Кристи Агата
Медовый месяц Аликс Мартин
— До свидания, моя дорогая.
— До свидания, милый.
Опершись на низкую калитку, Аликс Мартин пристально глядела вслед мужу, уходившему в сторону деревни.
Вот он уже у поворота, мгновение — и он исчез из виду, а она всё так же стояла и смотрела, машинальна оглаживая пушистые каштановые волосы. Глаза её излучали задумчивую мечтательность.
Конечно, Аликс Мартин не была красавицей, да и назвать её просто хорошенькой значило погрешить против истины. И всё же, несмотря на возраст, её лицо сияло такой радостью, таким счастьем, что вряд ли кто из прежних её коллег признал бы в ней сухонькую, деловитую девушку, в меру способную, исполнительную, но без всякого полёта воображения.
Школу она окончила с трудом, долгое время едва сводила концы с концами. До тридцати трёх лет она работала стенографисткой — целых пятнадцать лет, да к тому же семь лет из этих пятнадцати на её попечении была больная мать. Эта тяжёлая школа жизни раньше времени сделала суровыми черты некогда мягкого девичьего лица.
Однажды, правда, у неё завязалось что-то вроде романа с Диком Уиндифордом, товарищем по работе. Женским чутьём она поняла, что нравится ему, но виду не подавала. Отношения их были чисто дружескими. Жалованье у Дика было маленькое, и он едва мог выделять из него небольшую сумму для обучения младшего брата. Разумеется, о женитьбе не могло быть и речи.
Случай помог Аликс покинуть постылую ежедневную работу: умерла её дальняя родственница, оставив завещание в её пользу. Аликс стала обладательницей нескольких тысяч фунтов, которые приносили двести фунтов ежегодной ренты. Эти деньги подарили Аликс свободу и независимость. Теперь-то уж можно было смело думать о свадьбе.
Однако Дик после этого сильно переменился. Он и раньше не говорил Аликс напрямую о своей любви, а теперь такое признание из него нельзя было вытащить и клещами. Дик стал избегать её, замкнутость и угрюмость появились в его характере. Аликс догадалась, что отныне щепетильность не позволяла ему просить её руки. Но это ещё больше располагало её к Дику, и она искала возможности самой сделать первый шаг, когда вторая случайность подстерегла её и резко повернула всю её жизнь.
Однажды на вечеринке в доме одной подруги Аликс познакомили с Джеральдом Мартином. Он влюбился в неё с первого взгляда. Буквально через неделю состоялась помолвка. Аликс и не подозревала, что способна так потерять голову от любви. Помолвка с Джеральдом расшевелила Дика. При встрече с Аликс он, заикаясь от волнения, в гневе выкрикнул:
— Неужели ты не понимаешь, что он тебе чужой? Ты ведь не знаешь, кто он и что он?
— Зато я знаю, что я его люблю.
— Но ведь вы знакомы только неделю!
— Не всякому нужно дожить до седых волос, чтобы убедиться в своей любви! — рассердилась Аликс.
Дик побледнел.
— Я люблю тебя с той поры, когда впервые увидел. Я думал, что ты отвечаешь мне взаимностью.
— И мне так казалось, — сказала Аликс, — но только до того момента, когда я поняла, что такое настоящая любовь.
Дик впал в неистовство — он просил, молил и под конец стал угрожать своему счастливому сопернику. Аликс была поражена. Она и не подозревала, какой вулкан кипел в груди этого на вид холодного и сдержанного человека.
В это солнечное утро, проводив мужа и всё ещё стоя у калитки, она припомнила тот давнишний разговор. Подходил к концу медовый месяц, и счастью её, казалось, не было границ. Лишь одна мелочь омрачала это чувство: когда любимый муж уходил из дома, Аликс охватывало неясное беспокойство. В который раз она вспоминала один и тот же сон: Джеральд лежит мёртвый, а над ним стоит Дик Уиндифорд, и она знает, что это он нанёс роковой удар. Но страшнее всего было то, что во сне она радовалась смерти мужа и в порыве благодарности протягивала руки убийце. Трижды видела она этот сон, и всякий раз он кончался одинаково: Дик обнимал её.
Она не говорила мужу про сон, но он волновал её. Она не могла понять, что он означал — предостережение? Неужели ей нужно опасаться Дика?
Раздавшийся в доме телефонный звонок прервал эти мысли. Она вернулась в дом и сняла трубку.
— Я не расслышала. Повторите, кто это?
— Боже мой, Аликс, что с твоим голосом? Я не узнал тебя. Это я, Дик.
— А… это ты. Откуда ты звонишь?
— Из бара. Я в гостинице. Если не ошибаюсь, она называется «Герб путешественника». Ты слышала о такой гостинице? Я приехал порыбачить на выходные. Ты не будешь возражать, если я вечером наведаюсь к вам в гости?
