— Нет здесь никаких Даш, — неприязненно отозвалась все та же старушка.
Ну это ты врешь. Не может такого быть — сейчас всех девочек называют Дашами, Настями и Анжеликами. Как бы подтверждая мои слова, в разговор вмешались сразу две бабушки:
— Как же нет! А Лыкова?
— Да почему же! Сколько угодно — и из пятнадцатой квартиры, Зайцева, и Наташина дочка.
— Так у Наташи дочка уже большенькая, да и черепах у ней отродясь не было.
— Нет, это, наверное, Лыкова! Даш, Даша! — Девочка, которая к нам подбежала, была темненькая и коротко остриженная.
— Чего, баба Люба? — спросила она, с любопытством разглядывая меня.
— Нет, нет, это не она! Дочка мне ясно сказала — светлые волосы до плеч и поменьше, года четыре, — продолжала я свою версию.
— Ну, тогда Зайцева, но они уехали…
— Нет, какая Зайцева — ей уже пять лет.
— Ну и что, зато волосы светлые! И черепаха, сдается мне, у них есть.
— Какая черепаха, у них кот и рыбки!
Ну все, теперь они точно не остановятся, пока не переберут домашних животных у всех обитателей дома. И я решила вклиниться в разговор:
— Дочка еще говорила, что они вроде недавно сюда переехали.
— Так это точно не у нас. К нам никто не переехал.
— Как! А в двадцать седьмую квартиру?
— Дак они разве недавно? Уж полгода будет, как переехали. Нет, это дочка ваша, видно, дом перепутала, — старушки теперь смотрели на меня явно с жалостью, хорошо представляя себе мои мучения с чужой черепахой, так некстати свалившейся на мою голову. Да уж лучше бы на меня действительно свалилась черепаха, а не Ольга со своими проблемами. И я решила пустить в ход последний козырь, сама уже начиная подумывать, а не перепутала ли Ольга дом.
— Дочка еще сказала, — мне уже начала надоедать эта мифическая дочка, но делать было нечего, — Даша эта была в розовых джинсах, а на колене был вышит попугай. Она еще сразу начала у меня выпрашивать такие же.
— Так эта девочка здесь не живет, она просто играла здесь вчера, а потом ее забрала какая-то женщина и больше ее не было.
Я обернулась на голос и увидела мальчишку лет шести, который деловито выложил мне все это и заинтересованно уставился на меня — что я буду делать дальше? Я присела на корточки и попыталась наладить контакт:
— Как тебя зовут?
— Меня — Сережа. А вас?
— Меня — Татьяна. Значит, ты видел Дашу?
— Не знаю, как ее там зовут, но что была в розовых джинсах и с попугаем — это точно.
— И не вчера, а позавчера, — вмешалась в наш разговор одна из старушек. Остальные бодро ее поддержали.
— Вот как, — прикинулась я крайне расстроенной. — И где они живут, вы не знаете? — Ответом мне было сочувственное молчание. — А кто ее увел? Может, вы видели куда?
— Я видел — они сели в машину, — опять на первый план выступил Сережка и стал обстоятельно докладывать. Старушки, видимо, прониклись ко мне доверием и сочувствием и строго следили за точностью Сережкиного повествования. — Классный такой джип, цвет металлик. За рулем какой-то дядька сидел. А они устроились на заднем сиденье и укатили.
— А эта женщина — ее мама? — еще более расстроенно спросила я.
— Да не похоже — девочка-то светленькая, а она чернявая была, высокая такая, и родинка у нее чудная — на переносице, в аккурат между бровям. Да и одета была так, ровно у нее никогда детей и не было — юбка короткая, аж нет ее почти, каблуки высоченные, — с осуждением затараторила одна из бабок, вытряхивая из Сережиных волос песок. Тут в разговор вступили все бабушки, с удовольствием обсуждая современных мамаш.
Но я их уже не слушала, рассеянно поблагодарила и поспешила к своей машине. Что-то меня зацепило в описании женщины, которая увела Дашу. Что-то очень знакомое. Кого-то она мне напоминает, но вот кого? И манера одеваться, и машина знакомая, а главное — эта родинка. Ну конечно! Это Марина… Баринова? Баричева? Что-то в этом роде. Секретарь-референт моей клиентки, Вороновой Натальи Семеновны. Кажется, я на нее работала около полугода назад, у нее тогда были проблемы с компаньоном, от которого она в конце концов и избавилась — конечно, цивилизованным путем. И я ей в этом помогала.
