Ознакомительная версия.
Виктор Пронин
Слишком большое сходство
Осень наступила неожиданно рано, установилась какая-то влажная, пасмурная, хотя и не холодная погода. Часто шли несильные дожди, по утрам стояли туманы. Солнце появлялось к середине дня, да и то ненадолго. Опавшая листва выглядела сероватой, от дождей размокла и уже не шелестела под ногами, не пружинила. Ясное синее небо все видели настолько давно, что даже возникало сомнение – да и бывает ли оно таким…
Старенький, замызганный автобус мчался по загородному шоссе с включенными фарами. Встречные машины угадывались по приближающимся расплывчатым огням, и лишь метров за двадцать на дороге возникало затемнение, словно сгусток тумана, а через секунду мимо проносилась железная громада.
Зайцев и Ксенофонтов неотрывно смотрели на дорогу. Впрочем, это продолжалось недолго – Ксенофонтов начал подремывать, а потом и вовсе заснул, положив голову на плечо друга, заснул сладко и глубоко Зайцев хотел было сдвинуть его кудлатую голову, но, поколебавшись, оставил ее на своем плече. «Пусть поспит, – решил он, – авось мозги свежее будут».
Вышли они на какой-то неприметной остановке, и вначале Ксенофонтову показалось даже, что автобус остановился посреди поля. И, только присмотревшись, он увидел железные столбы автобусной остановки, а чуть дальше – треугольную крышу дома. Самого дома, сложенного, похоже, из серого кирпича, не было видно, лишь крыша как бы плавала над землей.
– Тут и не захочешь – убьешь кого-нибудь, – проговорил Ксенофонтов, зябко передернув плечами. Он застегнул верхнюю пуговицу плаща, поднял короткий воротник, сунул руки в карманы и нахохлился, недовольно озираясь по сторонам.
– Не надо, – сказал Зайцев, напряженно вглядываясь в туман. – Уже убили. А вот и за нами идут…
Из тумана к ним торопливо приближался человек. Когда он подошел совсем близко, стали заметны форменный плащ, погоны, милицейская фуражка.
– Товарищ Зайцев? – обратился он к Ксенофонтову.
– Почти… Зайцев вот тут рядом стоит, правда, увидеть его мудрено, туман, да и рост у нашего следователя…
– Да, действительно, туман, – смешался милиционер. – Извините.
– Ничего, – успокоил его Зайцев. – Гражданин шутит. Они у нас часто шутят. Не дожидаясь даже подходящего повода.
Ха! – усмехнулся Ксенофонтов. – Если мы начнем дожидаться удобного повода, случая, настроения, если мы начнем искать подходящую к нашему здоровью выпивку да закуску к ней, то… Боюсь, нам никогда не удастся сесть за стол.
– Обед мы заказали, – по-своему понял милиционер слова Ксенофонтова. – Но сейчас вроде рановато… Мы подумали, что вы захотите выехать на место происшествия… Машина ждет. Решайте, можете вначале и перекусить. И пропустить можем по глоточку… Погода располагает.
Зайцев уничижающе посмотрел на Ксенофонтова и безошибочно направился к машине – в ту сторону, откуда только что появился милиционер. Действительно, «газик» с брезентовым верхом стоял совсем недалеко. Румяный белозубый водитель слушал низковатые переливы голоса Патрисии Каас, но, увидев подходивших людей, выключил приемник.
– А вот это ты, старик, напрасно, – тут же встрял Ксенофонтов. – Включи приемничек-то… Пусть девочка поет. Не надо ей мешать. Когда девочка поет, это прекрасно, старик. Лучше слушать ее, чем злобное ворчание начальства. Помню, однажды в Ялте… Солнце, море, я весь из себя загорелый, красивый… И тут появляется на пляже обалденная…
Остановись, – сдержанно проговорил Зайцев, усаживаясь рядом с водителем. – У нас еще будет время поговорить о твоих ялтинских похождениях. Поехали, – бросил он, но приемник не выключил, из чего Ксенофонтов сделал вывод, что не все еще выгорело в душе сурового следователя, что есть еще какая-нибудь надежда на его оживление.
– Куда? – спросил оробевший водитель.
– К озеру. Туда, где все это у вас и произошло. Со стороны камышей.
Водитель понимающе кивнул, машина тронулась и, разбрызгивая лужи, бойко побежала по грунтовой дороге. Ксенофонтов благодушествовал, слушая хрипловатый голос певицы, он наслаждался совершенно откровенно, давая понять, что ничего в мире его больше не интересует. А Зайцев с милиционером молчали по той простой причине, что оба знали подробности преступления, а новостей не было ни у того, ни у другого. Кроме того, милиционера предупредили, что следователь приедет с каким-то выдающимся не то экспертом, не то экстрасенсом, и он притих, ожидая того момента, когда Ксенофонтов начнет проявлять свои необыкновенные способности. Правда, легкомысленное поведение экстрасенса озадачило милиционера, но потом он решил, что тому так и положено себя вести, что и в его поведении тоже как-то должны проявляться загадочные свойства натуры.