— Нет, — отрезала Аликс. — Ни в коем случае. Ты не должен приходить.
После некоторого молчания Дик снова заговорил. На этот раз голос его зазвучал по-другому. Холодно и как будто даже пренебрежительно он сказал:
— Прошу прощения. Разумеется, больше я тебя беспокоить не буду.
Аликс поторопилась прервать его. Наверное, он Бог знает что подумал о ней. И правда, нервы у неё совсем расшатались.
— Понимаешь, я хотела сказать, что мы сегодня… в общем, что мы сегодня вечером заняты… — она постаралась придать голосу естественную небрежность. — Но мы можем принять тебя завтра…
Обмануть Дика ей не удалось, он явно уловил фальшивые нотки в её голосе.
— Благодарю, — так же холодно отозвался он, — но я скорее всего завтра уеду. Это зависит от приезда моего приятеля. До свидания, Аликс. — И вдруг торопливо, совсем другим тоном проговорил: — И желаю тебе счастья.
Аликс с облегчением положила трубку. «Ему нельзя сюда приходить, ни в коем случае, — твердила она про себя. — Боже, какая я глупая. А может, мне вправду хочется, чтобы он пришёл? Нет-нет, хорошо, что я ему отказала!»
Взяв со стола соломенную шляпку, она снова вышла в сад. По пути оглянулась, чтобы в который раз глянуть на вывеску над входом. Там было написано:
«КОТТЕДЖ ФИЛОМЕЛЫ»
— Не правда ли, странное название? — сказала она однажды Джеральду ещё до свадьбы.
— Малышка моя, — с любовью ответил он, — разве ты не знаешь, что Филомела — это поэтический символ соловья. Соловьи поют для влюблённых. Мы будем слушать их вечерами на пороге нашего собственного дома.
Жар счастливых воспоминаний охватил Аликс.
Этот коттедж отыскал Джеральд. Однажды он пришёл возбуждённый и сказал, что наконец нашёл, что им нужно: чудесный дом, просто прелесть, такая удача бывает редко. Аликс тоже была очарована коттеджем. Правда, стоял он на отшибе, и до ближайшей деревни было мили две, но сам дом и впрямь был чудесен: добротной старой постройки, с ванными комнатами, горячей водой, телефоном, электричеством. В общем, он так понравился Аликс, что ни о каком другом доме она уже не могла думать. Единственный минус заключался в том, что дом не сдавался внаймы — владелец хотел продать его за наличные деньги.
Джеральд, располагавший неплохим доходом, не мог трогать свой основной капитал, и на покупку дома у него была лишь тысяча фунтов. Просили же за дом втрое больше. Аликс, очарованная домом, решилась вложить в покупку дома половину своих денег. Её капитал легко можно было реализовать по предъявлении чека.
Вот так «Коттедж Филомелы» перешёл в их собственность, и Аликс ничуть об этом не жалела. Слугам, конечно, не нравилась уединённость дома, и нанять их было трудно. Но Аликс успела соскучиться по домашней работе, ей нравилось наводить порядок в доме, вести хозяйство, готовить еду — в общем, создавать уютное семейное гнездышко. Дом окружал великолепный сад с отличным цветником, за которым ухаживал старый садовник, живший в соседней деревне и приходивший в коттедж дважды в неделю.
Повернув за угол дома, Аликс, к своему удивлению, увидела работающего садовника. Он работал у них по понедельникам и пятницам, а ведь сегодня была среда?
— Джордж, почему вы здесь? — спросила она, подойдя ближе.
Садовник поднялся с колен, поправил кепку и улыбнулся.
— Я так и знал, мэм, что вы удивитесь. Просто сквайр в пятницу устраивает для всех праздник, я и подумал, что вы не будете против, если вместо пятницы я приду в среду.
— Разумеется, — сказала Аликс. — Надеюсь, что вы хорошо повеселитесь.
— Ещё бы, — хихикнул Джордж. — Когда полон стол всякой еды и питья и можно есть вволю, и ничего не надо платить… Наш сквайр всегда щедр с арендаторами. — Садовник посерьёзнел. — Да, мэм, поскольку я уже не увижу вас до вашего отъезда, может, у вас какие указания будут? Вы не решили, когда вернётесь?
— Да я и не собираюсь никуда.
— Как? Разве вы не едете завтра в Лондон? — удивился садовник.
— Вовсе нет. С чего вы это взяли, Джордж?
Садовник пожал плечами.
— Вчера в деревне я видел хозяина, и он сказал, что вы вместе собираетесь ехать в Лондон, а когда вернётесь, неизвестно.
— Ерунда какая-то! — рассмеялась Аликс. — Вы, наверно, чего-то не поняли.
