Эд Макбейн
Непогрешимый предводитель
Эд Макбейн
Непогрешимый предводитель
© Н. Б. Чёрных-Кедрова, перевод на русский язык, 1994.
® Е. Р. Сова, правки и уточнения перевода, 2024.
НЕПОГРЕШИМЫЙ ПРЕДВОДИТЕЛЬ
Эта повесть посвящается Сильвии и Дону Бант.
ГЛАВА 1
Их обнаружили в яме где-то на северной границе восемьдесят седьмого полицейского участка. Накануне был начат ремонт подземных телефонных кабелей, улицу разрыли, но к ночи работы были прекращены. Погода повернула на мороз, и рабочие сделали над ямой временный дощатый настил и ограждение с лампочками. потому что траншея была как раз на проезжей части улицы.
Временный настил оказался взломанным, а на дно было брошено шесть трупов. Двое полицейских в радиофицированной патрульной машине объезжали этот участок и, заметив сломанный настил, заглянули в яму, освещая дно фонарём. Это было шестого января в три часа ночи. В 3:10 детективы Стив Карелла и Бертрам Клинг прибыли на место.
Кабели на дне ямы были покрыты замёрзшей грязью, напоминающей коричневую пластмассу. На слое грязи и льда лежали шестеро убитых, раздетых догола. Коричневый грунт был кое-где окрашен красным. Цветом крови.
От вида беззащитных голых тел становилось ещё холоднее. Карелла, одетый в дублёнку, в вязанных перчатках и тёплых наушниках, вглядывался в траншею. Клинг светил вниз фонариком. Недалеко от них в ночи стояли две патрульные машины с рациями и включёнными красными мигалками на крышах. Патрульные встретили детективов и сели обратно в машину погреться.
Во рву лежали трое мужчин, две девушки и грудной ребёнок. Ребёнок был в руках одной из девушек. Карелла не отворачивался, пока не увидел малыша. До этого мгновения это было ещё одно убийство, страшнее, чем другие, но от которых нельзя отворачиваться, если только не решишь отвернуться вообще от всего этого. Увидев мёртвого малыша, он почувствовал резкий укол боли где-то за глазами. «Господи», — прошептал он, отворачиваясь от ямы и услышав, как Клинг резко втянул в себя воздух, понял, что и он увидел маленького. Клинг выключил свой фонарик. Они отошли от траншеи, как будто она сама таила какую-то угрозу для них. Дыхание вырывалось паром изо рта. Несколько мгновений оба ничего не говорили. Клинг, без перчаток, без шапки, светлые волосы шевелятся па ветру, сунул фонарик под мышку и держал обе руки в карманах своей спортивной куртки. Сгорбившись, опустив подбородок в воротник, он тихо сказал: «Совсем как в книжном магазине», и на мгновение Карелла не мог понять, о чём это он. Но тут же вспомнил тот день в октябре, тринадцать лет назад, когда он и Клинг вошли в книжный магазин на Калвер-авеню и увидели четырёх убитых на полу. Одной из убитых была девушка Клинга — Клэр Таунсенд.
Внешне Клинг не изменился за эти тринадцать лет. Ну, может быть, что-то в глазах, какая-то усталость во взгляде. Всё равно он выглядел ещё совсем молодым. Казалось, что такой тип — светлые волосы и карие глаза, чистая кожа, всегда выбритое лицо — никогда не стареет. Карелла смотрел ему в лицо, прямо в глаза, пытаясь понять, так же ли остро он вспоминает то, что было в книжном магазине, или он уже научился справляться с той давней болью, подавляя свои воспоминания, притворяясь, что ничего не было.
Господи, этот день... Господи... — вспомнить только, как он звонил лейтенанту и говорил ему, чтобы тот скорее ехал к ним, потому что здесь убита девушка Клинга. Господи, как трудно было говорить это, какие слова подбирать...
Оба повернулись на звук приближающейся сирены. У обочины остановилась автомашина без номерного знака. Голубоватый дымок вылетал из глушителя. Из машины вышли два детектива. Оба одеты почти одинаково — на каждом чёрное пальто, серая мягкая шляпа, чёрные кожаные перчатки, синие вязаные шарфы. Оба массивные, широкоплечие, крутогрудые, толстоногие, с грубыми лицами и глазами, которые чего только не видали. Видали всё. Моноган и Монро из отдела по расследованию убийств — неразлучные Твидлдам и Твидлди, расследующие преступления.
— Так, так, никогда не спите, что ли, ребята? — спросил Моноган.
— Всегда на страже? — эхом повторил Монро.
— Всегда парочку трупов посреди ночи для нас заимеете? — вел свое Моноган.
— Нынче побольше, — сказал Карелла.
— Но?! — удивился Монро.
— Где они? — спросил Моноган.
— Вон там, в траншее, — ответил Карелла.
Они смотрели, как двое детективов из «убийств» подошли ко рву. В городе, на который работали все они, появление полицейских из отдела по расследованию убийств было обязательным, несмотря на тo, что всё последующее расследование ложилось на детективов из того полицейского участка, который первым получил сигнал о преступлении. Карелла и Клинг смотрели на сотрудников из «убийств», как на досадною помеху. Бывали редкие случаи, когда те, вероятно, всё же будучи «специалистами» — подсказывали идею, помогающую расследованию дела. Однако куда чаще — точь-в-точь, как специалисты «ухо-горло-нос» или «глазник» подсказывают участковому врачу, что его пациент глухой, немой, слепой, да ещё страдает гайморитом и ларингитом, — куда чаще они констатировали очевидность, навязывали своё мнение, да ещё требовали отчётов в трёх экземплярах для своего отдела. Короче говоря, специалисты из «убийств» были шилом в боку у оперативных работников, непосредственно ведущих расследования. Моноган же н Монро были настоящим кошмаром.
— Ты погляди-ка, а?.. — произнес Моноган, светя фонариком в ров.
— Тут их не меньше шести, — сказал Монро.
— Да уж, полдюжины-то есть, — ответил Моноган.
— А это что? — спросил Монро. — Никак, ребёнок?
— Младенец, — подтвердил Моноган.
— Теперь я, точно, всё в жизни повидал, — изрек Монро.
— А я витал кое-что и похуже, — сказал Моноган.
— Ещё хуже, чем ребёнок во рву ночью средь января, когда вот-вот яйца себе отморозишь?
— Ещё хуже, — сказал Моноган. — Это давно было, в пятидесятых, тогда я ещё в восемь-три работал. Не участок, а жуть, скажу я тебе.
— А то я не знаю, — возразил Монро. — Тот самый, где Ральфа Донателло застрелили в спину из африканского духового ружья.
— Отравленной стрелой, — уточнил Моноган.
— А я что говорю?.. — сказал Монро.
— Да, это в моё время было, — продолжал Моноган. — Я-то знал Ральфи. Замечательный был парень. Это ж надо представить? Отравленной стрелой?
— Жизнь невероятней вымысла, — заключил Монро, кивая.
— Ну, так о чём я тебе говорю, что я тогда расследовал