Я порылась в сумочке в поисках визитки — все правильно, Воронова Наталья Семеновна, туристическое агентство «Вега», вот и телефон ее, и секретарь-референт — Баричева Марина. Хорошо помню это дело. Очень приятная женщина, и Марина эта — девка деловая, с мозгами. Вряд ли они в этом замешаны, зачем им связываться с уголовниками? Серьезный, хорошо идущий бизнес, репутация… нет, скорее всего это ложная линия. Но проверить все же стоит — у меня ведь больше нет никаких зацепок. Да и Марина очень подходит под описание. Не так уж много в Тарасове ярких молодых женщин с родинками на переносице. И джип такой у фирмы есть. Решено. Еду!
Контора Вороновой находилась на улице Первомайской, но я вдруг вспомнила, что у меня дома заканчиваются кофе в зернах и зубная паста, поэтому припарковалась не на Первомайской, а чуть подальше, рядом с супермаркетом, где быстро нашла и то и другое. Затолкав покупки в сумочку, я направилась к туристическому агентству.
В приемной вместо ожидаемой Марины Баричевой отирался охранник, который узнал меня и приветливо поздоровался:
— Доброе утро! Вы к Наталье Семеновне? Подождите минуточку. Наталья Семеновна! — крикнул он в приоткрытую дверь, ведущую в кабинет Вороновой.
Воронова вышла в приемную и очень удивилась, увидев меня:
— Танечка, здравствуйте! Какими судьбами?
— Здравствуйте, Наталья Семеновна! Да вот решила отдохнуть, вспомнила про вас. Не поможете мне?
— Конечно, конечно! Проходите, поговорим. Кофе выпьем. А потом вам помогут и маршрут выбрать, и все остальное.
Я прошла в кабинет вслед за Вороновой, про себя решив, что, вполне возможно, приехала сюда не зря — и Марины нет на месте, и Наталья Семеновна какая-то странная — расстроенная, что ли. Я присела на предложенный стул, взяла чашечку кофе и начала светскую беседу с наиболее занимающего меня сейчас вопроса:
— А где же ваша правая рука, Марина? В отпуск отправили или конкуренты переманили?
— Да нет, поехала за лекарствами. Вы себе не представляете, Танечка, что на меня свалилось, — тяжело вздохнула Наталья Семеновна. — У меня недавно погибла подруга. В автомобильной катастрофе, вместе с мужем. У них девочка осталась, никаких родственников, никого нет. Или почти никого. Я ее взяла к себе. Господи, своих никогда не было, а тут маленькая девочка, да еще проблемы со здоровьем — нервная очень. Гувернантку найти невозможно, неделю ищу — без толку. Вот и таскаю ребенка с собой — сейчас в соседней комнате играет. А Марина поехала ей за лекарствами. Кстати, пора колоть. Вы извините, Танечка, я сейчас.
Воронова вышла в соседнюю комнату, откуда немедленно раздался плач, детские вопли — «К маме хочу!» и успокаивающий голос Натальи Семеновны. Господи, а такая приличная женщина! Зачем она в это ввязалась? Конечно, я ни на минуту не поверила в историю о подруге, слишком уж она подозрительно звучала. Ребенок внезапно затих. Что же она ей вколола?
До чего я не люблю, когда во взрослые игры втягивают детей. Сейчас главное — спасти девочку, об остальном буду думать позже, времени на размышления у меня нет. Я огляделась в поисках чего-нибудь подходящего и не нашла ничего лучшего, как стащить с шеи любимый темно-зеленый шарф из натурального шелка, купленный мной совсем недавно. Ладно, шарф — дело наживное, а выхода у меня нет. На этом мои приготовления к операции «Киднепинг по-ивановски» были закончены. Когда Наталья Семеновна вышла из соседней комнаты с явным намерением продолжить светскую беседу и допить наконец свой кофе, частный детектив Татьяна Иванова совершила явно противоправные действия, точным ударом выключив Наталью Семеновну Воронову на некоторое время из активного участия в жизни общества. С не вовремя заглянувшим охранником пришлось заниматься несколько дольше, но желаемый результат в виде неподвижного тела был все-таки достигнут…
Наскоро связав обоих подручным средством, в роли которого выступил мой, к счастью, достаточно длинный шарф, я ринулась в соседнюю комнату. Все верно: на диване спала Даша, укрытая клетчатым пледом. Я подхватила девочку на руки и, стараясь производить как можно меньше шума, скользнула к запасному выходу. Какая удача, что я была тут раньше и знаю о существовании этого выхода! Добраться до машины было делом двух минут, и я поздравила себя с такой интуитивной предусмотрительностью: хороша бы я была, появившись со спящей девочкой на руках у дверей конторы, если бы припарковала машину именно там.
Уложив девочку на заднее сиденье, я стартовала с места своего преступления со скоростью, близкой к космической. Так, теперь домой, Ольгу в охапку, их обеих в безопасное место.
