Утерянная брошь. Исторический детектив - Алекс Монт

Продюсерское агентство Антон Чиж Book Producing Agency

Корректор Ольга Рыбина

Дизайнер обложки Клавдия Шильденко

© Алекс Монт, 2023

© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-6527-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поздним вечером среды 29 мая 1867 года 1 в Париже напротив неприметного серого дома на улочке Басс дю Рампар остановился фиакр. Дверца кареты приоткрылась, и из подъезда вышла закутанная в плащ молодая дама с прической а-ля Мария Стюарт, чьи пышные каштановые волосы осветились газовым фонарем. Накинув капюшон, женщина села в экипаж, и карета тронулась. Возле широко разросшегося платана на углу авеню Габриэль и Мариньи лошади остановились, и мерное цоканье копыт сменилось частой дробью удалявшихся шагов. Когда стук каблуков стих, раздался щелчок замка, скрипнула увитая плющом калитка, и дама исчезла во мгле.

В погожий осенний день того же 1867 года следователь Петербургского Окружного суда коллежский асессор Чаров вошел в кабинет Шувалова. Не отрываясь от бумаг, шеф жандармов указал на стоявший возле огромного письменного стола одинокий стул.

– Итак, каково ваше решение? – смотря в упор на своего визави, вопросил граф.

– С радостью принимаю предложение вашего высокопревосходительства, однако смею напомнить о моих обязательствах перед Министерством юстиции. Еще восемь месяцев я должен отдать этому ведомству, – затягивал с безоговорочным «да» судебный следователь.

– А я и не предполагаю вашего немедленного зачисления в штаты Третьего отделения. Однако ж, получив от вас принципиальное согласие на сей счет, могу быть уверенным в вашей неизменной готовности служить и далее высшим интересам империи, – Шувалов достал из ящика плотно исписанный лист бумаги и протянул Чарову.

– Это…? – глядя на французский текст, коллежский асессор изогнул вопросительно брови.

– Доклад префекта Парижской полиции императору Наполеону, – с угрюмым видом пояснил граф.

– Подробности покушения на государя в Булонском парке после военного смотра в Лоншане? – осторожно предположил Чаров.

– Не угадали, – с тяжелым вздохом отозвался Шувалов. – Доклад содержит отчет службы наружного наблюдения о передвижениях вот этой особы, – с этими словами он открыл лежавшую на столе папку, откуда извлек дагерротип молодой женщины с копной темных волос, точеными чертами лица и обворожительной улыбкой. – Часом, не узнаете?

– Признаться, затрудняюсь, – любуясь портретом, с невольным сожалением изрек судебный следователь. – Нет, изображенная здесь молодая особа мне решительно не знакома, – он покачал головой и возвратил карточку.

– Эта милая девица с невинным ангельским взором – княжна Екатерина Михайловна Долгорукова, – высокий лоб шефа жандармов прорезала глубокая складка. – Та самая девчонка, вскружившая голову государю и могущая в любую минуту посеять раздор в императорской семье, – заметив растерянность молодого человека, расставил точки над i Шувалов. – Опасаясь скандала или же руководствуясь какими иными видами, – граф многозначительно хмыкнул, – родные княжны увезли ее в Италию, на родину супруги ее старшего брата Михаила. Однако ж ненадолго. Едва государь изволил прибыть на Выставку в Париж 2, как Долгорукова тотчас примчалась из Неаполя в сопровождении оной родственницы.

– Семья княжны переменила свое отношение и стала поощрять сию…? – Чаров на мгновение запнулся. – Неподобающую связь, – выдавил из себя он опасную крамолу.

– Император великодушен и щедр, а Долгоруковы безнадежно разорены. В Париже княжна совершала с государем прогулки и еженощно таскалась в Елисейский дворец, где пребывали его величество, – не скрывал своей досады Шувалов.

– Но как княжна проникала во дворец? – искренне изумился судебный следователь.

– У нее имелся ключ от дворцовой калитки со стороны сада, кой ей вручили по приказу государя. Агенты парижской полиции срисовали ее, а месьё префект немедля донес о случившемся императору Наполеону. Французский монарх чрезвычайно дорожит расположением его величества и не дал повода трепать высочайшее имя газетам. Более того, он строжайше запретил вести слежку за Долгоруковой и любезно передал с адъютантом сей отчет мне, – самодовольно усмехнулся граф и испытующе посмотрел на собеседника.

