Убийство в Дрездене - Галина Губич

Григорий Степанович стучал в дверь «люкса», словно отбивая ритм. Сдержанно, настойчиво, долго. Наконец, за дверью зашуршало, послышался звон разбившегося стекла, кто-то грязно выругался хриплым мужским голосом, и дверь распахнулась.

— Чего надо? — Григория Степановича накрыло смесью выпитого вчера виски, выкуренных сигарет и еле уловимой нотки дорогого парфюма.

— Вы просили утром разбудить.

— А, ну да. А где грудастая баба с ресепшена? — постоялец вопросительно повертел головой и захлопнул дверь, не дожидаясь ответа.

Григорий Степанович ухмыльнулся. Он никогда не назвал бы их нового стажёра Юлю грудастой. Фигуристой, это да, но не больше. Глупая девчонка прибежала к нему со слезами на глазах: «Сходите, пожалуйста, Григорий Степанович, на третий. Очень нужно разбудить клиента из «люкса», — покраснела и добавила, — я его боюсь. Он ко мне пристает». Вот зачем бегает? Могла бы просто позвонить пару раз в номер. Не проснулся постоялец — не наши проблемы. Ничего, девчонка ещё освоится — Григорий Степанович в неё верил.

Он не спеша возвращался по длинному коридору. Со стен на него взирали картины, пусть не великих, но достойных художников. С левой стороны немного покосился зимний пейзаж со сломанным забором. Серые ёлки на фоне мрачного неба. Григорий Степанович аккуратно поправил картину и тут заметил мокрые следы по краю ковра. Кто-то неосторожно наступил в лужу и потащил воду дальше в коридор.

Григорий Степанович подергал дверь в комнату горничной. Закрыто. Вошёл в туалет, включил свет и увидел на полу грязные мокрые разводы. Две недели назад чинили раковину, которая засорилась. Может, снова с ней проблемы? Он провёл рукой по сифону, сухо.

Толкнул внутреннюю дверь, она была не заперта и легко открылась.

В первый момент ему показалось, что женщине стало плохо, и она просто наклонилась над унитазом. Григорий Степанович осторожно тронул её за плечо. Женщина тут же завалилась набок, и взгляду предстало посиневшее лицо с вывалившимся на бок распухшим языком.

…Из оцепенения Григория Степановича вывел звук приближающихся шагов. Из-за того, что на полу лежал ковёр, он услышал их слишком поздно, чтобы успеть прикрыть дверь. На пороге стояла Ольга Александровна. Гневно-недовольное выражение, такое привычное для ее лица, медленно сменялось ужасом.

— Ну, что ты Ольга, совсем побледнела. Лучше выйди на воздух, — быстро заговорил Григорий Степанович, подхватив начальницу, которая словно кукла рухнула на него и позволила вывести себя в коридор.

— Что это такое, а? Труп, у нас тут! Что же будет? — испуганно лепетала она, опираясь о стену и постепенно приходя в себя.

* * *

Привычная размеренная жизнь отеля «Дрезден» полностью нарушилась. На этажах там и тут хлопали двери, за столиками в фойе рядом с живыми цветами расположились мужчины в форме с кофе в пластиковых стаканчиках. Горничные, не имеющие надлежащих документов, разбежались по домам, остальные толпились в подсобке и испуганно шушукались.

— Ой, где вы были? Тут Ольга Александровна такое устроила, — затараторила Юля, увидев Григория Степановича. — Полиция регистрационную книгу постояльцев проверяет. Я говорю, у нас всё как положено. Сержант такой молодой, симпатичный… А Ольга вся красная, аж пятнами пошла. Вас срочно искала.

— Спасибо, Юленька.

Она пыталась еще задавать вопросы, но Григорий Степанович уже закрывал за собой дверь внутренней комнаты рецепции. Как только дверь захлопнулась, на него набросилась Ольга Александровна.

— Доигрался, Григорий Степанович. А я говорила, нельзя в приличный отель девок пускать, — зашипела она.

— В чём дело?

— Это Светка, твоя любимица.

Он молча смотрел в искаженное злобой лицо и ждал объяснений.

— Думал, я ничего не узнаю?! Она тут всю ночь с мужиком шарахалась, а с утра вон чего устроила.

— Всё по договорённости с тобой, кстати, — развёл руками Григорий Степанович. — Половину она заплатила вперед, половину отдаст тогда, когда выйдет от клиента. Что ты к девчонке придираешься? Работает как все остальные, платит исправно, шума не поднимает.

— Шума не поднимает?! — брызги слюны долетели до лица Григория Степановича, но он не поморщился и не отстранился, — да она мать свою убила у нас под носом. А ты, старый олух, продолжаешь её защищать. Ты хоть представляешь, что теперь будет!

— Надо ее предупредить. Я поднимусь.

— Поздно. Я полиции сообщила, где она с клиентом болтается, — злорадно проговорила Ольга Александровна. — Повязали уже красавицу твою. И не вздумай вмешиваться. Если наши дела на свет Божий вылезут, я всё на тебя повешу.

* * *

Москва жила своей обычной жизнью. Мимо дверей отеля проплывали дорогие и не очень машины, разметая в разные стороны жижу из снега и грязи, спешили на работу служащие, согревая друг друга проходили редкие влюбленные парочки. Григорий Степанович задумчиво смотрел на привычное московское утро сквозь толстые стекла дверей и не сразу заметил, что Юля машет ему рукой — явно хочет рассказать последние новости.

— Все улики против той девушки. Света ее зовут. Ну, та, волосы длинные, светлые. Вы ее знаете. Мне следователь сказал, сомнений нет. Убила мать из-за наследства. Ужас какой. Женщина так всю ночь и пролежала головой в унитазе. А ведь я ее видела вечером с той, другой.

— Кого видела? — насторожился Григорий Степанович.

— Свету, — пояснила Юля. — Они тут в кафе сидели. Я еще подумала, такие девушки похожие. И такие разные. Та, вторая, тоже красивая, но такая простая, скромная. Они кофе пили, не кричали, не ссорились, а потом вторая заплакала.

— Ты не помнишь, вторая девушка когда ушла?

— Не помню. Знаю только, что ее Леной звали. Света ее на прощание обняла и сказала: «Хорошо все будет, Лена». Точно, Лена. А потом я отвлеклась, и их уже тут не было.

***

В гостинице «Дрезден» двери открывались автоматически, поэтому швейцар отвечал не столько за двери, сколько за безопасность. Он приветливо встречал гостей у входа, наметанным взглядом старого военного легко определяя, чего ждать от постояльца. Поэтому положение Григория Степановича было двояким. Официально он числился за рецепцией, но и в отделе охраны считался своим.

Записи видеокамер за пятнадцатое число он нашел легко. Они были аккуратно собраны, скопированы и отложены в отдельный ящик. Кафе захватывали несколько камер, запись с каждой из них Григорий Степанович посмотрел по несколько раз. Вот Света садится за столик с другой девушкой. Они заказывают кофе. Девушка плачет, Света протягивает ей пухлый конверт. На другой записи можно хорошо рассмотреть лицо девушки. Она сильно взволнована. Видимо, это сестра Светы, Лена. Она как-то упоминала, что у неё есть сестра, которая учится в