— Пойду тоже приобщусь, что ли… — Николай сделал капитану ручкой и пошагал в указанном направлении.
— Старшие тебе про мальчишку ничего не скажут, — заметил вслед участковый, — я уже спрашивал.
Компания из четверых пацанов 12–14 лет действительно заседала там, где сказал участковый. Они палили чахлый костерок и самозабвенно курили. Порножурналов Николай не заметил, может, успели спрятать, заметив его приближение.
— Вы, что ли, друзья Влада Пухова?
Пацаны переглянулись и чуть не в унисон тяжко вздохнули.
— Ну достали!.. — буркнул один. — Сколько можно, вообще?..
— И откуда вы на этот раз? — щелчком запуливая окурок в кусты, справился другой. — Из милиции приходили, из ФСБ были, из газеты были, с телевидения… а еще из комиссии какой-то по образованию, из Мосгордумы, мы думали, все уже, кончились ходоки…
— Выходит, не кончились. — Николай без приглашения уселся на поваленное дерево поближе к костерку. — Давайте знакомиться, что ли? Я Николай. Можно без отчества. Частный детектив. — Он протянул руку тому парню, который ходоков перечислял.
— Андрей, — нехотя представился парень и представил остальных по кругу: — Артем, Саня, Игорь.
— А ты, стало быть, у вас за старшего?
— У нас равноправие и демократия, — ухмыльнулся Андрей. — А вам чего надо-то?
— Руслана ищу, — объяснил Николай.
— Пуха? — удивился тот, который Саня. — Что его искать? Сказано, мстить убежал.
— Кем сказано?
— Почем я знаю, — Саня пожал плечами. — Сказано, и все.
— И куда убежал, кому мстить, тоже сказано?
— Не знаем мы ничего, — ответил за всех Андрей. — Нас уже сто раз спрашивали.
Николай уходить не торопился. Тоже закурил, подобрал под ногами несколько веточек, подбросил в костер:
— А что, Влад достойный был мужик, стоит за него мстить вообще?
Пацаны отвечать не торопились, но в конце концов Андрей выдавил из себя:
— Нормальный.
— Нормальный и все? — удивился Николай. — То есть вы бы, скажем, мстить за него не пошли?
— Может, и пошли бы… — впервые подал голос Артем. — Если бы год назад его убили или полгода, пошли бы, а так…
— Что так?
— Кинул он нас, вот как! — Андрей в сердцах пнул ботинком кучу почерневших опавших листьев.
— У него новые друзья были, получше нас, наверно, — добавил Саня. — Они пусть и мстят.
— Понятно…
— Мы думали, он свой, — набычившись, буркнул Артем, — а он…
— Что он? — допытывался Николай.
— Может, мы и не пошли бы туда… — подытожил общее настроение Андрей, — там на одни «гриндерсы» больше ста баксов надо, на форму и все такое… Но он не сказал даже ничего.
Саня только махнул рукой:
— Ага, асталависта, бэбис, и вы, типа, мне больше без надобности.
— А вам, выходит, обидно?
— Да пошел ты, дядя! — выкрикнул Андрей в бешенстве, — ходят тут…
— А что, скажете, не круто? Не круто, по-вашему? — возмутился Артем. — «Гриндерсы» на одиннадцать дырок, Тусовки всякие!..
Николай озадаченно осведомился:
— А то, что они там людей убивают и сами погибают безвременно, вас совсем не смущает?
Андрей подскочил вплотную к нему и заорал прямо в лицо:
— Иди, дядя, отсюда, иди! Не знаем мы ничего про Пуха.
Николай забросил окурок в костер и ушел.
Ну, можно было, конечно, надрать им уши, всем сразу и каждому отдельно, а толку?
На душе было мерзко-мерзко. Благополучные вроде бы дети, не глупые, слова вон какие знают и пользуют: демократия у них. А тормозов нет. Маленькие такие черносотенцы. Где отвращение к бессмысленной жестокости, казалось бы, естественное? Только кликни, с удовольствием пойдут на рынки громить кавказских торговцев, или студентов-иностранцев, или беженцев, а если за героизм еще и ботинки выдадут на одиннадцать дырок!.. И это дети, блин, которые наше будущее, наше все?!
А впрочем, сам виноват. Развел пацанов на разговор. Промолчал бы и жил бы дальше в блаженном неведении, полагая, что дети у нас все сплошь юннаты и тимуровцы.
