— Но ваша семья…
— Это бы их убило. Теперь, после того как Марты не стало, они для меня все.
Тони посмотрела на него. Стэнли был очень серьезен. Зачем он ей все это говорил? Хочет, чтобы она поняла, как важна для него сплоченность семьи?
— То есть вы не сделаете ничего, что поставило бы под угрозу единство вашей семьи, — подытожила Тони.
— Да. Они черпают в нем силу, осознают они это или нет.
Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза:
— И это для вас так важно, что вы никогда не заведете новую семью?
— Да.
Все стало ясно. Она ему нравилась, но он не собирался менять их отношения. Объятие в кабинете было спонтанным проявлением радости, и теперь Стэнли поставил все на свои места. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Тони отвернулась и сказала:
— Ветер…
Ее спас Том, который бежал под снегопадом и кричал:
— Дедушка! Дедушка! Дядя Кит приехал!
Они все вместе вернулись к дому.
Тони не хотела встречаться с Китом, но ее сумочка осталась в доме, поэтому ей пришлось войти вслед за Стэнли.
Кит был на кухне. Возвращение блудного сына, подумала Тони. Она стояла у кухонной двери и смотрела, как Стэнли здоровается с ним. Кит настороженно протянул руку, но отец его обнял.
— Я очень рад, что ты приехал, — сказал Стэнли.
— Пойду возьму из машины сумку. Я в коттедж, хорошо? — спросил Кит.
Миранда, нервничая, ответила:
— Нет, наверх.
— Но…
Ольга его опередила:
— Так решил папа, а это — его дом.
Тони увидела, как в глазах Кита мелькнула злоба, но он мигом взял себя в руки.
— Ладно, — согласился он.
Тони проскользнула в кабинет Стэнли. Сумочка лежала на письменном столе, там, где она ее оставила. Она повесила ее на плечо и вернулась в прихожую. Заглянув в кухню, она увидела Стэнли, помахала ему рукой, он вышел к ней.
— Спасибо за все, Тони. Счастливого Рождества.
— Вам тоже.
Она торопливо вышла.
Кит был во дворе — открывал багажник машины. Тони надеялась пройти мимо него, не заговаривая, но, когда она открывала дверцу машины, он поднял глаза, и их взгляды встретились.
— Счастливого Рождества, Кит, — вежливо пожелала Тони.
Он достал из багажника кейс и захлопнул крышку.
— Исчезни, сука, — процедил он и пошел к дому.
Крейг был в полном восторге, снова увидев Софи. Он увлекся ею на дне рождения своей матери. Софи, хорошенькая девушка, темноглазая и черноволосая, взяла его, однако, не красотой, а повадкой. Ее ничто не могло удивить — ни дедушкин «Феррари-Ф50», ни мастерство Крейга-футболиста, ни то, что его мать — адвокат. Софи одевалась, как хотела, курила сигареты, а когда разговор вызывал у нее скуку, уходила, не дослушав.
Поэтому ладить с ней было трудно. Крейг обнаружил, что в Стипфолле ей ничего не нравится. В лучшем случае она молчала, во всех прочих презрительно бросала: «Примитив», «Мура» или «Жуть». Но не уходила, и он понял: ей с ним не скучно.
Он показал ей амбар. На первом этаже была устроена комната отдыха с бильярдом, настольным футболом и телевизором.
— Тут хорошо тусоваться, — заметил он.
— Вполне прикольно.
Крейг указал на две складные кровати:
— Здесь спим мы с Томом. Поднимемся наверх, покажу тебе твою комнату.
На сеновал вела приставная лестница. Две односпальные кровати были опрятно застелены. Мебель состояла из рейки-вешалки и псише. Открытый чемодан Каролины стоял на полу.
Софи обвела сеновал недовольным взглядом.
— Ванная внизу, в самом конце, — сообщил Крейг. — Ванны нет, но душ в порядке.
— Какой шик, — произнесла Софи и спустилась вниз.
Он последовал за ней. У него осталась в запасе одна вещь, которая могла бы вызвать у Софи интерес.
— Хочу тебе кое-что показать, — сказал он и вывел ее из амбара.
Они вышли в большой квадратный двор. Крейг повел Софи в обход дома к парадной двери. Они поднялись в комнаты дедушки в новой пристройке. Крейг постучался — на тот случай, если дедушка у себя. Ответа не последовало, и он вошел.
Прошел через спальню, мимо широкой двуспальной кровати, в гардеробную. Открыл дверцу стенного шкафа, отодвинул вешалки с костюмами, встал на колени, потянулся в глубь шкафа и толкнул заднюю стенку. Квадратная панель шириной шестьдесят сантиметров повернулась на шарнире, и Крейг пролез в отверстие, Софи — следом. Крейг просунул руку в шкаф, закрыл дверцу, затем вернул на место панель. Нащупал в темноте выключатель и зажег свет.
