лицом вниз, я осторожно перевернула ее — передо мной была Оля, моя одноклассница. Удивляться у меня не было сил, я только подумала, что лишилась спокойной жизни на ближайший вечер. Оттащив Олю на газон, я сбегала в машину за аптечкой, нашла нашатырь и потерла ей виски. Она широко раскрыла глаза и изумленно уставилась на меня:
— Привет. Что ты тут делаешь?
— Спасаю тебе жизнь. Не возражаешь?
— А что произошло? Где я? Сколько сейчас времени?
— Ну, подруга, видно, ты пришла в себя! На свидание опаздываешь? Подождет, куда он денется. У тебя причина уважительная — сбила машина. — Я помогла Оле сесть, прислонила ее к дереву, одновременно собирая в аптечку вывалившиеся на траву лекарства. Оля смотрела на меня во все глаза, видимо, собираясь с мыслями.
— Который час? — настойчиво поинтересовалась она.
— Пятнадцать минут одиннадцатого. Тебя волнует сейчас только это? Наезд машины для тебя — обычнейшее событие? Можно подумать, на тебя ежедневно наезжают и ты уже привыкла.
— Ой, Таня! — Я даже испугалась: неестественно спокойная Оля вдруг зарыдала, уткнувшись мне в плечо.
— Ну, ну, все уже прошло, все хорошо, ты легко отделалась, вставай. Пойдем в машину, я отвезу тебя в больницу, надо проверить, все ли в порядке. Вставай, вставай, главное — ты живая.
— Да лучше б я умерла, ничего бы этого не видела… все было бы легче… Что мне делать? — отрывистые фразы перемежались горькими рыданиями и всхлипываниями. Я поняла, что дело тут не в машине, сбившей Олю, и не в ушибах.
Затолкав ее в машину и сунув ей в руки минералку, я велела:
— Пей, успокаивайся и не мешай мне вести машину. Мы быстро съездим в травмпункт, тебя осмотрят. Потом расскажешь, почему это тебе жизнь не мила.
— Не надо никуда меня везти, все в порядке. Спасибо. — Обливаясь слезами и стуча зубами, Оля глотала минералку. — Остановись, пожалуйста. Я уже нормально себя чувствую, доберусь самостоятельно. — Она криво улыбнулась. — Пойду жить дальше. Извини за беспокойство.
— Да нет, пожалуйста. Можешь еще немножко побеспокоить. Не хочешь в травмпункт — не надо. Выглядишь ты и правда неплохо. Но мы уже почти рядом с моим домом. Зайди хоть на полчаса, кофе выпьешь, успокоишься. — Оля, кажется, заколебалась и нерешительно посмотрела на меня. — Пойдем, пойдем! Умереть всегда успеешь, а вдруг я чем-нибудь помогу — поживешь еще. Я ведь частный детектив.
— Кто? — недоверчиво спросила Оля. — Детектив? Таня, милая, господи! — Она зарыдала с новой силой и вцепилась мне в плечо. Отцепиться мне удалось ненадолго, не успели мы выйти из машины, как Ольга вновь за меня ухватилась и не отпускала до самой квартиры.
Так мне и пришлось закрывать машину, отпирать дверь и ставить чайник с этим живым грузом. Затем я потащила ее в ванную и сунула под холодную воду. Затем она покорно позволила вытереть себя, поплелась за мной на кухню и рухнула на стул. Я пододвинула ей кофе и сигареты:
— Пей кофе, кури, рассказывай. Только по порядку, спокойно и не реви. Все на свете можно исправить.
— Наверно. Только не в моем случае. Мне остается только вены резать или в Волге топиться. — Ольга уже вполне успокоилась, закурила и отхлебнула кофе. Я приготовилась выслушивать очередную трагическую историю об измене любимого мужа или невозможности сосуществования в одной квартире с не менее любимой свекровью.