– Приехали, – сказал водитель и заглушил мотор.
Туман на озере оказался гораздо слабее, в ста метрах смутно угадывалась полоска противоположного берега. А здесь, у самой дороги, влажно шелестели камыши, в стороне хрипло и нахально каркали вороны, будто ругались в какой-то своей вороньей очереди.
Зайцев выпрыгнул из машины первым, вслед за ним нескладно выбрался Ксенофонтов. Милиционер тоже было попытался присоединиться к ним, но следователь его остановил.
– Оставайтесь в машине, – сказал он. – Мы быстро. Надо вот товарища ввести в курс дела. Пошли, – обернулся он к Ксенофонтову, который как раз собирался запустить корягу на середину озера. И он все-таки запустил ее, хотя знал, что Зайцеву это не понравится. Коряга упала в воду с глухим всплеском, всколыхнув неподвижную гладь озера.
– Здесь, старик, ничего, да? – проговорил Ксенофонтов. – Надо же, а я никогда на этом озере не был… А ты?
– Последнюю неделю почти каждый день.
– И как? Понравилось?
– Очень.
– Есть успехи?
– Смотря что иметь в виду. Все участники события установлены.
– Ни один не упущен? – бдительно спросил Ксенофонтов.
– Послушай… Ты к нашему ведомству отношения не имеешь. И только прошлые заслуги, весьма скромные, надо признать, вынудили прокурора позволить тебе участвовать в… в этом выезде. Потом в своей газете можешь дать небольшую заметку… Так, дескать, и так, следователь Зайцев провел расследование и задержал убийцу.
– А ты действительно его задержал?
Заткнись. Если бы я знал, кто убийца, тебя бы здесь не было. Докладываю обстановку… Сюда, на это озеро, неделю назад выехали охотиться шесть человек. Постоянная, многолетняя компания.
– На что охотились?
– На уток, – холодно ответил Зайцев и, не оглядываясь, пошел по тропинке вдоль берега. Ксенофонтов зашагал следом. Вскоре машина скрылась за поворотом, и теперь казалось, что на сотни километров вокруг нет ни единой живой души. Все так же ссорились вороны, и их крики напоминали лай осипших собак, мягко шелестели камыши, несколько раз из тумана доносилось кряканье уток. – Повторяю, – продолжал Зайцев, – компания сложилась давно, все хорошо знали друг друга: встречались не только на охотничьих тропах, но и в городе. Хотя это уже к делу не относится.
– Как знать, – обронил Ксенофонтов. Он шел, отставив правую руку в сторону и скользя ладонью по камышам. Ему, видимо, нравилось касаться стеблей, и непонятно было – вслушивается ли он в их легкий шелест или в слова следователя.
– Неделю назад они, как обычно, выехали на охоту. На это озеро.
– Тогда тоже был туман.
– Молодец, у тебя хорошая память. Расположились вдоль берега, в ста-двухстах метрах друг от друга. Забрались в камыши, устроились на надувных камерах от тракторных колес и…
– И прекрасно себя чувствовали, – закончил Ксенофонтов. – Удачная была охота?
– Да. Один из них оказался убитым.
– Утиной дробью?
– Кабаньей картечью. В спину. Полный заряд. Стреляли с небольшого расстояния, рассеивания почти не было. Заряд вошел в спину плотным гнездом. Ребра – в крошки. Даже из сердца при вскрытии извлекли кусочки костей.
– Какой ужас!
Зайцев оглянулся, внимательно посмотрел на Ксенофонтова, но тот был серьезен. Его, кажется, и в самом деле потрясла страшная картина убийства. И чтобы уж Зайцев не сомневался в этом, он повторил:
– Просто ужас какой-то!
– Ужас был потом. Когда вечером все собрались вон под тем деревом, одного охотника не оказалось. Подождали, похвастались добычей…
– А была добыча?
– Ты что – дурак?! – резко обернулся Зайцев. – Какое имеет значение – была добыча, не было добычи? У всех утки болтались за поясом, или убили только одну… Что ты несешь?!
Спокойно, старик. Ты так взвился, что мне сразу открылись причины твоих неудач в следственной деятельности. Ты очень нервничаешь, так нельзя, старик. Это плохо. Тебе положено быть вдумчивым, проницательным и, прости, временами даже мудрым. Да-да, тебе уже мудрым пора становиться, а ты все прыгаешь, как воробей по веткам. Поясняю… Если все вернулись с добычей, значит, над этим несчастным озером стояла настоящая артиллерийская канонада. И установить, кто стрелял в уток, а кто целил в своего закадычного приятеля, невозможно. Пока невозможно.
Ознакомительная версия.