Они оказались на чердаке. Тут стоял большой старый диван, весь в дырках, из которых торчали клочья набивки; лежали горка выцветших фотографий и картонные коробки.
— Когда дом был фермой, в этой части здания была сыроварня, — объяснил Крейг. — Дедушка переделал ее в кухню, но крыша была очень высокой, и он просто настелил потолок, а чердак отвел под хлам. Вот отсюда видно кухню.
Он улегся на живот и заглянул в широкий зазор между досками и металлической трубой. Просматривалась вся кухня — дверь в коридор в дальнем конце, длинный сосновый стол, боковые двери в столовую и по двери с каждой стороны плиты. Семья собралась за столом почти в полном составе.
— По-моему, тетя Миранда опьянела, — заметил Крейг.
Это заинтересовало Софи, она легла рядом, посмотрела вниз и спросила шепотом:
— Нас могут увидеть?
Софи глядела в щель, а Крейг глядел на нее. Щека ее казалась беззащитно нежной.
— Будешь на кухне — посмотри, — ответил он. — Увидишь, на потолке сразу за щелью — плафон, поэтому щель не разглядеть, даже если знаешь о ней.
— Выходит, никто не догадывается, что ты подглядываешь?
— Ну, про чердак всем известно. А стоит пошевелиться, как Нелли поднимет голову и навострит уши. Она-то знает, что ты здесь, и всякий, глядя на нее, сможет догадаться.
— Все равно прикольно. Посмотри на моего отца. Притворяется, будто читает газету, а сам строит Миранде глазки. Фу.
Крейг снова заглянул в щель. Лори посыпала дымящуюся в миске картошку нарезанной петрушкой. Он вдруг почувствовал голод и сказал Софи:
— Ужин готов. Я покажу тебе другой выход.
Он прошел в дальний конец чердака и открыл широкую дверь. Над двором выступал узкий карниз, до земли было пять метров.
— Я отсюда не спрыгну, — заявила Софи.
— И не надо. — Крейг прошел до конца карниза и соскочил на односкатную крышу обувной прихожей полуметром ниже. — Видишь, это легко.
Софи, поеживаясь, проделала тот же путь. Когда она добралась до конца покрытого снегом карниза, Крейг протянул ей руку, в которую Софи крепко вцепилась. Спустив Софи на односкатную крышу, он пошел назад, закрыл большую чердачную дверь и вернулся. Они осторожно спустились по скользкой крыше. Крейг лег на живот, соскользнул через край и спрыгнул — до земли оставалось совсем ничего. Софи последовала его примеру. Когда она перевалилась через край, болтая ногами в воздухе, он поднял руки, подхватил ее и опустил на землю.
— Спасибо, — сказала она с победным видом.
Не так уж и трудно было, думал Крейг, входя в дом.
15:00
Кремль преобразился. На горгулии и подоконники налип снег, украсив белым викторианские завитушки. Тони припарковала машину и вошла в здание.
Она была уязвлена и обижена. Чувствовала себя эмоционально разбитой. Потом она, возможно, поразмыслит над словами Стэнли, но сейчас ее ждала работа. В голове все время вертелась его фраза: «Если пропадет еще один кролик — кошмар начнется сначала». Верно.
Она прошла к себе. Единственную мыслимую опасность представляли активисты движения за права животных.
Тони позвонила Одетте Кресси, знакомой из Скотленд-Ярда.
— Видела тебя в новостях, — сообщила Одетта.
— Как я выглядела?
— Уверенной и компетентной. Похоже, случай с вашим вирусом не по моей части.
— Прекрасно, — ответила Тони. — А как с борцами за свободу животных? Ты их проверила?
— Конечно. Безвредный народ.
— Рада слышать. Просто хочу убедиться, что второго подобного случая не произойдет.
— По моему мнению — едва ли.
— Спасибо, Одетта. Ты всегда выручишь.
Они завершили разговор, и Тони вызвала начальника охраны Стива Тремлетта. Тот вошел через минуту с папкой в руках.
— Полиция считает, что Майкл Росс ни с кем не был связан, — сказала она. — Тем не менее этой ночью сюда и мышь не должна прошмыгнуть.
— Не проблема.
— Это у вас список дежурств?
Стив дал ей список. Ночью, а также по выходным и праздничным дням обычно дежурили трое охранников: один в сторожке на въезде, другой на пропускном пункте, третий в диспетчерской — следил за мониторами. Каждый час охранник с пропускного пункта обходил здание внутри, а охранник из сторожки — снаружи. На время рождественских каникул Тони удвоила число охранников. Теперь на каждом посту их должно было быть двое, обходы же предстояло совершать каждые полчаса.