— Понимаешь, я когда со своим разошлась, пришлось самой крутиться. А тут еще Дашка, дочка, на руках. Даша! — Ольга всхлипнула, закусила губу, но справилась с собой и продолжала дальше: — Мне предложили выгодное дело, но надо было вложить в него деньги. Большие, у меня таких и в руках никогда не было. Я расстроилась, дело уж больно хорошее, но тут соседка познакомила со своим знакомым, он мне занял нужную сумму. Я обрадовалась, думала, дела пойдут на лад, квартиру куплю. А то у тетки живем, несладко. — Оля говорила торопливо, нервно затягиваясь и глядя в одну точку. Кажется, я знаю конец этой истории — кинули Ольгу с этим выгодным делом, а деньги отдавать надо. Она продолжала: — Ну вот, а дело это рухнуло, а возможно, меня обманули. Не знаю. Только деньги я потеряла, а отдавать их надо. Да еще брала в долларах, а курс сейчас — сама знаешь. Я к соседке кинулась, со знакомым ее поговорить — ну, отсрочку там какую-нибудь. Я бы все выплатила, если постепенно! А он ни в какую — не его это деньги, компаньона. Компаньон — уголовник уголовником. Поставили меня на счетчик. Угрожали. Я испугалась, Дашку на руки, чемодан в зубы, ночевала по подругам. А вчера… — Ольга скрипнула зубами, но взяла себя в руки. — Вчера Даша пропала. А мне записку передали. Вот.
Она протянула мне клочок бумаги, на которой было нацарапано: «Твой срок — два дня. Иначе — прощайся с девчонкой». Ольга больше не плакала, она просто уставилась на пепельницу, где дымились окурки, и вытягивала из пачки новую сигарету. Да, такого оборота событий я не ожидала. Вот сволочи, ребенок-то при чем? Я тоже потянулась за сигаретой и долила себе уже остывший кофе. Да, Ольга сама виновата, что вляпалась в это дело. Не маленькая, должна понимать, что рисковала, занимая такую большую сумму.
— А сколько лет Даше?
— Четыре в прошлом месяце исполнилось, — мертвым голосом ответила Ольга.
Ну надо же, какие подонки! Совсем маленькая девочка. Похоже, мой отдых откладывается. Надо помочь Ольге — найти Дашу и отправить их обеих куда-нибудь подальше отсюда. Денег я с нее, конечно, не возьму — откуда у нее деньги. Но вот посоветоваться с магическими костями не мешает.
Ольга наконец-то оторвала свой взор от пепельницы и в остолбенении взирала на мои действия: я вытащила мешочек с заветными кубиками, мысленно сконцентрировалась и задала вопрос: браться ли мне за это дело? Вопрос получился незамысловатый, зато ответ меня озадачил и обрадовал:
«30 + 10 + 22»
«Непредвиденные осложнения в делах сами собой разрешатся, и Вы получите прибыль».
Какую, интересно, прибыль я могу получить, ведя это дело? Ну, костям, конечно, виднее. Поживем — увидим. И я торжественно заявила:
— Ну, Ольга, я берусь за твое дело, и оно, судя по всему, закончится удачно.
— А это что? — Оля обрела наконец дар речи и показала на кости.
— Это один из моих личных методов: на скрипке играть не умею, трубку не курю, зато у меня есть кости, которые помогают в расследовании не хуже трубки. Да и не только в расследовании. Но не будем отвлекаться. Когда и откуда исчезла Даша?
— Подожди, ты что, действительно мне поможешь? Танечка, милая!
— Стоп. Только не реветь. Отвечай на вопросы. Ну?
— Хорошо, хорошо, — Оля торопливо вытерла слезы и быстро заговорила: — Мы ночевали у подруги, Любки, ты ее не знаешь, она уехала недели на две и оставила ключ. Это на Некрасова. Я выпустила Дашу во двор, погулять. Там дети были, бабки на солнце грелись. Я обед готовила и поглядывала в окошко. Вдруг смотрю — ее нет. Я еще подумала — на улицу выбежала, испугалась. Выхожу во двор — нету. Искала, искала, а потом мне девчонки сказали, что ее тетя какая-то увела.
— Подожди, какая тетя?
— Не знаю я! Тут ко мне подбежал какой-то мальчик, записку эту отдал и смылся.
— Так. А мальчик из этого двора?
— Да не знаю я! Я же там не живу. Но его я ни раньше, ни потом не видела.
— Хорошо, и что ты делала дальше?
— Как что! Бегала деньги искала. И вчера и сегодня. Наскребла, но этого мало. Господи, что мне делать? Ну за что это мне?
