Квартирник - Роман Феликсович Путилов

— В следствие пойдешь? — начальник РОВД вертел мой закрытый больничный.

— Товарищ полковник, не пойду. Я от уголовных дел впадаю в тоску.

— Пойдешь, очень надо. У меня в следствии сейчас полный завал, все в отпусках, у всех справки, что они матери-героини, и я им обязан дать отпуск в летнее время. Я их конечно не отпускаю, так они из больничных не выходят. Так что иди к заму следствия, майору Рыбкиной и приступай. Давай-давай, иди, мне некогда.

Несмотря на энергичные взмахи начальственной руки, я остался сидеть на удобном стуле.

— Ну что еще, Громов?

— Я в следствие не пойду.

— Я тебя лично прошу сейчас пойти в следственный отдел и отработать там до начала сентября. Потом переведу тебя туда, куда ты хочешь, обещаю. Договорились?

За распахнутым окном уже дышали теплом первые числа августа, поэтому я встал.

— Договорились, товарищ полковник. Разрешите идти?

Согласно, привинченной к полотну двери, табличке заместителя начальника следственного отдела майора милиции Рыбкину звали Нинель Павловна. Имя красивое, а главное — редкое.

— Вы к кому, мужчина? — дама лет сорока подняла голову от толстой папки с матерчатыми завязками и сердито уставилась на меня, через поблескивающие в неровном свечении лампы «дневного света», стеклышки очков в узкой оправе.

— Здравствуйте, Нинель Павловна, по приказу начальника РОВД откомандирован к вам до начала сентября.

— О! — взгляд серых глаз стал чуть-чуть приветливей: — Учишься?

— Четвертый курс юридического.

— Значить, два раза в год на сессию придется отпускать — заместитель начальника отдела сделала скорбное лицо: — и каждый раз по месяцу.

— Нинель Павловна, я к вам только на месяц, так что по этому вопросу вам мучится не придется.

— Ну это мы еще посмотрим! — майор сердито отодвинула папку, на несколько мгновений задумалась, потом решительно отодвинула ящик стола, пошарила рукой там несколько секунд, вытащила ключ с картонной биркой на металлическом кольце и стала выползать из-за стола, тесно приставленного к окну: — Пошли, посмотришь свой кабинет.

Кабинет, тесный, душный, с закрытыми до середины, светлыми щитами из шпона, белеными стенами, имел одно преимущество — он был необитаем. Судя по мелким деталям, две его обитательницы проводили последний летний месяц или в отпуске, или на больничном.

Майор прошла к серому шкафу, уставной шаровой окраски, пошарила рукой за задней стенкой, откуда достала двухбородочный ключ гигантских размеров.

— Садись, сейчас дела тебе передам — шкаф, с лязгом распахнул свое нутро, откуда на, ойкнувшую от неожиданности, майора, посыпались тонкие папки серого картона, падающие с криво уложенной стопки, тонкой башней, заполнившей несгораемый ящик до самого верха.

— Светка, зараза, ничего сделать не может — майор крайне неудачно пыталась подхватить разваливающуюся кипу следственных документов, сооруженных неведомой заразой-Светкой, но, дела, хлопая по воздуху картонными корками, как крыльями, пикировали мимо рук заместителя начальника. Запихнув остатки кипы вглубь сейфа, начальница нагнулась к полу, выставив над столом туго обтянутый тонкой тканью юбки, симпатичный задок. Очевидно, почувствовав изменения моего дыхания, задок чуть сместился в сторону, чтобы освободить место для настороженно зыркнувшего на меня серого глаза. Встретившись с моим увлажнившимся взглядом, майор громко фыркнула и присела на корточки, скрыв от меня свои прелести. Когда дела были собраны и рассортированы, большую часть папок женщина сунула в сейф, после чего мне было вручен «Справочник следователя органа внутренних дел», ключи и еще одно уголовное дело.

— Здесь все дела «темные», без лиц — рука замначальника небрежно ткнулась в чуть уменьшившуюся стопку уголовных дел: — Это дело тебе как образец. Смотришь по образцу, и делаешь в каждое дело бумаги, которых не хватает — экспертизы, запросы, справки. Усек?

— Машинка, кажется, рабочая — новый жест в сторону, стоящей на маленьком журнальном столике, механической пишущей машинки, с гигантским размахом крыла, покрытой, чтобы не пугать посетителей, серым чехлом из кожзама.

— Развод в девять утра и шесть вечера в моем кабинете. Готовые бумаги мне на подпись. Все понял? Молодец. Вопросы будут — приходи ко мне.

Не дожидаясь моего ответа, женщина — майор, вильнув симпатичной «пятой точкой», испарилась из кабинета, а я в растерянности от быстрой смены обстановки, рухнул за стол.

Когда через час я стукнулся в кабинет майора, он был заперт. И вообще, полутемный коридор отдела милиции был пуст и тих, только мелкие пылинки порхали в тонких лучиках света, пробивающиеся через щели в запертых дверях. Не было не снующих, с деловым видом и пачками документов, сотрудников, ни озабоченных посетителей и нервных потерпевших, только со стороны дежурной части доносились крики дежурного, безуспешно взывающего к, потерявшейся где-то, на жарких улицах, дежурной машине.

Я почесал коротко стриженный затылок уголком уголовного дела, по которому у меня возник неотложный вопрос и двинулся к своему кабинету, с единственной, на весь бесконечный коридор, открытой дверью.

Отработав четыре дня, я понял, что меня затягивает эта спокойная размеренность простых процессуальных действий. Утром спокойно выгуливал пса, затем, не торопясь, так как нога все еще болела, шел до метро, чтобы в девять утра сесть на свое место, пожав руки паре мужчин и обменявшись улыбками с женской частью следственного отдела. После короткой накачки, которая касалась в основном сроков сдачи дел, направляемых в суд, не торопясь шел в свой кабинет, пил кофе, который для меня в большом количестве, вывез из Улуса Слава Вицке и начинал размеренную работу с документами. Механический монстр, при рождении носившее гордое имя — печатная машинка «Башкирия», после двух дней ожесточенной борьбы с ним, был вновь накрыт серым чехлом, так как две клавиши не пробивали оттиск литеры на бумагу, а дефицитная копировальная лента безбожно рвалась. Из дома была принесена электрическая «Ятрань», доставшаяся в наследство от деда. Запросы, направления на экспертизы стали выходить из под моих рук с все возрастающей скоростью, мозги стали заплывать, все было хорошо.

В пятницу вечером я опечатал дверь кабинета пластилиновой печатью и двинулся к выходу.

— Мужики, пока — привычно помахал рукой дежурным за стеклом, толкнул дверь на улицу, когда в спину ударил требовательный стук по поверхности органического стекла — дежурный по отделу отчаянно подавал мне сигналы двумя руками.

— Паша, вернись. Тут тебе ответ пришел на запрос, возьми сейчас, а то в понедельник концов не найдешь.

Я расписался в толстой книге в получении ответа, взял от