– Стало быть, эту историю удается сохранять в тайне? – хриплый голос выдал волнение Чарова.

– Шила в мешке не утаишь, – обреченно махнул рукой Шувалов. – Однако чем далее она будет сокрыта от посторонних глаз, тем будет лучше. Тем будет лучше для всех, – уточнил свою мысль шеф жандармов. – Хотя в оную тайну посвящены многие. Министр двора граф Адлерберг, снабдивший ключом княжну, да и… – он хотел было упомянуть остальных спутников царя, приехавших в Париж и проживавших в Елисейском дворце, но поостерегся, поскольку состоял в их числе.

– М-да, положение, – пряча глаза, неопределенно протянул молодой человек.

– Мимолетное увлечение, как все полагали поначалу, обернулось затянувшимся наваждением. Государь ведет себя как влюбленный юноша, и августейшее безрассудство может иметь весьма далеко идущие последствия. Для императрицы, понятно, не новость частые увлечения супруга, однако это… сумасшествие затмевает собой все прочие, – не сразу нашел подходящее слово граф. – Строго entre nous 3, Чаров. Государь наследник выказывает нервозность и явно растерян, а император создает вид, что никто ничего не замечает. Сейчас княжна в Петербурге, поместилась у того же брата Михаила на Английской набережной и всякий день видится с его величеством в Летнем саду, благо погода позволяет, – с нескрываемым сожалением попенял Шувалов на дивные осенние дни.

– Не нахожусь с ответом, ваше высокопревосходительство, – вторить шефу жандармов и соглашаться с его критикой особы государя Чаров не посмел.

– У меня будет личная просьба к вам, – взгляд Шувалова потеплел, а голос приобрел фамильярную задушевность. – Попробуйте войти в близкое окружение княжны и составить свое мнение об этих лицах.

– Быть соглядатаем, – смущенно проронил молодой человек, уразумев в одночасье, чего от него ждет шеф жандармов. Чувство брезгливой отчужденности затаилось в уголках его рта.

– Когда надо было зондировать мадам Акинфиеву 4, вы были куда сговорчивее, – взгляд Шувалова окатил его холодом.

Всесильному главноуправляющему Третьим отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии Петру IV, как его называли в свете, весьма досаждало, что он узнал о происходивших у него под носом событиях от министра двора, этого развязного фанфарона Адлерберга 5 с канареечными мозгами, а не догадался обо всем сам. Намереваясь отныне быть в курсе подробностей развития любовной интриги, он решил использовать в своих целях Чарова.

– Но я не вижу возможностей для немедленного исполнения поручения вашего высокопревосходительства, – заметно напрягшись, пробормотал судебный следователь. Осознание собственной беззащитности повергло чиновника в неподдельный шок. Даже если забыть о неблаговидной стороне поручаемого ему дела, во главу угла вставали вопросы практического свойства. Узнать о намерениях Надежды Акинфиевой – прожженной и наглой авантюристки, плавно переместившейся из спальни князя Горчакова в объятия герцога Лейхтенбергского, – это одно; и совсем другое – шпионить за возлюбленной императора.

– Сойдитесь с братьями княжны. Используйте связи вашего дядюшки-министра 6, но помните: моя доверительность секретна, и вы подотчетны одному мне. Кажется, Екатерина Долгорукова водит дружбу с мадемуазель Варварой Шебеко, чья сестра замужем за другим братом княжны, Василием, – при этих словах Шувалов выразительно посмотрел на закрытую дверь и приложил к губам палец. – Кстати, мой адъютант носит ту же фамилию.

– Господин полковник…? – изобразив замешательство на лице, не договорил коллежский асессор.

– Брат мадемуазель. Человек он способный, ревностен в службе, но действовать через него в этом деликатнейшем деле, согласитесь, затруднительно.

– Я вас понимаю, – невольно согласился основательно сбитый с толку Чаров.

– Превосходно, что понимаете, – с язвительным снисхождением усмехнулся граф. – Видите, как все запуталось и переплелось. И не мне вас учить, как распутать означенный клубок, – с ходу отметал любые возражения Шувалов.

– Однако ж дядюшка едва ли сможет помочь мне. Как должно быть известно вашему высокопревосходительству, он нынче с семьей в Берлине и вернется в Петербург не ранее середины октября, да и… – цепляясь за всплывавшие в его голове обстоятельства, Чаров всячески