«Мы не фашисты и конечно же никакие не бандиты. Мы истинные, чистопородные русские. Мы должны быть хозяевами на своей земле и завещать ее своим детям. Это наше исконное право, от рождения дарованное нам Богом. Но его отняли у нас грязные инородцы и иноверцы. Целые их орды заполонили Россию и все прибрали к своим рукам. Но скоро, очень скоро мы очистим русскую землю, мы выметем эту нечисть поганой метлой. Пусть убираются восвояси, пусть хозяйничают в собственном доме! Кто начнет паковать чемоданы сегодня — еще успеет. А кто не внял — пусть потом не обижается. Мы предупреждали…»
Это слова вождя ВНПД г-на Хромова, произнесенные им с глубоко-философским видом на последней встрече с журналистами. Да простит меня читатель за столь пространную цитату, но если скинхеды — это не фашизм, если ВНПД — это не фашизм, тогда что такое фашизм?!
Замечу, после погромов на Ясеневском и Царицынском рынках г-н Хромов находится в федеральном розыске. Каким же образом он преспокойно собирает пресс-конференции? Не в горных районах Чечни, а в ближнем Подмосковье — в каком-нибудь десятке-другом километров от Кольцевой дороги? Оказывается, бритоголовыми были предприняты строжайшие меры конспирации: журналистов погрузили в микроавтобус с затемненными стеклами и вывезли за пределы города, а после тем же порядком вернули назад. Надо полагать, ФСБ не ожидала со стороны скинхедов подобного коварства, как не ожидала в 97-м, что боевики Радуева улизнут из Первомайского босиком по снегу, как не ожидала, что террористам вообще может прийти в голову захватывать заложников и взрывать жилые дома. Чего же ожидают сотрудники спецслужб? Что враги народа станут по ночам сидеть дома в ожидании ареста? Так подсказывает чекистский опыт? (Недаром же они продолжают именовать себя чекистами.) Но одно дело — хватать невинных или преследовать диссидентов, открыто выражающих свое мнение, а совсем другое — бороться с настоящими врагами общества. Тут помимо натренированной совести и садистских наклонностей нужны еще кое-какие профессиональные качества.
Но при всем при том было бы наивно полагать, что фашиствующие молодчики чувствуют себя столь вольготно исключительно благодаря нерадивости нашей славной ФСБ. В действительности межнациональные противоречия, день ото дня накапливающиеся в нашей многонациональной стране, есть не только следствие, но и причина подобной «нерадивости». Устранение этих противоречий — задача чрезвычайно сложная и не сулящая немедленных дивидендов тому, кто за нее взялся, так не проще ли позволить народу выпускать пар?
Если фээсбэшные генералы рассуждают подобным образом, а они именно так и рассуждают, то им, во всяком случае, нельзя отказать в понимании психологии среднестатистического российского обывателя. Я не хочу снимать с ФСБ ее долю ответственности за бесчинства фашиствующих юнцов, но взяться за перо меня заставило иное. Не ФСБ воспитывает детей, в том числе бритоголовых, а родители — мы с вами. И не ФСБ, а мы с вами, простые граждане, разделяем, в той или иной мере, их ненависть к инородцам, мы оказываем им молчаливую поддержку. Мы, позволю себе повториться, привыкли говорить, что фашизм в России невозможен, по крайней мере, как массовое явление. Мы все от мала до велика привыкли бахвалиться своими «достижениями». Мы много чего привыкли говорить, не задумываясь.
Дорогие сограждане! Мы с вами переживаем не лучшие времена. Нам досталось наследство многих десятилетий бесхозяйственности, десятилетия варварского разбазаривания людских и природных ресурсов. Нынешние власти предержащие, прикрываясь либеральной фразой, на наших глазах строили новую Россию под себя, ни о чем, кроме своей мелочной выгоды, не задумывались. Последствия расхлебываем мы все. Сегодня перед нами уже стоит вопрос не что делать — за что хвататься! Тем не менее проблему подросткового фашизма нужно решать немедленно, в первую очередь! Иначе скоро остальные проблемы сами собой отойдут на второй план.
Зараза фашизма не успела еще отравить души большинства людей, многие меня поддерживают, многие разделяют мою тревогу. Фашизм излечим, нужно только не пасовать перед ним и не замалчивать, не загонять болезнь вглубь. Я верю, недалек тот день, когда в России в реальности, а не на словах фашизму не останется места.
Е. Г. Герасимова, депутат Государственной думы.
«Молодежная правда»
— А про красное пианино знаете?
— Да сто раз уже слышали!
— А про красное пятно? Короче, один раз один мент купил себе хот-дог, укусил и подавился. Выплюнул, а в сосиске целый ноготь. Детский и еще с куском косточки, приросшей…
